«Когда-то было: «Каждому по его заслугам», затем: «Каждому по его потребностям», позднее: «Каждому по его желаниям», а теперь: «Каждому по его недостаткам»
Жан Бодрийяр, «Фатальные стратегии»
У гения математики, который прославился тем, что 1) сумел доказать гипотезу Пуанкаре и 2) отказался от Премии тысячелетия в $1 млн за это, теперь имеется ещё один компонент известности: 3) про него с 2012 по 2016 год хотел снять фильм Дэвид Камерон, но не нашлось достаточно финансирования. «У них там свои перельманы», как объяснил затеявший голливудское кино про Григория Яковлевича израильский продюсер Александр Забровский.
Вопреки расхожему мнению, отцом Григория Перельмана вовсе не является автор популярных книг по математике, физике и астрономии Яков Перельман , чья книга «Межпланетные путешествия» выдержала десять изданий с 1915 по 1935 год, постоянно обновляясь с помощью конструкторов Циолковского, Королёва, Глушко, Победоносцева.
Отцом Григория был инженер-электрик, в 1993 году эмигрировавший в Израиль. С мамой – школьной учительницей по математике Любовью Лейбовной – он живёт до сих пор в их «хрущобе» в Санкт-Петербурге. 13 июня 2016 года гений-затворник отметил своё 50-летие.
У Перельмана есть младшая сестра Елена, которая также является успешным математиком и работает в Швеции. На удалении, через интернет, работал в 2014 году в одном шведском научном центре по нанотехнологиям и Григорий Яковлевич; в Федеральной миграционной службе России ему выдали даже визу сроком на 10 лет. Но спустя год он работать со шведами даже через интернет перестал: «не понравилось». Живёт на пенсию мамы.
Благодаря маме Григорий Перельман занимался математикой с детства. С пятого класса он посещал один из ведущих ленинградских математических кружков. Говорят, что уже там большинство задач он решал в уме, молча постукивая карандашом по столу, после чего лишь записывал на листке готовый ответ. В 16 лет Перельман – ему очень не нравится, когда журналисты фамильярно упоминают его как «Гриша» — выиграл свою первую крупную награду: золотую медаль на Международной математической олимпиаде в Будапеште.
«Готовясь к олимпиаде, мы пытались решать задачи, где непременным условием было умение абстрактно мыслить. В этом отвлечении от математической логики и был главный смысл ежедневных тренировок. Чтобы найти правильное решение, необходимо было представить себе «кусочек мира». Если говорить об условных и безусловных рефлексах, младенец с рождения познаёт мир. Если можно тренировать руки и ноги, то почему нельзя тренировать мозг?» – позднее рассуждал, вспоминая об этом периоде, Григорий Яковлевич.
Неординарные успехи в школе позволяли Перельману без экзаменов поступить в любой вуз СССР. «Я колебался между мехматом и консерваторией. Выбрал математику… Мне сейчас очень интересно вспоминать студенческие годы. Мы так много успевали тогда… Процесс познания захватывал… Мы забывали о днях недели и времени года», – вспоминает он. Перельман окончил с отличием математико-механический факультет Ленинградского университета, а далее была аспирантура и защита кандидатской диссертации в Ленинградском отделении Математического института, где он продолжил работать старшим научным сотрудником. Об успехах Перельмана в математике скоро узнали за границей и в начале 90-х предложили поехать в США. Там Григорий Яковлевич проработал до 1996 года, шокируя коллег своим аскетичным образом жизни и неприхотливостью в еде, после чего вернулся в Санкт-Петербург.
В 2000 году Математический институт Клэя (в составе Кембриджского университета) опубликовал так называемые «Задачи тысячелетия» – семь нерешенных математических проблем, найти ключ к которым ученые не могли уже много лет. За решение любой из этих задач институт пообещал выдать премию в размере миллиона долларов. Среди задач было доказательство гипотезы Пуанкаре о том, что «всякое односвязное компактное трёхмерное многообразие без края гомеоморфно трёхмерной сфере». В переводе на простой язык это означает, что любое полое замкнутое тело (тарелку, листик, дверь без ручки и т.д.), не имеющее на своей поверхности отверстий, при помощи определенных деформаций, не вызывающих разрывов поверхности данного тела, можно превратить в сферу. При этом на поверхности исходного тела и на поверхности сферы будут действовать одни и те же математические законы. В целом это означает, что если наша Вселенная обладает свойствами односвязного компактного трёхмерного многообразия без края, то в известном смысле она и есть трехмерная сфера. Однако доказать это ученые не могли в течение почти 100 лет до того, как за эту задачу не сел Григорий Перельман.
Он опубликовал доказательство этой гипотезы в виде препринта трёх статей на одном из популярных интернет-сайтов и сразу же стал мировой сенсацией: после проверки независимыми группами ученых выяснилось, что доказательство действительно верное. «Для чего столько лет нужно было биться над доказательством гипотезы Пуанкаре? Попросту суть ее можно изложить так: если трехмерная поверхность в чем-то похожа на сферу, то ее можно расправить в сферу. «Формулой Вселенной» утверждение Пуанкаре называют из-за его важности в изучении сложных физических процессов в теории мироздания и из-за того, что оно дает ответ на вопрос о форме Вселенной. Сыграет это доказательство большую роль в развитии нанотехнологий», – скажет он позднее.
На Перельмана набросились российские журналисты, но чем с большим рвением они пытались с ним пообщаться, тем глубже математик уходил в затворничество. В итоге, когда его пригласили в 2010 году приехать на вручение миллиона долларов, он попросту отказался, мотивировав это тем, что решение научного сообщества «безосновательно»: дескать, и до него доказательством этой гипотезы занимались другие математики. И они имеют право на премию не меньше Перельмана. Позже санкт-петербургский затворник также отказался от Филдсовской премии, премии Европейского математического общества и ряда других престижных международных наград. Он отказался вступать в ряды РАН, уволился со своего основного места работы и стал неделями не выходить из дома – ну, изредка, с авоськой в магазин. От журналистов он в буквальном смысле слова удирал, едва их завидев (От журналистов он в буквальном смысле слова удирал, едва их завидев (при этом журналистке Маше Гессен, сутками «дежурившей» у его подъезда, хотя так и не добившейся общения, удалось написать целую книгу о Перельмане под названием «Совершенная строгость», которую сначала выпустили в США на английском языке, а через несколько месяцев перевели на русский). ).
«Нездоровое внимание к его частной жизни сократило контакты Григория с внешним миром, — рассказывал один из преподавателей математика, поддерживающий с ним дружеские отношения. — Когда по телевизору показывают разудалую деваху, которая возлагает цветы к двери его квартиры и кричит: «Гриша, я хочу от тебя ребенка, он будет такой же красивый, как мама, и умный, как папа!» — у самого Перельмана это вызывает только раздражение».
Единственное интервью у Перельмана после его отказа от миллиона долларов удалось взять в 2011 году израильскому кинопродюсеру Александру Забровскому. Именно в этом интервью математик произнёс свои знаменитые слова, что знает, как управлять Вселенной, а потому не видит смысла «бежать за миллионом».«Я научился вычислять пустоты, вместе с моими коллегами мы познаем механизмы заполнения социальных и экономических «пустот». Пустоты есть везде. Их можно вычислять, и это дает большие возможности… Я знаю, как управлять Вселенной. И скажите, зачем же мне бежать за миллионом?!» – заявил он.
Всех очень сильно удивило согласие Перельмана на интервью, а также на съемки художественного фильма, которого удалось добиться Забровскому. На тот момент эта задача казалась уже неразрешимой. Интересно, что для самого математика, как похвалился он в интервью, «неразрешимых» задач не бывает: «Труднорешаемой. Так точнее. Помните библейскую легенду о том, как Иисус Христос ходил по воде, аки посуху. Так вот мне нужно было рассчитать, с какой скоростью он должен был двигаться по водам, чтобы не провалиться».
Вероятно, предложение Александра Забровского пришлось по душе Григорию Перельману прежде всего тем, что он приехал из Тель-Авива: российским журналистам Григорий Яковлевич категорически не доверял. «Я знал, что он ни с кем не общается, но мы решили идти до конца. Я связался с еврейской общиной в Санкт-Петербурге. Через нее мы вышли сначала на маму Григория Яковлевича, оказав ей помощь. А потом мама поговорила со своим гениальным сыном, хорошо нас охарактеризовала. И Григорий Яковлевич доверился нам. Он сказал мне, что не общается с российскими журналистами из-за неуважительного к нему отношения. Например, в прессе его называют «Гришей». И эта фамильярность его обижает. Журналистов занимает: почему отказался от миллиона? Не стрижет ногти? А этот человек — философ, гений. Его интересуют глобальные проблемы… Григорий Яковлевич дал согласие сначала на встречу со мной. Я позвонил ему: «Григорий Яковлевич, хочу уточнить место встречи». «Сквер напротив Мариинского театра. В двенадцать часов у памятника Глинке». Григорий Яковлевич неспешно подошел, присел на скамейку… Сообщения, что по пятам за Перельманом бродят папарацци, сильно преувеличены. Никто его не караулил. Он спокойно, пешком пришел на место. Мы сидели у всех на виду, но никто нам не мешал, не подходил и не просил у Григория Яковлевича автограф. Мы замечательно поговорили. Он произвел впечатление абсолютно вменяемого, здорового, адекватного и нормального человека. Реалистичный, прагматичный и здравомыслящий, но не лишенный сентиментальности и азарта… Все, что ему приписали в прессе, будто он «не в себе», — полная чушь! Он твердо знает, чего хочет, и знает, как добиться цели. Мы проговорили с ним два часа кряду — необыкновенно интересный собеседник. Ему понравилось, что я интересовался не подробностями его бытовой жизни, а проблемами ученых вообще, в масштабе мира», — объясняет Забровский.
Например, в интервью Перельман рассказал о своём отношении к математике: «Особенности современной математики заключаются в том, что она изучает искусственно изобретенные объекты. Нет в природе многомерных пространств, нет групп, полей и колец, свойства которых усиленно изучают математики. И если в технике постоянно создаются новые аппараты, всевозможные устройства, то и в математике создаются их аналоги – логические приемы для аналитиков в любой области науки. И всякая математическая теория, если она строгая, рано или поздно находит применение. К примеру, многие поколения математиков и философов пытались аксиоматизировать философию. В результате этих попыток была создана теория булевых функций, названных по имени ирландского математика и философа Джорджа Буля. Эта теория стала ядром кибернетики и общей теории управления, которые вместе с достижениями других наук привели к созданию компьютеров, современных морских, воздушных и космических кораблей. Таких примеров история математики дает десятки».
Перельман дал Забровскому согласие участвовать в написании сценария будущего фильма «Формула Вселенной». Поскольку он выразил желание сотрудничать с профессором Массачусетского университета Сильвией Назар, Забровский вышел на учёную и заключил с ней контракт. Показал его Перельману, математик остался доволен. Работа двигалась, сценарий писался о сотрудничестве и противоборстве трёх основных мировых математических школ: российской, китайской и американской, наиболее продвинувшихся по стезе изучения и управления Вселенной. О познании Вселенной и людях, ее познающих. Об этических «стандартах» в науке, о вынужденном конформизме ученых. О том, как доказательство теоремы у Перельмана пытались своровать китайцы…
В августе 2012 года мировые СМИ облетела новость: сам Дэвид Камерон, автор «Аватара» и «Титаника», снимет кино про Григория Перельмана! И не только о нём, но и с самим математиком в главной роли! Сенсация! Фильм о человеке, который нашёл путь к пониманию формы нашей Вселенной!
«Я потратил три года на то, чтобы заключить с господином Перельманом официальный договор о сотрудничестве. А кроме того, с предложением снять русского гения я вышел к знаменитому продюсеру и режиссеру Джеймсу Кэмерону, и его это заинтересовало. Съемки, кастинг актеров, подбор киногруппы будут проводить американцы. Уверен, у этих людей получится снять суперкино о Перельмане», — рассказывал тогда направо и налево Александр Зборовский.
…И вот 2016 год и интервью всё того же Зборовского: «Не удалось собрать необходимый бюджет. Хотели это сделать в Америке, но там свои перельманы есть. Мне кажется, на родине недооценивают Григория Яковлевича. Ему предлагали смехотворную по деньгам ставку в питерском институте. И он отказался. А ведь у него нездоровая, старенькая мама. Я предложил маме Григория Яковлевича перебраться в Израиль, могу помочь с оформлением израильского гражданства. Наводил справки: в Израиле радушно примут семью гения. Любови Лейбовне по возрасту нужна медицинская помощь, хорошие условия. В Израиле она все это получит. Она обещала подумать. Правда, матушку волнует больше не ее здоровье, а будущее сына. Она советует ему всерьез подумать о ребенке. Любовь Лейбовна даже пыталась знакомить сына с женщинами, но он пока так и не нашел свою любовь».
Забавно: маркетологи одного питерского центра репродуктивной медицины, прослышав об этом срезе бытия гения, даже отправили ему по почте предложение своих услуг. С него готовы были взять символическую оплату за «ребёнка из пробирки». Григорий Яковлевич через знакомых дал сдержанный ответ: «О продолжении рода он задумывается, но с посторонними это не обсуждает».
2020 год. Математикой гений заниматься прекратил четыре года назад. «Если верить его словам, а Григорий — человек абсолютно честный, то он сказал, что математикой больше заниматься не будет. И не занимается», — рассказал в интервью журналистам знакомый Перельмана. Правда, он уже всё чаще прерывает своё затворничество, даже выходит в филармонию послушать классический вокал. «К нему подходили, общались, он ни от кого не скрывался», — свидетельствует другой очевидец.
Раньше старательно избегавший публичности, Перельман уже даже за продуктами выходит не на местный рынок, а в гипермаркет. Понеслись «жёлтые» сенсации: «Спешащие по своим делам посетители на Перельмана внимания не обращали. В человеке в неприметном темно-сером костюме и некогда белых, а ныне грязно-серых ботинках, гения, доказавшего гипотезу Пуанкаре, никто не узнавал. Прихвативший из дома забытую многими, но популярную в советские времена авоську, Перельман сначала остановился у витрины с сосисками. Однако ни одна из упаковок математика не заинтересовала, и он отправился дальше».
Люди! Остановитесь. «Набрал в пакет краснобоких яблок» — это ли достойная гения весть?
А других – нет, скажете вы. И это правда.
Перельманом быть и жутко, и хочется. Хочется выйти из того общества, о котором другой гений, Жан Бодрийяр, написал в своей книге «Фатальные стратегии»:
«Именно когда социальное тело теряет свою норму, свою сцену и свою цель, оно также достигает знакомой нам чистой и обсценной стадии, в своей зримой, чересчур заметной форме, своей показухе, в своём инвестировании и сверхинвестировании во все сферы социального — всё это не меняет призрачный и прозрачный характер целого. Абсолютно невесомое, это ожирение плавает в чистом сознании социальности. Оно воплощает бесформенную форму, аморфную морфологию современного социального: идеальную индивидуальную парадигму примирения».
«Мама чувствует себя соответственно своему возрасту. Ни Григорий, ни Любовь Лейбовна ни на что не жалуются и ни о чем никого не просят», — передал через знакомых мировому «сознанию социальности» взломщик гипотезы Пуанкаре. Похоже, что он сломал самого Бодрийяра, постулировавшего под аплодисменты лучших умов современности деградацию человеческой самости (и, тем самым, скромности):
«Живая детерминация теряется в унылом программировании, все задумывается как сверхопределённость и стремится к своей истерической ипостаси. Так и социальное, бывшее когда-то зеркалом конфликта, класса, пролетариата, находит свою окончательную ипостась в инвалидности. Исторические противоречия приняли патафизическую форму физического или умственного недостатка. Существует нечто странное в этой истерической конверсии социального — наиболее вероятным диагнозом будет то, что в инвалидах, как и в слабоумных или толстяках, социальное неотступно преследуется своим исчезновением. Потеряв свое правдоподобие и правила своей политической игры, социальное в своих живых отбросах ищет нечто вроде трансполитической легитимности — после управления кризисом, открытое самоуправление дефицитом и чудовищностью. Когда-то было: «Каждому по его заслугам», затем: «Каждому по его потребностям», позднее: «Каждому по его желаниям», а теперь: «Каждому по его недостаткам».
У Перельмана недостатков нет. Он абсолютен. Он выбирает яблоки и управляет Вселенной.
__________________________
Читайте нас в телеграм
https://t.me/granitnauky