Мы публикуем эту статью 1994 года, потому что идеи о времени, поднятые в ней автором, не только не потеряли своей актуальности, но и стали пронзительно острыми! Джон Зерзан (сейчас ему 76 лет) – американский философ и социолог, один из основных представителей анархо-примитивизма.
Тема времени привлекает к себе много внимания, если судить по количеству фильмов, в которых ему отведена главная роль: «Назад в будущее», «Терминатор», «Пегги Сью вышла замуж» и так далее. Книга Хокинга «Краткая история времени» (1989) стала бестселлером, и, на удивление, даже лента по её мотивам имела успех. Интересно, что вдобавок ко множеству фильм о времени, есть ещё больше таких, которые к нему отношения не имеют, но тем не менее используют это слово в названии – например, «Цвет времени: Клод Моне» Вирджинии Спейт (1992). Такие отсылки хоть и косвенно, но указывают на резкое, паническое осознание, жуткое чувство, что всё наше существо привязано ко времени. Время всё в большей степени воплощает отчуждённость и унижение – атрибуты современной жизни. Оно проливает свет на полную искажений картину, и свет этот будет резать глаз всё больше до тех пор, пока эта картина и все формирующие её силы не изменятся до неузнаваемости.
Данное эссе имеет мало общего с очарованностью темой времени фильммейкеров и телепродюсеров или с академическим интересом в сфере социологии времени, геологических концепций или истории создания часов, или с личными наблюдениями и советами по тайм-менеджменту. Ни проявления, ни излишки времени не заслуживают столько внимания, как его скрытые смысл и логика. Ведь несмотря на тот факт, что озадачивающий характер времени сегодня стал, по оценке Мишона, «почти интеллектуальной одержимостью» (1988), общество явно не способно иметь с ним дело.
Время сталкивает нас лицом к лицу с философской энигмой, психологической загадкой и логической головоломкой. Не удивительно, ввиду сплошного овеществления, что некоторые засомневались, существует ли оно вообще – с тех пор, как человечество начало отделять «само время» от ощутимых изменений в мире. Как выразил это Михаэль Энде (1984): «В мире есть большой, но банальный секрет. Все мы его часть, каждый о нём знает, но очень мало кто о нём задумывается. Большинство без интереса принимает его как есть. Этот секрет — время».
Но что такое «время»? Шпенглер настаивал на том, что этот вопрос нужно запретить. Физик Ричард Фейнман (1988) отвечал так: «Даже не спрашивайте. Об этом просто слишком сложно думать. Что теория, что лаборатория не в силах показать течение времени, поскольку нет такого инструмента, который мог бы его обнаружить. Но почему тогда нам присуще это сильное чувство, что время идёт, неизбежно и в одном направлении, если на самом деле это не так? Почему эта «иллюзия» имеет над нами такую власть? С тем же успехом мы можем спросить, почему отчуждение имеет над нами такую власть. Течение времени нам близко знакомо, но идея времени издевательски призрачна. Почему это должно казаться странным в мире, который живёт за счёт мистификации своих самых базовых категорий?
Мы согласились с обоснованием времени, так что оно кажется фактом природы, силой, существующей сама по себе. Развитие чувства времени – принятия времени – это процесс адаптации к всё более и более овеществлённому миру. Время – сконструированное измерение, основной компонент культуры. Его неумолимая природа обеспечивает совершенную модель доминирования.
Чем дальше мы продвигаемся в лес времени, тем больше, как говорится, «дров». Мы живём в век разрушения опыта, как точно определил Адорно. Давление времени, как и его прародителя – разделения труда, — дробит и рассеивает всё. Однообразие, эквивалентность – побочные продукты грубой силы времени. Внутренняя красота и суть того кусочка мира, который ещё не стал культурой, непреклонно движется к истреблению под бой одних огромных часов. Поль Рикёр (1985), утверждая, что «мы не способны родить идею времени, которая разом была бы космологической, биологической, исторической и индивидуальной», не замечал, как все эти проявления сходятся в одной точке.
Об этой фикции, которая поддерживает и сопутствует всем формам заточения, Бернард Ааронсон (1972) сказал: «Мир преисполнен пропаганды, приписывающей ему существование». «Вся осознанность, — писала поэтесса Дениз Ливертов (1974), — это осведомлённость о времени». Империя времени продолжает вторгаться в повседневную жизнь, регламентируя нас путём отчуждённости. Значит ли это, спрашивает Дэвид Карр (1988), что «поединок всей жизни – превзойти само время»? Может быть, что это как раз последний враг, которого нам предстоит одолеть.
Благодарим Карину Левандовскую и Сергея Филоненко за помощь в переводе этой довольно длинной и плотно упакованной смыслами статьи, значение которой действительно сложно переоценить и которую мы решили публиковать частями. Продолжение следует…
__________________________
Читайте нас в телеграм
https://t.me/granitnauky