Визуальные методы становятся «мостом» между ученым и обществом. Отношения науки и журналистики

В данной беседе ученые выясняли, какова важность визуальных методов и почему люди больше отдают предпочтение визуальным методам, нежели математическим, а также в чем состоит отличие научных методов от журналистских.

«Защищая кандидатскую диссертацию, нас заставляют делать выборку, доказывать, что выборка математически верна и наши выводы на базе выборки верны. И получается, что самый старый автор гипотезы по давности времени является уже автором данных, при том, что его гипотеза ничем и никак не доказана! Вся наука пронизана такими «данными»».  

Академик Мальцев О.В.

Каждому человеку необходимо уметь доказывать свои мысли, выводы и заявления, хотя большинство людей себя этим не утруждают. Но есть профессиональные плоскости, например, юриспруденция, журналистика, научная сфера деятельности, где умение собирать доказательства и доказывать выводы является ключевым параметром.

В науке не принято говорить безосновательно, в науке необходимо говорить с доказательствами: вам не поверят, если вы не предоставите фото-/видео-иллюстрацию. Сегодня визуальная социология является важным и авторитетным источником для научной и деловой активности. Визуальные методы становятся  неким «мостом» между ученым и обществом.

Напомним, что в рамках проекта «Визуальная социология» и написания книги «Невидимый ангел» ученый Олег Мальцев запланировал провести пять интервью с профессором, визуальным социологом, автором, редактором, фотографом Джеромом Крэйзом (Jerome Krase). Цель, которую ставит перед собой ученый – прояснить взгляд мирового академического сообщества на визуальную социологию. 

Джером Крэйз: Мне нравятся наши беседы, потому что они позволяют мне обдумать то, чем я занимаюсь. В предыдущем нашем разговоре мы обсуждали визуальную социологию, говоря о том, что она вытесняется, относя ее к маргинальной науке. И, готовясь к нашему разговору, я решил зачитать вам рецензии на мою книгу «Seeing cities change» («Видя, как меняются города»). Стоит отметить, что мы можем сами наблюдать, как по всему миру меняются города в связи с тем, что это определенная  реакция на разные социологические процессы как предмет. Рецензии были выпущены в научном журнале «Культурная география», в них говорилось о том, что книга описывает не только этнический культурный пейзаж, контекст города, но само описание переплетается с отношением разных расовых группировок. И самую главную роль в исследовании занимает пространство, именно оно показывает нам «плюсы» и «минусы» визуального исследования. Книга показывает, насколько важны социальные методы, которые, возможно, не так сильно привлекают внимание исследователей. 

Олег Мальцев: Одна из проблем, которая существует – это разница наук: например, в Европе и на постсоветском пространстве социология считается более важной частью социологии, чем в США.

Джером Крэйз:  На мой взгляд, это не совсем так. Данная сфера достаточно новая. Например, основная организация в Европе, которая занимается этими вопросами  — Международная социологическая организация, ее главным соперником является Американская социологическая ассоциация. Примерно 3-4 года назад я был одним из основателей исследовательского комитета визуальной социологии в Международной ассоциации. Хотя изначально мы начали заниматься исследованиями примерно 10 лет назад,  но лишь несколько лет ее приняли официально как некий комитет. 

Олег Мальцев: Я смотрю на этот вопрос с 3-х сторон: 

1. Авторитетность. Важна авторитетность в мире, а не в науке. Визуальные методы –самые авторитетные в мире на сегодня. Совершенно не важно, что думает Ассоциация социологии, потому что она никаким авторитетом не обладает.  Она авторитетна только для ученых, для всех же остальных это бесполезная организация, которая мешается под ногами. А визуальные методы позволяют проводить практические исследования, которые стоят денег, и люди за это готовы платить. Визуальные исследования не требуют выборок, математических показателей — а людям нужны быстрые данные для принятия решения. 

2. Визуальные методы крайне доступны для восприятия людей, в отличие от научных математических методов, которые даже никто не станет читать, по причине того, что это никому не интересно. А визуальные методы интересны, мировая аудитория готова смотреть всё, что можно показать на фото или видео. Без картинок никто не хочет ничего обсуждать; на математические формулы никто смотреть не будет. Современный человек не хочет читать непонятные выкладки, сделанные чтобы донести до общества какую-то информацию. Нужно использовать визуальные методы, они как мост между ученым и обществом.

3. Большинство ученых боятся визуальных методов, потому что они  рушат все их предыдущие теории, докторские диссертации и так далее. Визуальные методы много лет «выворачивают наизнанку» ученых, которые прикидываются учеными. Такие «ученые» боятся фотографий, видеозаписей. Не выходя из своего кабинета, ими были написаны книги, работы, а когда выясняется, что все не так, как они написали, то вся их научная деятельность считается некачественной, как минимум. 

Поэтому три вопроса, которые я перечислил, делают визуальные методы ключевыми. 

Джером Крэйз:  Я согласен с вами. Когда мы говорим о визуальных методах, на мой взгляд, это сильная вещь, которая также используется в журналистике и в других сферах деятельности. Если мы говорим о визуальной социологии – это более узкая тема, в данный момент именно она маргинализируется в науке. Я и мои коллеги написали много работ про визуальность, снимали документальные фильмы, делали  фотографии – это намного мощнее воздействует на общество, чем некие написанные статьи, которые используют количественные методы.

Олег Мальцев: Именно так. Говоря о визуальном методе, упомянув в разговоре  журналистику, стоит отметить, что именно  она дет толчок для академического исследования.  Научное исследование – это применение научных методов, а журналистика применяет инструменты журналистики, а не научные методы. 

Джером Крэйз:  Многие социологи используют журналистские методы и постоянно сталкиваются с вопросами валидности их исследований. Нужно отметить, что у нас в Чикагском университете был мощный факультет по городской социологии, закончив который, многие люди стали учеными – но начинали они с журналистики. 

Олег Мальцев: В чем разница между журналистом и ученым? Предположим, я исследую криминальную традицию Калабрии, провожу личную беседу с каким-то человеком и записываю тайно все на диктофон. Для журналиста данный материал  – это сенсация, для ученого – ничего, так как мне нужно официальное интервью, чтобы оно стало элементом выборки, я  не могу ссылаться на интервью с инсайдером. То, что позволено журналисту, не позволено ученому. Иногда я получаю инсайдерскую информацию, я знаю, что это так, а потом думаю, как научными методами ее сделать научной. И на это может уйти некоторое время. Так в чем разница? 

Джером Крэйз:  Журналистский метод часто используется в социальных науках, но  есть проблема: конфиденциальность информации. 

Например, почему критикуют этнографию? По моему мнению, в науке что-то может считаться валидным, если это можно повторить. А в этнографии рассматриваются единичные события, ставя под вопрос саму валидность: как люди смогут это повторить, если это были единичные события? В таком случае мы полагаемся на авторитетность самого человека. Например, если я взял секретное интервью с разрешения инсайдера и написал этнографическую работу, то валидность моей работы будет ставиться под вопрос. Все будет зависеть от научного мнения: насколько они примут мое мнение, настолько они  доверяют  данной работе или не доверяют.

Олег Мальцев: Вот это и считается ненаучным, потому, как требования должны быть ко всем идентичны. Никакой авторитет не может затмить нарушение правил. Я могу фотографировать только то, что можно проверить. Недавно я был в экспедиции в Хорватии, фотографировал Дубровник. Любой человек может сесть на самолет и прилететь в Дубровник, и увидеть собственными глазами все то, что я снял на фотокамеру.  Фотографировать можно только то, к чему можно вернуться. А если я фотографирую то, к чему вернуться нельзя, например, ситуацию, когда люди ругаются между собой, то если вы прилетите, вы не застанете этот момент, это уже журналистика, это не наука.

Джером Крэйз: Не совсем так. Если на фотографии запечатлен момент ругани между людьми, это некий фрагмент визуальной социологии, мы можем проверить, когда и где это произошло. 

Олег Мальцев: Я могу сфотографировать так, что никто не догадается, где это снято. Тогда можно выдать событие, произошедшее в Одессе, за событие, якобы произошедшее в Нью-Йорке. Поэтому в экспедиции мы фотографируем несколькими фотоаппаратами одновременно со всех ракурсов, чтобы не было сомнений, что это именно так и никак иначе. У отраслей науки и журналистики есть правила, параметры. И то, что позволено журналисту, не позволено ученому. 

Джером Крэйз: Мы с вами занимаемся  социальными науками, но что научно, а что нет –определяют ученые. Наука – это социальный акт действия.

Олег Мальцев: Что такое «научно» либо «не научно»? Определяет результат работы. Научно – это результат, достигнутый научными методами. 

Джером Крэйз: Да, но кто определяет, ученые? 

Олег Мальцев: Ученые могут только оппонировать, они не определяют ничего. Они могут быть не согласны с тем, что я сделал, тогда им придется объяснять свое несогласие. Если они не объясняют, значит их выводы не научны. Ученый обязан доказывать мысли и факты, на которые он ссылается. Если он этого не делает – он не ученый. Это  и есть маргиналы, которые просто говорят «а мне не нравится», но мало ли что кому не нравится.  Мне, может, статуя Свободы не нравится. Но придется смириться с этим. Если человек мнит себя ученым, он обязан доказывать мысли, которые высказывает. Я обычно так пишу свои работы, что желающих дискутировать нет. Потому что они знают, что у меня еще есть половина сейфа того, что я не написал.  

Джером Крэйз: Значит, вы со мной согласны, что все зависит от репутации человека? 

Олег Мальцев: Дело в  том, что у меня существует определенного рода репутация, но я не выставляю репутацию вместо доказательств. Моя репутация в том, что я всегда доказываю те гипотезы, которые выдвигаю. И это можно проверить. 

Джером Крэйз: Не спорю, но если вы делаете научную работу с доказательствами, значит, вы соблюдаете правила научной аудитории. Если бы вы их не соблюдали, то вашу работу бы отвергли.

Олег Мальцев: Совершенно верно, и это было бы справедливо. В Советском союзе был уважаемый физик Н.Н. Боголюбов, он написал работу о нелинейной механике, но научное сообщество ее не приняло.  Потому  что есть такие понятия, как стадии и категории исследований. Прежде, чем писать работу, нужно было выдвинуть философскую концепцию, и только после философской концепции можно писать работу о нелинейной механике. Ученый пропустил эту стадию. Научное сообщество считает, что правила нарушать нельзя. То была величайшая работа о нелинейной механике, но она написана с нарушением академических правил, в обход философской теории. Академическое сообщество раскритиковало работу не за содержание, а за нарушение правил. И это справедливо.

Джером Крэйз: Увы, это социальность. Как-то  американский историк Томас Кун написал книгу о революции в науке, он сказал, что точно так же начинаются революции, когда кто-то нарушает правила.

Олег Мальцев:  Так было всегда. И визуальные методы  — это методы, которые не дают ученым нарушать правила.  Необходимы всегда доказательства, подтверждения: фото, пленка, видеоматериал.  

Джером, давайте поговорим о визуальной социологии углубленного изучения бакалаврами. Можем ли мы эту программу разделить на общие данные, которые необходимо знать человеку, чтобы заниматься социологией, и специальные какие-то данные, которые ему нужно знать для конкретного типа визуальной социологии? 

Джером Крэйз: Да, мы можем так сделать. Я своим ученикам даю общий обзор визуального похода в социологии, а также очень важен визуальный подход, чтобы он соприкасался не просто со стандартной социологией, а с классической.

Олег Мальцев:  В чем разница между стандартной и классической социологией? 

Джером Крэйз: Именно эта разница относится к нашему прошлому разговору о старой и новой школах социологии: они просто придумали много слов. Стандартная социология сегодня – это классическая социология плюс новая школа социологии. Классическая школа социологии –это старая школа.

Олег Мальцев: Сколько разделов должно быть в программе? 

Джером Крэйз: У нас на изучение курса уходит  15 недель. И наша американская программа будет отличаться от европейских университетов, например, если необходимо дать знания для бакалавров, то мы встречаемся в неделю 2 раза, если для аспиранта, то 1 раз.  Далее первые 5 недель мы изучаем  классическую социологию, например, мы смотрим, как  можно это все визуализировать, как работы Маркса и Энгельса могут быть визуализованы, как выглядит буржуа. Следующие 5 недель мы  рассматриваем уже современную социологию, думаем, как визуализировать их работы. И, безусловно, чем современнее ученый, тем легче визуализировать все развитие технологии. На вторых 5-ти неделях мы изучаем разные методы исследования. Это все практическая работа. Мы изучаем, как на практике используются методы и теоретическая основа, фотографируем, смотрим фильмы. Что мы делаем? Выбирается тема, студенты пишут рецензию на эту тему и как-то её показывают. Продолжим в следующей беседе?

Олег Мальцев: Да, конечно, я не против.