«Выступает в римском сенате оратор-демагог, поддерживаемый преторианской гвардией. Он обещает заведомо невозможное, сулит невероятное и несбыточное. Ему никто не верит, да, и сам он знает, что врёт, но никто не возражает. Разве это глупость? Нет, «политика».
Ардалион Токарский
Профессор социальной философии и известный в Америке веган Стивен Бест живет в Нью-Мексико и два раза в неделю ездит со своей фермы с 11 «приемными» кошками читать лекции в Техасском университете в Остине. Он опубликовал 13 книг и более 200 статей и обзоров (переведенных на множество языков), обсуждаемых почти в двух десятках стран. Профессор дал интервью средствам массовой информации по всему миру, снялся в многочисленных документальных фильмах, таких как «Speciesism». Он стал соучредителем Североамериканского пресс-центра освобождения животных, который действует как медиа-офис для ряда групп по защите прав животных, включая Фронт освобождения животных (ALF), что стало причиной запрета ему въезда в Великобританию. Читайте эксклюзивное интервью «экстремистского» профессора журналу «Гранит науки».
— Профессор, как же вы получили это ограничение из Великобритании?
— Ну, они связали меня с организацией ALF, которая известна своей пропагандой незаконных действий, включая проникновение в лаборатории или зверофермы, уничтожение собственности, чтобы повлиять на экономику отрасли и освободить животных там. Но я не являюсь членом ALF. Никто не знает, сколько участников в организации, потому что это подпольно и анонимно. Честно, я не был членом этого сообщества, но я говорил от имени их целей, ценностей … Это доставило мне массу неприятностей.
— Странно было полагать, что Вас не причислят к организации. Все-таки Вы, по факту, возглавляли ее пресс-центр!
— Не совсем так. В начале 2000-х я попытался открыть пресс-офис, который просто принимал отчеты об анонимных действиях и публиковал их — чтобы люди были в курсе происходящего. Но и пресс-служба не знает, кто их совершает, поскольку они анонимны. Это для всеобщей безопасности. Эти люди могут быть вашими друзьями, и если они умные активисты, они никому об этом не говорят. Потому что одна из тактик ФБР – в нашем полицейском государстве – это оказывать давление на друзей и семьи, если они кого-то подозревают. Один неумный активист пошел в тюрьму на срок около 5-7 лет, потому что он сказал своему брату, а брат донес ФБР.
-Что сейчас в повестке Фронта освобождения животных?
-Ну, я не думаю, что организация так активна, как 10 лет назад. Они были активны на международном уровне, даже совершили некоторые акции в России и, вероятно, в Украине тоже. В Англии и США полиция пресекла эти действия с помощью очень серьезных антитеррористических законов, которые, безусловно, вселили робость в людей. Сейчас это своего рода сеть, основанная на группах. Если вы увидели в лаборатории животных, которых хотели освободить, и знаете одного или двух человек, которые думают так же, тогда вы можете сформировать группу — молча, конечно, — и предпринять действия, чтобы проникнуть в лабораторию и освободить этих животных.
-А куда они деваются после освобождения? В Украине принято, что животные, такие как медведи или рептилии, или еноты, извлеченные активистами из ресторанов или заправок, просто передаются в зоопарк…
-Из клетки в клетку, да? Но совершен акт освобождения, так или иначе, поддержан его дух!
-Какое будущее у всех этих активистских движений?
-Будущее потребует более активных действий, потому что прямо сейчас у нас глобальный кризис, изменение климата. Я сторонник теории изменения климата, а не отрицатель или скептик. Это приводит к шестому великому кризису вымирания в истории планеты (последний случился 65 миллионов лет назад, когда метеор разрушил мир, и все динозавры исчезли) и делает необходимость конкретных действий все более актуальной. Что отличает этот предстоящий кризис от других, так это то, что он создан людьми. Мы создаем его чрезмерным потреблением и чрезмерной охотой на животных, которые находятся на грани исчезновения. Мы уже уничтожили половину популяции насекомых, которые играют очень важную экологическую роль, и поэтому многие виды исчезают прямо на глазах.
Изменение климата принесет много страданий людям, но больше оно коснется животных. Поэтому я думаю, что стандартная процедура освобождения животных из всех видов клеток, будь то ферма, фабрика или лаборатория, будет продолжена. Необходимо принять срочные меры, потому что планета горит: Калифорния горит, Австралия горит, льды тают, моря поднимаются. И то, что происходит с нагреванием планеты, входит прямо в вашу дверь!
Будущее поколение следующих десятилетий, этого тысячелетия, будет страдать от воздействия ложного капитализма, всемирной системы производства и потребления, основанной на энергии ископаемого топлива. Итак, уже почти — не скажу «слишком поздно», но это уже очень близкая картина. К концу столетия температура поднимется на 2 градуса, а затем на 3 или 4. И вы можете представить себе множество фасадов хаоса, которые произойдут — например, массовые миграции, тепловая смерть, нехватка воды, ресурсные войны, хаос в мире. Страдания повсюду. Будущее должно быть вырвано из этого кризиса, и каждый градус, даже доли его, стоит борьбы за него.
— Тем более драгоценно, что сейчас Вы можете быть на своей ферме и слушать, как поют птицы вокруг!
— О да, у нас в мире еще есть птицы. Мне и моим кошкам они очень нравятся. И я отговариваю своих кошек что-либо с ними делать.
— Коты тоже, наверное, скоро станут веганами, как и Вы…
— Эта «диета» — своего рода параллель с философией антиэксплуатации. И это, безусловно, парадигма здоровья: я верю, что это самый здоровый способ питания. Промышленное земледелие приводит к расточительному использованию водных ресурсов. Это самый неэффективный способ накормить планету. Здесь, в США и Англии, наблюдается массовый переход на растительную диету. У меня есть некоторый оптимизм. Мы не обратим весь мир к веганству, но я считаю, что это необходимо. Конечно, необходимо, но недостаточно. Мы должны изменить нашу диету, которая просто неприемлема и основана на холокосте животных — убийстве около 70 миллиардов животных ежегодно. Я говорю, что это недостаточное условие, потому что нам нужны политические и социальные перемены.
— Как, по-Вашему, перевести экологическое сознание с маргинального явления в мейнстрим? Вы говорите обо всем этом со своими учениками на уроках социальной философии?
— Конечно! Мы почти каждый раз обсуждаем текущие события. Студенты должны понимать, что происходит в обществе. Я лично не знаю многих, кто поддерживает Трампа. Любой, кто не является членом QAnon, может видеть, что происходит с этой страной, и быть этим встревожен. Мои ученики очень озабочены тем, что происходит, что разворачивается прямо у них на глазах.
Какой образец демократии был у нас в этой стране – его забрали. Вооруженная оккупация здания Капитолия является тревожным знаком, как и движение BLM (Black Lives Matter). Системный расизм в этой стране и жестокость полиции обсуждали Мартин Лютер Кинг и Малкольм Икс — два великих лидера движения за гражданские права, оба были убиты в конце 1930-х годов. Разница между их взглядами в том, что М.Л. Кинг был пацифистом и иммиграционистом, а Малкольм Икс — сторонником сегрегации (он не считал, что «черные» и «белые» должны жить вместе) и одобрял использование насилия в целях самообороны. Мы смотрим на идеи этих двух очень важных авторов и узнаем, как мы можем применить их мысли к тому, что мы видим по телевизору.
Прямо сейчас я веду семинар по Ницше. Однако я еще не нашел четкого способа связать его с бунтом в Капитолии. Мы изучаем его теорию страдания и боли, которые переводят нас на более высокий уровень, для чего человеку необходимо соблюдать самодисциплину. Человек должен предложить себе великую задачу — и отдаться ей, и принести все необходимые жертвы, чтобы выполнить свою задачу; даже когда вы видите удовольствие, вы пытаетесь этого избежать. Побочным продуктом этого будет счастье.
Я действительно нетерпелив, скажем так, в отношении философии, которая не приводит к социальным изменениям, решению проблемы холокоста животных и изменения климата. Я нахожу ужасным нарциссизмом заниматься философией ради нее самой и решать абстрактные вопросы логики, языка и метафизики, когда мир в последнее время горит и встречает кризис шестого вымирания.
Меня беспокоит изменение нашего мировоззрения, наших ценностей и социальных систем, а также то, как философия может помочь нам понять и изменить эти вещи. Итак, мой класс — это контролируемое пространство, которое у меня есть, где я могу изменить доминирующие нарративы людей, воспитанных в идеологии антропоцентризма.
— Если говорить откровенно: вы можете увидеть свои результаты?
— Ну, в этом контролируемом пространстве — да. Но мы должны сделать так много изменений на стольких уровнях и столь радикальным образом, что, боюсь, у нас слишком мало времени для этого. Есть такая инертность, столько человеческих привычек… Я не уверен, что мы сможем развернуть этот корабль, чтобы избежать невообразимых катастроф — некоторые части этого уже неизбежны. Может ли человечество подняться на перемены? У нас нет времени сомневаться…
— Стивен Хокинг сказал, что человеческий интеллект — это способность адаптироваться к окружающей среде. Но я думаю, это особенность любого животного.
— Я вижу по своим кошкам, что у животных точно есть интеллект. Но это хороший момент для изучения, поскольку даже по этим критериям — насколько мы умны?
У нас есть общество, ориентированное на рост, которое думает, что Земля предназначена для нашего использования и контроля — якобы господства. Земля не наша, но мы для Земли — вот чего люди не понимают! Она не принадлежит нам, но мы принадлежим Земле. Должна произойти «коперниковская революция» в сознании – я вижу это так.
В США есть одно многообещающее изменение: есть некоторая надежда, что Байден начнет более серьезно относиться к изменению климата, чтобы больше людей узнали об этой проблеме. Теперь вы можете зайти на правительственные сайты и даже не найти слов «изменение климата» — Трамп подверг этот вопрос цензуре.
Мы лишены интеллекта в том смысле, что мы разрушаем наш собственный мир, наши собственные условия существования. И у нас всегда были эти предположения о том, что технологии спасут нас; якобы все, что нам действительно нужно делать, это продолжать рост нашей экономики — и все остальные такого рода ложные идеологические убеждения. Люди продолжают верить, что проблему изменения климата можно нивелировать с помощью какого-то простого решения; хотя для этого потребуется революционный сдвиг в нашем мировоззрении, ценностях и социальных системах. И это может быть болезненно, поскольку это должно произойти быстро.
-Я думаю, проблема в том, что люди просто ассоциируют себя с местным сообществом, а не с глобальным уровнем проблемы. Например, для нашей части света зимы не такие суровые, как раньше, и это здорово! Если бы мне нужно было предложить поработать над чем-то, то я бы назвала связи между отдельным человеком и этим изменением климата.
-Люди должны думать не только о своих насущных потребностях, они должны думать о том, что хорошо для других культур, например, в Африке жители больше страдают! Подумайте о том, что хорошо для экосистем, таких как тропические леса Бразилии; животные, такие как белые медведи, находятся под особой угрозой исчезновения из-за разрушения морских льдов. Людям нужно заботиться о чем-то помимо себя. А если они этого не сделают — в достаточно большой степени, в достаточном качестве — то изменения безнадежны. Люди, живущие на холмах Калифорнии, верят в изменение климата – так же, как люди, которые живут в Австралии и на Аляске. Привилегия людей, живущих в передовых промышленных системах, в том, что они могут укрыться от наихудших разрушительных последствий изменения климата и жить в этом отрицании. Но если вы обитаете за пределами этих пузырей, которые тоже довольно скоро будут резко проткнуты изменением климата, вы по-другому будете думать о климатических шансах. Чтобы заставить людей осознать эту большую проблему нашего времени, нужно многое сделать.
Нет никакой надежды, если люди не смогут выйти за рамки этого хищнического менталитета, который должен только потреблять. С антропоцентризмом мы этого не переживем. Будет полностью деградированная будущая форма общества.
-Что случилось с политической системой США после периода правления Трампа? Может быть, после 2-го импичмента своему лидеру республиканская партия должна перейти на какие-то другие «рельсы»?
-Я не люблю республиканцев, потому что они верят в свободный рынок и минимальное правительство, а это всего лишь фасад, позволяющий корпорациям управлять страной и миром. Они не принимают во внимание безопасные социальные и экологические методы. изменились Республиканцы изменились до неузнаваемости, превратились просто в «партию Трампа», и я думаю, что Трамп хочет называть ее партией Патриотов, поскольку в ней доминирует превосходство белых, расизм — безумие! Республиканская партия просто захвачена этим! Это пугает, поскольку они говорят о мейнстриме как о популяризации и институционализации мировоззрения сторонников превосходства белых. У нас всегда было движение сторонников превосходства белых здесь, в этой стране. После Гражданской войны, которая положила конец рабству, у нас возникло движение Конфедерации, южное расистское движение. Это резко проявилось в 1950-х и 1960-х годах, когда возникло движение за гражданские права. И эта страна до сих пор отравлена расизмом! Трамп — открытый расист, вопиющий ксенофоб и популист, который на самом деле является тоталитаристом. Он не заботится о людях, кроме того, что он знает, как мобилизовать гнев и ненависть из страха перед «другими». Когда эти люди маршируют по городам с факелами, говоря еврейскому народу и черным: «Вы не замените нас», — это Белый страх, который он научился подстегивать и управлять в своих целях. И эти люди только что захватили столицу несколько недель назад.
Эта страна сейчас находится в очень опасном и очень печальном месте. Я не думаю, что у нас когда-либо происходил такой политический кризис, как сейчас. Последние 4 года у нас был Трамп, который не смог продать природные активы мира и поставить экономику в руки корпоративных интересов достаточно быстро. Зато он сделал все, что мог, чтобы разжечь ксенофобный страх перед «другими» — мексиканцами или чернокожими. Они затронули многих недовольных людей в этой стране, многих людей, которые боятся мультикультурализма и не уверены в своем месте в обществе будущего. В основном его база — белый необразованный рабочий класс, и это большая база. Он смог использовать всю эту ненависть и гнев и создал вокруг этого большое движение, которое мы теперь называем трампизмом. Это одно из самых доминирующих движений в этой стране прямо сейчас — оно определенно заметно, оно захватило здание Капитолия и даже убило множество людей в процессе. А теперь весь Вашингтон выглядит как военная часть… Мы всегда гордились своей страной с точки зрения мирной передачи власти. Посмотрите, как мы изменили нашу политическую систему: раньше мы гордились нашей демократией в США, а теперь это уже не так, потому что у нас был тиран, тоталитарный сторонник превосходства белой расы в качестве президента, который мобилизовал это безумное движение разгневанных людей и кто фактически запустил «Восстание», как они его называют.
Это правительство было основано на лжи, Трамп кормил эту страну 2 месяца большой ложью, что эти выборы у него украли! Если вы патриот и белый националист, закостенелый экстремист, вы верите, что эту страну нужно защищать любой ценой, и верите, что белая раса — это некая форма для воплощения Судьбы, чистейшая и высшая раса, — то тот, кто может связать эту идею с идеей о том, что выборы были украдены, может поднять восстание. И Трамп его спровоцировал! Сейчас — буквально параллельно нашему разговору — он проходит второй импичмент в Конгрессе США.
Он собирается возразить, что не делал ничего, кроме как «практиковал свободу речи». Но согласно нашему знаменитому конституционному решению, если вы подстрекаете к насилию, если вы спровоцируете толпу, зная, что она может быть спровоцирована на насилие, это не свобода слова – как раз здесь расположены ее пределы. 6 января сторонники Трампа пришли с бомбами, с оружием и, вероятно, убили бы Нэнси Пелоси, вице-президента Майка Пенса и других людей, которых они считают предателями, если бы их обнаружили.
Итак, моя точка зрения — это было «восстание», основанное на лжи. Как говорит Оруэлл, если вы говорите ложь много раз, ей поверят! И вдобавок ко всему, у нас есть социальные сети, у нас есть Facebook, Twitter и все эти сайты правого толка. Они усилили такой дискурс. И как только человек попадает в кроличью нору субкультур правого толка, это усиливается и усиливается. Все, что когда-либо слышали штурмовщики Капитолия – это послание Белой расы, основанное на дезинформации. И безумная теория заговора, которая гласит о глобальной кабале во главе с Джорджем Соросом, торгующей молодыми людьми, которую нужно уничтожать ради безопасности детей и безопасности нашей страны.
QAnon верит в безумные вещи, например, в калифорнийские пожары, устроенные евреями, и в то что стрельба в школах, таких как Портленд и Сандихоуп, была организована с целью отобрать права на владение AK-47.
Вот вы увидели результат в Капитолии, куда ведут все эти дезинформации. Это потрясающе! Но не Трамп причина, он следствие этой уродливой страны. Он лишь «поцарапал» поверхность демократии и универсальных прав — и обнаружилось превосходство белых, расизм, неонацизм. И теперь все эти явления полностью наделены полномочиями. Эти люди действительно чувствуют силу своего ковбоя. Во многом это было успешное «восстание».
-Так много проблем, о которых вы упомянули, и все они в вашей голове… Профессор, я думаю, наверное, бывают моменты, когда вы просто не можете их все вынести! Поскольку это не в ваших руках, чтобы решить такие вопросы. Вы когда-нибудь сожалели о том, что не стали просто бизнесменом в одном из небоскребов Чикаго, где родились и стали взрослым?
— Что ж, вы правы: у меня есть все эти мысли, но нет зарплаты, чтобы их эффективно реализовать. Но каждый может что-то сделать с помощью действий и образования. Диссонанс между тем, что я вижу, и тем, что, как я знаю, должно измениться, во многих отношениях угнетает, поэтому, несомненно, приобретается мрачный взгляд на будущее… В более мрачные моменты я уверен, что люди не могут подняться ради перемен, и многие виды исчезнут навсегда. Ситуация на этой планете улучшится, вероятно, только тогда, когда мы с нее уйдем, потому что мы — бессмысленный паразитический вид на ней. Некоторые теоретики и провидцы представляют себе Землю постчеловеческую. Метеор разбился только один раз, но мы продолжаем крушить свой же дом снова и снова, не давая нашей Земле возможности восстановиться.
На самом деле, нам не нужен большой капитал, чтобы что-то изменить. Посмотрите, что сделала Грета Тунберг при очень ограниченном бюджете. Она помогла начать студенческую забастовку здесь, в США и других странах. Она оказала положительное влияние.
-Что может сделать ученый во всем этом комплексе проблем?
— Я написал книгу «Академические размышления» о политике университета, в которой назвал университет «военно-промышленным академическим комплексом». В нем описывается история свободы слова в университетской системе на протяжении столетия, а также то, как университеты стали все больше контролироваться корпоративными интересами, а иногда и военными учреждениями. Они проводят очень много исследований для войны. В последние годы чистое знание стало очень нечистым. К 1960-м университет был продан корпоративным и военным интересам и сам стал корпорацией или коммерческим учреждением! В такой среде свобода слова и радикальные идеи не очень хорошо приживаются. Некоторые люди, особенно правые, имеют стереотипное представление об университете, будто им руководят либералы и левые. Это совсем не так! Им управляют консерваторы. И быть левым, говорить о радикальных идеях, о правах животных и даже о веганстве очень сложно, здесь сразу возникают проблемы, поскольку люди дисквалифицируют это как законный академический дискурс.
Как ученый, вы должны оставаться в библиотеке, вы не можете выйти на улицу и внести в свое исследование другие ценности, актуальную повестку дня и политику. Люди, которые так поступают, не получают, мягко говоря, вознаграждения от своих институций. Уард Черчилль, профессор из Колорадо, написал очень критическое эссе о 9/11, в основном говоря: это насилие, которое США причиняют другим странам, возвращается к нам. Мне кажется разумным так сказать, но из-за этого он потерял работу. Я сам столкнулся с немалым сопротивлением, политическим сопротивлением. Это мешало моей карьере. Я не знаю, например, другого академического профессора, которому запретили бы въезд в Соединенное Королевство — думаю, я был первым!
—Вы точно рок-звезда!
— Это было уникально, и они доказывают, что они больше ориентированы на фашистский контроль, чем на демократию.
— Даже Бодрийяру после того, как он написал свою книгу «Америка», не запретили въезд в страну…
— Правильно! Он до сих пор остается одним из тех, кем восхищаются… Сегодня наука играет очень важную роль в общественном дискурсе. Из-за изменения климата он становится все более политизированным, и поэтому они высказываются, а некоторые даже выступают за гражданское неповиновение, чтобы привлечь внимание к изменению климата. Некоторые отказались от этого фасада нейтральности и объективности, чтобы активно следовать повестке дня, политической повестку дня, с целью изменить экономическую систему — чтобы контролировать наихудшие последствия изменения климата. Итак, теперь ученые стали политиками. Джеймс Хансен в 1986 году четко предупредил Конгресс США о предстоящей проблеме — его никто не понимал, они попросту решили, что он сумасшедший. Он уже тогда сказал, что это будет главнойпроблемой нашего общества!
Администрация Трампа подвергает цензуре множество исследований. Здесь была проблема.
-Кто сегодня из ученых вам наиболее близок?
-Мне по душе любой ученый, который принимает свою роль социального, политического и общественного интеллектуала, который может связать свои идеи с социальными изменениями, быть социально и политически значимыми. Одним из мыслителей, которым я восхищаюсь, является Питер Сингер. Он всегда пишет очень ясно и остро, чтобы люди могли понять его, поэтому его очень легко преподавать на курсах в колледже. В 1975 году он написал книгу под названием «Освобождение животных», которая оказала огромное влияние на людей во всем мире.
Я полностью согласен с тем, что сказал Карл Маркс: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но их задача заключается в том, чтобы изменить его».
