Мы читаем огромное количество книг, написанных иностранными авторами, на нашем родном языке. Эти книги стали доступны нам благодаря работе переводчиков – тех невидимых «ангелов», которые могут превратить непонятный набор символов в литературный образ, доступный каждому. Однако мало кто знает, как происходит художественный перевод. Профессор Вирджиния Джюисс в своем интервью рассказала о том, с какими трудностями она столкнулась, какие анекдоты происходили в ее работе и какие возможности открывает профессия переводчика.
СПРАВКА: Профессор Вирджиния Джюисс – переводчик таких бестселлеров, как «Гоморра» и «Ноль-Ноль-Ноль» Роберто Савиано, «Vita» Мелании Маццукко и «Новая жизнь» Данте Алигьери. Она получила докторскую степень по итальянской литературе в Йельском университете, преподавала в Дартмутском колледже и кампусе Тринити-колледжа в Риме. После этого Вирджиния вернулась в родной Йель, где в настоящее время является преподавателем гуманитарных наук и директором Йельской гуманитарной программы в Риме.
КТ: Профессор Вирджиния, расскажите, пожалуйста, как вы стали профессиональным литературным переводчиком?
ВД: Я родилась в США и выросла в маленьком городке в Коннектикуте, в двух часах езды от Нью-Йорка. Должна заметить, что до того у меня не было особого намерения изучать итальянский язык; я никогда об этом даже не думала. Просто в Йеле, поскольку я говорила по-французски, пошла на факультет романских языков подыскать себе работу в университете, чтобы помочь семье оплачивать мою учебу. На факультете я встретила молодую и очень жизнерадостную итальянку-профессора, которая пригласила меня к себе в кабинет. Она предложила мне работать на нее, хотя моей квалификации для такой работы было недостаточно на тот момент времени: требовался навык быстрого набора текста, которым я не владела, и к тому же я не говорила по-итальянски. Но между нами возникло необычайное чувство симпатии, и профессор все равно наняла меня.
Я начала помогать в организации летней программы во Флоренции, проводимой Пенсильванским университетом. С этой поездки во Флоренцию началась моя любовь к итальянскому языку. Оказавшись в Италии, я почувствовала себя там, как дома. Мне казалось, что я бывала там раньше… как будто я была итальянкой в прошлой жизни. При поддержке профессора я решила специализироваться на итальянском языке, а затем, в конце концов, защитила докторскую диссертацию о Данте и теологии ангелов средних веков в средневековой итальянской литературе.
В итоге я стала переводчиком благодаря этим ангелам! Считалось, что ангелы плавно перемещаются между двумя сферами – небом и землей – и несут с собой возвышенные и часто таинственные послания Бога, передаваемые людям. Не то, чтобы я претендовала на статус ангела, но есть что-то в моей деятельности, похожее на перемещение между двумя разными сферами и превращение некоммуникабельного в коммуникабельное. Я думаю, что это понравилось мне с теологической точки зрения, а также с чисто практической.
После аспирантуры, когда я уже переехала преподавать в Рим – здесь я и живу до сих пор – моя профессор позвонила и спросила, могу ли я помочь с проектом, который оказался довольно трудным с точки зрения организации. Йельский университет согласился спонсировать литературный фестиваль современных итальянских авторов, получивших Премию Стрега – самую значимую литературную премию в Италии. Было много проблем с точки зрения взаимодействия и связи. Сегодня с интернетом было бы намного проще, но в то время переговоры между университетом в Соединенных Штатах и литературным фондом в Италии были непростыми. Поэтому она спросила, могу ли я выступить в качестве связного для этих двух организаций, и я сделала это. В определенный момент мы вдруг обнаружили, что ни одно из произведений авторов, с которыми они собирались приехать в Соединенные Штаты, не было переведено на английский язык.
Тогда я перевела некоторые их работы, чтобы они могли представить их в США. Одним из этих авторов была Милания Маццукко. Ее агент взял перевод одной главы, который я сделала, и отправился на Франкфуртскую книжную ярмарку с этим образцом на английском языке и разнес по возможным книжным лавкам. И в то же время Джонатан Галасси, который купил права на английский перевод этой книги для издания «Фаррар, Штраус и Жиру» в Нью-Йорке, связался со мной и спросил, не хотела бы я перевести всю книгу. Так я стала переводчиком благодаря интересному стечению обстоятельств и связей, ни одна из которых не была мною запланирована заранее.
Я действительно думаю, что я очень удачливый человек, и невероятно благодарна за это. Я думаю, что контакты с нужными людьми открыли для меня разные возможности. Когда я впервые начала переводить книгу «Vita» (название романа – это имя молодой девушки, но «vita» также означает «жизнь» на итальянском языке), я обнаружила, что мне просто нравится делать такую работу: я не замечала, как проходит время. Хотя я никогда в своей жизни не сидела на одном месте так долго, я поняла, что сама работа над переводом очень меня удовлетворяет! Чего я не могла даже предположить до того, как начала этим заниматься.
Я очень хотела начать работу над новыми проектами, и так и вышло: мне стали поступать много других предложений, как, например, перевод другой книги Мелании Маццукко, книг Роберто Савиано и других. Утвердившись в качестве литературного переводчика, я также работала в кинопроизводстве, но это отдельная история. Если кратко, то именно так я и стала литературным переводчиком итальянского языка.
КТ: Удивлена, что итальянский – не ваш родной язык! Произведения, которые вы переводите, совсем не простые, я была почти уверена, что итальянский – ваш второй родной язык.
ВД: Итальянская речь – это счастье для моего языка. Он был очень естественным для меня, как будто что-то действительно резонировало с каждой клеточкой моего физического существа, а не только с моим разумом.
«Итальянская речь – это счастье для моего языка».
КТ: Как красиво вы сказали, что итальянская речь – счастье для вашего языка! Книги, которые вы перевели, очень непростые, например, «Ноль-Ноль-Ноль» и «Гоморра» Роберто Савиано. Они также требуют знания криминологии, криминалистики и, в частности, знакомства с мировоззрением и философией Южной Италии. Насколько важно напрямую общаться с автором и обсуждать специфику книги?
ВД: На данный момент я работаю над книгой Данте Алигьери «Новая жизнь», и я определенно хотела бы задать ему сотни вопросов. Но сегодня мы отмечаем 700-летие со дня его смерти. Однако, говоря о современных авторах, с которыми я работала больше всего – Роберто Савиано и Милания Маццукко, — то мне выпала исключительная привилегия быть в непосредственном контакте с обоими. Каждый проект индивидуален, и каждый из них требует от переводчика другого подхода. «Гоморра» Роберто Савиано взрывоопасна; это выдающееся произведение, которое покорило весь мир. «Гоморра» – это книга о мафии в Италии, которую он написал, когда ему было всего 20 лет. Книга принесла ему международную известность, с одной стороны, а также угрозы жизни, с другой. С тех самых пор он вынужден жить под надзором полиции.
Когда я только начала работать с Роберто, это было до всех угроз. Тогда он был простым молодым человеком, восхищенно удивленным успехом своей работы, и которого эта международная известность застала врасплох. Джонатан Галасси позвонил и спросил, не хочу ли я перевести эту книгу. Это действительно было уникальным опытом. Савиано был очень расположен к объяснениям и общению. Он даже предложил мне поехать с ним в Неаполь, чтобы поездить на его мотороллере Vespa и показать все те места, о которых он писал, потому что он чувствовал, что для меня важно увидеть это собственными глазами – чтобы я могла осознать визуальный горизонт во время работы над английской версией книги. Эта поездка в Неаполь так и не состоялась, потому что за день до того, как мы планировали отправиться в путь, ему пришли все эти угрозы, и Роберто начала защищать полиция.
В тот самый момент работа над переводом «Гоморры» превратилась в работу, которая приобрела этический и жизненно важный характер для меня, чего не было ни в одной другой работе. Очевидно, я стала очень беспокоиться за Роберто и защищать его, поэтому работать стало сложнее. Он приходил ко мне домой, я готовила ему ужин, потому что мы не могли пойти в кафе или в публичные места. Так что в этой работе есть своего рода уникальная сложность. Это усугублялось тем фактом, что мой издатель «Фаррар, Штраус и Жиру» решили выставить эту книгу в качестве центральной работы на Нью-Йоркской книжной выставке в том году, а это означало, что время на перевод резко сократилось по сравнению с тем, о котором мы договорились. Все были очень обеспокоены, когда Роберто Савиано начали угрожать, и мы очень хотели выпустить английскую версию книги как можно скорее. Это оказало на меня огромное давление. Мне нужно было сделать перевод как можно скорее и отправить его моему редактору в Нью-Йорк. Поэтому вместо того, чтобы действовать обычным образом – то есть переводить всю работу, затем отправлять ее редактору, после чего передавать ее редакторам-корректорам – Джонатан Галасси попросил меня присылать по одной главе за раз, одну за другой, как только я ее заканчивала, и он отвечал посредством факсимильной связи. Я получала его замечательные рукописные критические замечания (он такой блестящий редактор!), которые непрерывно приходили мне по факсу, 24 часа в сутки, пока я работала над следующей главой.
У меня не было времени, чтобы посмотреть на работу со стороны и дать оценку английской версии «Гоморры», как я обычно делала с другими работами. Это во многом был уникальный проект. Есть один интересный анекдот о «Гоморре» с точки зрения ее переводческой истории. Английскую версию этой книги планировалось опубликовать в Великобритании, а не в США. Конечно, должны были быть определенные изменения, в основном лексические – различия между тем, как американцы и британцы выражают определенные мысли, – но главная проблема была не в этом. Британский издатель купил мой перевод у издательства «Фаррар, Штраус и Жиру», и мы собирались сделать его «более английским». Однако после того, как их редакторы и юридические консультанты рассмотрели проект, стало очевидно, что законы об ответственности за распространение клеветы в Великобритании сильно отличаются от законов США. Это означает, что определенные примеры Роберто о конкретных мафиози, о некоторых людях, обвиняемых в преступлениях, но еще не осужденных, не могли быть включены в книгу. Мы узнали об этом в середине лета. В Италии 15 августа все закрывается, потому что у них Феррагосто, или Успение Богородицы – это у них главный праздник, и никто не работает. Все на пляже, за исключением британских издателей, у которых иное праздничное расписание. И мы с Роберто безумно пытались придумать, как разрешить вопрос с некоторыми юридическими аспектами, возникшими из-за того, что нам пришлось переписывать определенные отрывки, при этом не изменяя всей книги.
Это была одна из тех невероятных ситуаций, когда 14 августа, за день до того, как в Италии все должно было закрыться на праздник, книга поступает в печать в Великобритании, а юристы вклиниваются в сам процесс печати, прямо там, где работают машины, и говорят, что нужно переписать тот или иной абзац, но он должен занимать ровно столько же места. Итак, это была настоящая умственная и лингвистическая гимнастика – не говоря уже об удалении имен определенных преступников или обвиняемых и предполагаемых преступников. В этой книге много особенностей, которые делают ее еще больше опасной для Роберто – я говорю об угрозах, которые он получил, – а также было много юридических сложностей, которые меняются от страны к стране.
Так что, отвечая на ваш конкретный вопрос о работе с автором: да, мне было важно работать с Роберто над книгой. Я ему очень благодарна за то, что он всегда находил для меня время. Конечно, было много нюансов и предысторий, с которыми он мог мне помочь, которые он мог объяснить. Одна из замечательных особенностей перевода – это то, что у вас появляется много коммуникационных связей. Перевод кажется очень изолированной работой и это так во многих отношениях, но никакая другая работа не связывала меня с таким большим количеством людей. У меня много друзей и знакомых из разных регионов Италии, так что я могу посоветоваться с ними относительно истинных коннотаций фраз и диалекта разных регионов, чтобы понять, что означают те или иный фразы. А это сильно отличается от обычного стандартного перевода! Каковы, например, нюансы упоминания того или иного политического или исторического деятеля? У меня есть друзья, которые мне помогают, и также мне помогает мой брат, офицер полиции в Соединенных Штатах. Я обращаюсь к нему по всем вопросам, связанным с оружием: например, как описать использование определенного огнестрельного оружия, чтобы убедиться, что я говорю правильные вещи. Я рассчитываю на него при переводе криминальных произведений. Также у меня есть дядя-механик, я обращаюсь к нему, чтобы убедиться, что правильно описываю причину поломки машины. Ни один переводчик не знает всех этих технических нюансов. Я также могу спросить свою сестру, архитектора, чтобы убедиться, что использую правильную терминологию при описании зданий и пространств. Это невероятно увлекательный процесс, который связывает вас не только с автором, но и со многими другими людьми.
То же самое можно сказать и о процессе перевода «Vita» и о работе с Миланией Маццукко. Это была ее первая работа, переведенная на английский язык. Большая часть этой работы содержит диалоги на диалекте минтурно, который характерен для того региона, где жила семья автора. «Vita» – это история ее предков, эмигрировавших из Италии в США. Некоторые из них остались, а некоторые вернулись. И это прекрасно проработанная история, которая основана на архивах острова Эллис, на ее собственном семейном архиве… то, что она не cмогла найти в архивах, она придумала и сделала это потрясающе. Так что эта книга – блестящая художественная работа и при этом замечательное историческое исследование с вставками диалекта минтурно, который неизвестен многим переводчикам с итальянского, включая меня. Так что ей пришлось написать словарь перевода с диалекта минтурно на итальянский язык для переводчиков, и это стало крайне важным и волнующим элементом при работе над этой книгой. Как я уже сказала, очень уединенная работа переводчика часто становится динамичной, соединяющей и насыщенной.
КТ: Расскажите, пожалуйста, какое влияние оказывают на вас те книги, которые вы переводите? Всё же переводчики, пожалуй, самые внимательные читатели: мы знаем каждую запятую и каждый слог каждого слова.
ВД: В случаях с «Гоморрой» и «Ноль-Ноль-Ноль» работа была очень эмоциональной, не только по причине, что автор был под защитой полиции я жила с этим чувством вместе с ним все эти месяцы. Как вы знаете, он рассказывает ужасные и очень наглядные истории о насилии. Изо всех сил пытаться объяснить, как кто-то расчленил другого человека бензопилой – я обнаружила, что это был очень трудный опыт. С одной стороны, вы ищете почти поэтическое выражение мысли, а с другой – передаете мощь и ужас. Роберто – прекрасный писатель, и я хотела отдать должное тому ритму образов, которые он использует в итальянской версии книги, что означало, что я должна была позволить этим сценам ужасающего насилия просочиться в мою голову и дать им жить в моей голове. Я думаю, что это непростая задача как для автора, так и для переводчика.
Как переводчик, вы должны воспринимать эти работы как нечто личное. Например, в случае с книгами Милании Маццукко или рассказами Луиджи Пиранделло я «живу» с некоторыми персонажами 8 или 10 месяцев или даже год – и они действительно становятся людьми, которых я «знаю». Их трудно отпустить. Я обнаруживаю, что почти оплакиваю тот момент, когда отправляю проект на печать, потому что мне хотелось бы провести больше времени с этими персонажами. И это действительно говорит о силе тех писателей, которые создают такие чудесные миры. Работая над переводом длинного романа, я очень внимательно отношусь к тому, чтобы не читать других работ и не смотреть много телевизора и фильмов, потому что я хочу остаться в том мире, который был создан автором для меня.
В одном из ваших писем вы спросили, сколько времени нужно на перевод. Когда я берусь за проект, даже если я не сижу за компьютером, не читаю эту работу и не занимаюсь исследованиями, связанными с этим проектом, я все равно в каком-то смысле всегда за работой, и я не думаю, что это прискорбно. То есть, если я иду ужинать с друзьями, я слушаю людей вокруг, и в какой-то момент слышу фразу или слово, которое цепляет мой слух, и я понимаю, что именно это – идеальное слово или фраза для персонажа из книги. Я всегда беру с собой записную книжку, потому что я всегда прислушиваюсь к речи людей и ее ритму.
Я заканчиваю перевод «Vita Nuova» («Новая жизнь») Данте, которая представляет собой смесь прозы и поэзии. Это была моя первая попытка перевести лирическую поэзию. Я начала слушать рэп-музыку, хип-хоп и современных публичных ораторов, чтобы увидеть, как рифмы или ритмы могут повлиять на то, как мы себя чувствуем. Я делаю это для того, чтобы быть более «настроенной» на процесс перевода стихов, чтобы в них была динамика, и в то же время стараюсь быть уважительной к средневековому языку Данте.
КТ: Большое спасибо, профессор Вирджиния, за такой увлекательный и искренний разговор.
ВД: Спасибо, Каныкей, было приятно с вами разговаривать.
Интервью провела Каныкей Турсунбаева — журналист, переводчик, научный сотрудник Института Криминалистики