Переводчица «Гоморры» проф. В. Джюисс: «Итальянская речь – счастье для моего языка»

Мы читаем огромное количество книг, написанных иностранными авторами, на нашем родном языке. Эти книги стали доступны нам благодаря работе переводчиков – тех невидимых «ангелов», которые могут превратить непонятный набор символов в литературный образ, доступный каждому. Однако мало кто знает, как происходит художественный перевод. Профессор Вирджиния Джюисс в своем интервью рассказала о том, с какими трудностями она столкнулась, какие анекдоты происходили в ее работе и какие возможности открывает профессия переводчика. 

СПРАВКА: Профессор Вирджиния Джюисс – переводчик таких бестселлеров, как «Гоморра» и «Ноль-Ноль-Ноль» Роберто Савиано, «Vita» Мелании Маццукко и «Новая жизнь» Данте Алигьери. Она получила докторскую степень по итальянской литературе в Йельском университете, преподавала в Дартмутском колледже и кампусе Тринити-колледжа в Риме. После этого Вирджиния вернулась в родной Йель, где в настоящее время является преподавателем гуманитарных наук и директором Йельской гуманитарной программы в Риме. 

КТ: Профессор Вирджиния, расскажите, пожалуйста, как вы стали профессиональным литературным переводчиком? 

ВД: Я родилась в США и выросла в маленьком городке в Коннектикуте, в двух часах езды от Нью-Йорка. Должна заметить, что до того у меня не было особого намерения изучать итальянский язык; я никогда об этом даже не думала. Просто в Йеле, поскольку я говорила по-французски, пошла на факультет романских языков подыскать себе работу в университете, чтобы помочь семье оплачивать мою учебу. На факультете я встретила молодую и очень жизнерадостную итальянку-профессора, которая пригласила меня к себе в кабинет. Она предложила мне работать на нее, хотя моей квалификации для такой работы было недостаточно на тот момент времени: требовался навык быстрого набора текста, которым я не владела, и к тому же я не говорила по-итальянски. Но между нами возникло необычайное чувство симпатии, и профессор все равно наняла меня. 

Я начала помогать в организации летней программы во Флоренции, проводимой Пенсильванским университетом. С этой поездки во Флоренцию началась моя любовь к итальянскому языку. Оказавшись в Италии, я почувствовала себя там, как дома. Мне казалось, что я бывала там раньше… как будто я была итальянкой в прошлой жизни. При поддержке профессора я решила специализироваться на итальянском языке, а затем, в конце концов, защитила докторскую диссертацию о Данте и теологии ангелов средних веков в средневековой итальянской литературе. 

В итоге я стала переводчиком благодаря этим ангелам! Считалось, что ангелы плавно перемещаются между двумя сферами – небом и землей – и несут с собой возвышенные и часто таинственные послания Бога, передаваемые людям. Не то, чтобы я претендовала на статус ангела, но есть что-то в моей деятельности, похожее на перемещение между двумя разными сферами и превращение некоммуникабельного в коммуникабельное. Я думаю, что это понравилось мне с теологической точки зрения, а также с чисто практической. 

После аспирантуры, когда я уже переехала преподавать в Рим – здесь я и живу до сих пор – моя профессор позвонила и спросила, могу ли я помочь с проектом, который оказался довольно трудным с точки зрения организации. Йельский университет согласился спонсировать литературный фестиваль современных итальянских авторов, получивших Премию Стрега – самую значимую литературную премию в Италии. Было много проблем с точки зрения взаимодействия и связи. Сегодня с интернетом было бы намного проще, но в то время переговоры между университетом в Соединенных Штатах и литературным фондом в Италии были непростыми. Поэтому она спросила, могу ли я выступить в качестве связного для этих двух организаций, и я сделала это. В определенный момент мы вдруг обнаружили, что ни одно из произведений авторов, с которыми они собирались приехать в Соединенные Штаты, не было переведено на английский язык. 

Тогда я перевела некоторые их работы, чтобы они могли представить их в США. Одним из этих авторов была Милания Маццукко. Ее агент взял перевод одной главы, который я сделала, и отправился на Франкфуртскую книжную ярмарку с этим образцом на английском языке и разнес по возможным книжным лавкам. И в то же время Джонатан Галасси, который купил права на английский перевод этой книги для издания «Фаррар, Штраус и Жиру» в Нью-Йорке, связался со мной и спросил, не хотела бы я перевести всю книгу. Так я стала переводчиком благодаря интересному стечению обстоятельств и связей, ни одна из которых не была мною запланирована заранее. 

Я действительно думаю, что я очень удачливый человек, и невероятно благодарна за это. Я думаю, что контакты с нужными людьми открыли для меня разные возможности. Когда я впервые начала переводить книгу «Vita» (название романа – это имя молодой девушки, но «vita» также означает «жизнь» на итальянском языке), я обнаружила, что мне просто нравится делать такую работу: я не замечала, как проходит время. Хотя я никогда в своей жизни не сидела на одном месте так долго, я поняла, что сама работа над переводом очень меня удовлетворяет! Чего я не могла даже предположить до того, как начала этим заниматься. 

Я очень хотела начать работу над новыми проектами, и так и вышло: мне стали поступать много других предложений, как, например, перевод другой книги Мелании Маццукко, книг Роберто Савиано и других. Утвердившись в качестве литературного переводчика, я также работала в кинопроизводстве, но это отдельная история. Если кратко, то именно так я и стала литературным переводчиком итальянского языка. 

КТ: Удивлена, что итальянский – не ваш родной язык! Произведения, которые вы переводите, совсем не простые, я была почти уверена, что итальянский – ваш второй родной язык.

ВД: Итальянская речь – это счастье для моего языка. Он был очень естественным для меня, как будто что-то действительно резонировало с каждой клеточкой моего физического существа, а не только с моим разумом.

«Итальянская речь – это счастье для моего языка».

КТ: Как красиво вы сказали, что итальянская речь – счастье для вашего языка! Книги, которые вы перевели, очень непростые, например, «Ноль-Ноль-Ноль» и «Гоморра» Роберто Савиано. Они также требуют знания криминологии, криминалистики и, в частности, знакомства с мировоззрением и философией Южной Италии. Насколько важно напрямую общаться с автором и обсуждать специфику книги?

ВД: На данный момент я работаю над книгой Данте Алигьери «Новая жизнь», и я определенно хотела бы задать ему сотни вопросов. Но сегодня мы отмечаем 700-летие со дня его смерти. Однако, говоря о современных авторах, с которыми я работала больше всего – Роберто Савиано и Милания Маццукко, — то мне выпала исключительная привилегия быть в непосредственном контакте с обоими. Каждый проект индивидуален, и каждый из них требует от переводчика другого подхода. «Гоморра» Роберто Савиано взрывоопасна; это выдающееся произведение, которое покорило весь мир. «Гоморра» – это книга о мафии в Италии, которую он написал, когда ему было всего 20 лет. Книга принесла ему международную известность, с одной стороны, а также угрозы жизни, с другой. С тех самых пор он вынужден жить под надзором полиции. 

Когда я только начала работать с Роберто, это было до всех угроз. Тогда он был простым молодым человеком, восхищенно удивленным успехом своей работы, и которого эта международная известность застала врасплох. Джонатан Галасси позвонил и спросил, не хочу ли я перевести эту книгу. Это действительно было уникальным опытом. Савиано был очень расположен к объяснениям и общению. Он даже предложил мне поехать с ним в Неаполь, чтобы поездить на его мотороллере Vespa и показать все те места, о которых он писал, потому что он чувствовал, что для меня важно увидеть это собственными глазами – чтобы я могла осознать визуальный горизонт во время работы над английской версией книги. Эта поездка в Неаполь так и не состоялась, потому что за день до того, как мы планировали отправиться в путь, ему пришли все эти угрозы, и Роберто начала защищать полиция. 

В тот самый момент работа над переводом «Гоморры» превратилась в работу, которая приобрела этический и жизненно важный характер для меня, чего не было ни в одной другой работе. Очевидно, я стала очень беспокоиться за Роберто и защищать его, поэтому работать стало сложнее. Он приходил ко мне домой, я готовила ему ужин, потому что мы не могли пойти в кафе или в публичные места. Так что в этой работе есть своего рода уникальная сложность. Это усугублялось тем фактом, что мой издатель «Фаррар, Штраус и Жиру» решили выставить эту книгу в качестве центральной работы на Нью-Йоркской книжной выставке в том году, а это означало, что время на перевод резко сократилось по сравнению с тем, о котором мы договорились. Все были очень обеспокоены, когда Роберто Савиано начали угрожать, и мы очень хотели выпустить английскую версию книги как можно скорее. Это оказало на меня огромное давление. Мне нужно было сделать перевод как можно скорее и отправить его моему редактору в Нью-Йорк. Поэтому вместо того, чтобы действовать обычным образом – то есть переводить всю работу, затем отправлять ее редактору, после чего передавать ее редакторам-корректорам – Джонатан Галасси попросил меня присылать по одной главе за раз, одну за другой, как только я ее заканчивала, и он отвечал посредством факсимильной связи. Я получала его замечательные рукописные критические замечания (он такой блестящий редактор!), которые непрерывно приходили мне по факсу, 24 часа в сутки, пока я работала над следующей главой. 

У меня не было времени, чтобы посмотреть на работу со стороны и дать оценку английской версии «Гоморры», как я обычно делала с другими работами. Это во многом был уникальный проект. Есть один интересный анекдот о «Гоморре» с точки зрения ее переводческой истории. Английскую версию этой книги планировалось опубликовать в Великобритании, а не в США. Конечно, должны были быть определенные изменения, в основном лексические – различия между тем, как американцы и британцы выражают определенные мысли, – но главная проблема была не в этом. Британский издатель купил мой перевод у издательства «Фаррар, Штраус и Жиру», и мы собирались сделать его «более английским». Однако после того, как их редакторы и юридические консультанты рассмотрели проект, стало очевидно, что законы об ответственности за распространение клеветы в Великобритании сильно отличаются от законов США. Это означает, что определенные примеры Роберто о конкретных мафиози, о некоторых людях, обвиняемых в преступлениях, но еще не осужденных, не могли быть включены в книгу. Мы узнали об этом в середине лета. В Италии 15 августа все закрывается, потому что у них Феррагосто, или Успение Богородицы – это у них главный праздник, и никто не работает. Все на пляже, за исключением британских издателей, у которых иное праздничное расписание. И мы с Роберто безумно пытались придумать, как разрешить вопрос с некоторыми юридическими аспектами, возникшими из-за того, что нам пришлось переписывать определенные отрывки, при этом не изменяя всей книги.

Это была одна из тех невероятных ситуаций, когда 14 августа, за день до того, как в Италии все должно было закрыться на праздник, книга поступает в печать в Великобритании, а юристы вклиниваются в сам процесс печати, прямо там, где работают машины, и говорят, что нужно переписать тот или иной абзац, но он должен занимать ровно столько же места. Итак, это была настоящая умственная и лингвистическая гимнастика – не говоря уже об удалении имен определенных преступников или обвиняемых и предполагаемых преступников. В этой книге много особенностей, которые делают ее еще больше опасной для Роберто – я говорю об угрозах, которые он получил, – а также было много юридических сложностей, которые меняются от страны к стране. 

Так что, отвечая на ваш конкретный вопрос о работе с автором: да, мне было важно работать с Роберто над книгой. Я ему очень благодарна за то, что он всегда находил для меня время. Конечно, было много нюансов и предысторий, с которыми он мог мне помочь, которые он мог объяснить. Одна из замечательных особенностей перевода – это то, что у вас появляется много коммуникационных связей. Перевод кажется очень изолированной работой и это так во многих отношениях, но никакая другая работа не связывала меня с таким большим количеством людей. У меня много друзей и знакомых из разных регионов Италии, так что я могу посоветоваться с ними относительно истинных коннотаций фраз и диалекта разных регионов, чтобы понять, что означают те или иный фразы. А это сильно отличается от обычного стандартного перевода! Каковы, например, нюансы упоминания того или иного политического или исторического деятеля? У меня есть друзья, которые мне помогают, и также мне помогает мой брат, офицер полиции в Соединенных Штатах. Я обращаюсь к нему по всем вопросам, связанным с оружием: например, как описать использование определенного огнестрельного оружия, чтобы убедиться, что я говорю правильные вещи. Я рассчитываю на него при переводе криминальных произведений. Также у меня есть дядя-механик, я обращаюсь к нему, чтобы убедиться, что правильно описываю причину поломки машины. Ни один переводчик не знает всех этих технических нюансов. Я также могу спросить свою сестру, архитектора, чтобы убедиться, что использую правильную терминологию при описании зданий и пространств. Это невероятно увлекательный процесс, который связывает вас не только с автором, но и со многими другими людьми. 

То же самое можно сказать и о процессе перевода «Vita» и о работе с Миланией Маццукко. Это была ее первая работа, переведенная на английский язык. Большая часть этой работы содержит диалоги на диалекте минтурнокоторый характерен для того региона, где жила семья автора. «Vita» – это история ее предков, эмигрировавших из Италии в США. Некоторые из них остались, а некоторые вернулись. И это прекрасно проработанная история, которая основана на архивах острова Эллис, на ее собственном семейном архиве… то, что она не cмогла найти в архивах, она придумала и сделала это потрясающе. Так что эта книга – блестящая художественная работа и при этом замечательное историческое исследование с вставками диалекта минтурно, который неизвестен многим переводчикам с итальянского, включая меня. Так что ей пришлось написать словарь перевода с диалекта минтурно на итальянский язык для переводчиков, и это стало крайне важным и волнующим элементом при работе над этой книгой. Как я уже сказала, очень уединенная работа переводчика часто становится динамичной, соединяющей и насыщенной. 

КТ: Расскажите, пожалуйста, какое влияние оказывают на вас те книги, которые вы переводите? Всё же переводчики, пожалуй, самые внимательные читатели: мы знаем каждую запятую и каждый слог каждого слова.

ВД: В случаях с «Гоморрой» и «Ноль-Ноль-Ноль» работа была очень эмоциональной, не только по причине, что автор был под защитой полиции я жила с этим чувством вместе с ним все эти месяцы. Как вы знаете, он рассказывает ужасные и очень наглядные истории о насилии. Изо всех сил пытаться объяснить, как кто-то расчленил другого человека бензопилой – я обнаружила, что это был очень трудный опыт. С одной стороны, вы ищете почти поэтическое выражение мысли, а с другой – передаете мощь и ужас. Роберто – прекрасный писатель, и я хотела отдать должное тому ритму образов, которые он использует в итальянской версии книги, что означало, что я должна была позволить этим сценам ужасающего насилия просочиться в мою голову и дать им жить в моей голове. Я думаю, что это непростая задача как для автора, так и для переводчика. 

Как переводчик, вы должны воспринимать эти работы как нечто личное. Например, в случае с книгами Милании Маццукко или рассказами Луиджи Пиранделло я «живу» с некоторыми персонажами 8 или 10 месяцев или даже год – и они действительно становятся людьми, которых я «знаю». Их трудно отпустить. Я обнаруживаю, что почти оплакиваю тот момент, когда отправляю проект на печать, потому что мне хотелось бы провести больше времени с этими персонажами. И это действительно говорит о силе тех писателей, которые создают такие чудесные миры. Работая над переводом длинного романа, я очень внимательно отношусь к тому, чтобы не читать других работ и не смотреть много телевизора и фильмов, потому что я хочу остаться в том мире, который был создан автором для меня. 

В одном из ваших писем вы спросили, сколько времени нужно на перевод. Когда я берусь за проект, даже если я не сижу за компьютером, не читаю эту работу и не занимаюсь исследованиями, связанными с этим проектом, я все равно в каком-то смысле всегда за работой, и я не думаю, что это прискорбно. То есть, если я иду ужинать с друзьями, я слушаю людей вокруг, и в какой-то момент слышу фразу или слово, которое цепляет мой слух, и я понимаю, что именно это – идеальное слово или фраза для персонажа из книги. Я всегда беру с собой записную книжку, потому что я всегда прислушиваюсь к речи людей и ее ритму. 

Я заканчиваю перевод «Vita Nuova» («Новая жизнь») Данте, которая представляет собой смесь прозы и поэзии. Это была моя первая попытка перевести лирическую поэзию. Я начала слушать рэп-музыку, хип-хоп и современных публичных ораторов, чтобы увидеть, как рифмы или ритмы могут повлиять на то, как мы себя чувствуем. Я делаю это для того, чтобы быть более «настроенной» на процесс перевода стихов, чтобы в них была динамика, и в то же время стараюсь быть уважительной к средневековому языку Данте. 

КТ: Большое спасибо, профессор Вирджиния, за такой увлекательный и искренний разговор.

ВД: Спасибо, Каныкей, было приятно с вами разговаривать.

Интервью провела Каныкей Турсунбаева — журналист, переводчик, научный сотрудник Института Криминалистики


Больше на Granite of science

Subscribe to get the latest posts sent to your email.

Добавить комментарий

Больше на Granite of science

Оформите подписку, чтобы продолжить чтение и получить доступ к полному архиву.

Читать дальше