Культ Вольтера достиг своего апогея в эпоху Великой французской революции, а российская императрица Екатерина II до того увлекалась философом, что его именем было окрещено – пусть и без достаточного на то основания, общественное движение вольтерианства. Сегодня – 21 ноября – день рождения Франсуа-Мари Аруэ: поменяв местами слоги в названии своего родного города Эрво (Airvault → vault-air), он убежал от невзгод своей жизни и сделался тем самым Voltaire!
Философ-просветитель, писатель, известный своим остроумием и критикой аристо-монархической власти и христианства, особенно Римско-католической церкви, а также пропагандой свободы слова, свободы религии и отделения церкви от государства, оставил после себя более 2 тысяч книг и 20 тысяч писем. Он был одним из первых авторов, получивших международную известность и коммерческий успех.
Младший из пяти детей мелкого чиновника казначейства, Франсуа-Мари, возможно, на самом деле был внебрачным сыном дворянина Герена де Рошбрюна. Он получил образование у иезуитов в Коллеже Луи-ле-Гран (1704–1711), где ему преподавали латынь, богословие и риторику; со временем он стал бегло говорить на итальянском, испанском и английском языках. Делая вид, что работает в Париже помощником нотариуса, Вольтер большую часть времени писал стихи. Когда его отец узнал об этом, он отправил сына изучать право в Нормандию. Но молодой человек продолжал писать, выпускал очерки и исторические исследования.
Остроумие Вольтера сделало его популярным среди некоторых аристократических семей, с которыми он общался; его привечали в качестве поэта-нахлебника. В 1713 году отец устроил для него работу секретарём нового французского посла в Нидерландах, маркиза де Шатонеф, брата крестного отца Вольтера. Посредством новых связей юноша попал в общество Тампля, объединившееся вокруг герцога Вандома – главы Ордена мальтийских рыцарей. В Гааге молодой человек влюбился в беженку-протестантку из Франции по имени Катрин Олимп Дюнуайе, известную как «Пимпетта». Их роман, рассматривавшийся как скандальный, был раскрыт де Шатонефом, и Вольтер был вынужден вернуться к концу года во Францию.
Большая часть ранней жизни Вольтера вращалась вокруг Парижа. С самого начала у него были проблемы с властями из-за критики правительства. В результате он был дважды приговорен к тюремному заключению и один раз к временной ссылке в Англию. Один сатирический стих, в котором Вольтер обвинил регента в инцесте со своей дочерью, герцогиней Беррийской, привел к одиннадцатимесячному тюремному заключению в Бастилии (с 16 мая 1717 года по 15 апреля 1718 года) в камере без окон.
В январе 1717 года «Французская комедия» согласилась поставить его дебютную трагедию «Эдип» (где впервые и появляется псевдоним «Вольтер»); премьера состоялась в середине ноября 1718 года, через семь месяцев после его освобождения. Успех был немедленным. Король Великобритании Георг I вручили Вольтеру медаль в знак признательности.
В Бастилии же Вольтер начал создавать эпическую поэму о Генрихе IV Французском. Не получив лицензии на публикацию, в августе 1722 года Вольтер направился на север, чтобы найти издателя за пределами Франции. В пути его сопровождала молодая вдова Мари-Маргарита де Рупельмонд. Остановившись на несколько дней в Брюсселе, они встретились с другим знаковым философом того времени, Жан-Жаком Руссо.
В начале 1726 года шевалье де Роган-Шабо насмехался над Вольтером по поводу его смены имени, и Вольтер возразил, что его имя заслужит уважение всего мира, а де Роган запятнает свое собственное. Разъяренный аристократ устроил, через отряд своих головорезов, избиение Вольтера. В поисках компенсации Вольтер вызвал де Рогана на дуэль, но влиятельная семья аристократа организовала повторное заключение Вольтера — без суда! — в Бастилию (17 апреля 1726 года). Опасаясь бессрочного тюремного заключения, Вольтер попросил сослать его в Англию в качестве альтернативного наказания, и французские власти пошли на это. 2 мая его сопровождали из Бастилии в Кале и отправили в Великобританию.
В Англии Вольтер встречался то с Джонатоном Свифтом, то с Александром Поупом, то с герцогиней Мальборо и многими другими членами знати и королевской семьи. Он был заинтригован британской конституционной монархией (на сравнении с французским абсолютизмом, а также большей свободой слова и религии в стране). В 1727 году Вольтер опубликовал два эссе на английском языке: «О гражданских войнах во Франции, извлеченных из любопытных рукописей» и «О эпической поэзии европейских народов от Гомера до Мильтона». Следует сказать, что Шекспир на то время был не столь известен в континентальной Европе, и Вольтер, с одной стороны, его открыл, а с другой – сразу же вступил в конкуренцию, осуждая «варварство» английского гения.
После двух с половиной лет в изгнании Вольтер вернулся во Францию, а после нескольких месяцев в Дьеппе власти разрешили ему вернуться в Париж. В 1934 году в Руане Вольтер издал свои английские впечатления под заглавием «Философские письма» — восхитительные эссе о британском правительстве, литературе, религии и науке (годом раньше они были опубликованы в Лондоне как «Письма об английской нации»). Это вызвало огромный скандал: опубликованные без одобрения королевской цензуры, эссе восхваляли британскую конституционную монархию как более развитую и более уважающую права человека, чем ее французский аналог, особенно в отношении религиозной терпимости. Книга была публично сожжена и запрещена, издатель поплатился Бастилией, а Вольтер бежал на границу Шампани и Лотарингии.
Там он нашёл приют у маркизы Эмили дю Шатле, математиком и замужней матерью троих детей, которая была на 12 лет младше его. Их роман продлился 16 лет. Вольтер жил в замке мужа маркизы, ремонт которого оплатил из своих сбережений. Все эти годы философ с маркизой изучали исторические книги, особенно о тех, кто внес большой вклад в развитие цивилизации, анализировали Библию (придя к выводу, что большая часть её содержания сомнительна) и проводили научные эксперименты, включая попытку определить природу огня. Главным источником вдохновения для Вольтера были годы его британского изгнания, в течение которого он находился под сильным влиянием работ Исаака Ньютона. Вольтер твердо верил в теории Ньютона; он проводил оптические эксперименты в Сирее и был одним из распространителей знаменитой истории о вдохновении, посетившем Ньютона после падения на него яблока (её он узнал от племянницы Ньютона в Лондоне и впервые упомянул в своих письмах).
Осенью 1735 года Вольтера посетил Франческо Альгаротти, который готовил книгу о Ньютоне на итальянском языке. Отчасти вдохновленная визитом, маркиза перевела «Латинские начала» Ньютона на французский язык – её работа осталась окончательной французской версией и в 21 веке. И она, и Вольтер интересовались философией Готфрида Лейбница, современника и соперника Ньютона. В то время как Вольтер оставался твердым ньютонианцем, маркиза переняла некоторые аспекты критики Лейбница. Собственная книга Вольтера «Элементы философии Ньютона» сделала великого ученого доступным для гораздо большей публики, и маркиза написала праздничный обзор в Journal des savants. Работа Вольтера сыграла важную роль в обеспечении всеобщего признания оптических и гравитационных теорий Ньютона во Франции, в отличие от теорий Декарта.
В августе 1736 года Фридрих Великий, в то время наследный принц Пруссии и большой поклонник Вольтера, завел с ним переписку. Это обстоятельство невероятно помогло философу впоследствии, в 1751 году, когда он принял приглашение на тот момент уже короля Пруссии Фридриха II поселиться в Потсдаме. Надо сказать, к тому времени Вольтеру уже не было места нигде: из тихого пристанища маркизы Вольтер был вынужден бежать, обвинённый властями в издевательстве над религией в своей поэме «Светский человек»; выполнив поручение французского правительства в качестве шпиона, чтобы оценить военные намерения Фридриха в войне за австрийское наследство, в 1746 году Вольтер был даже назначен придворным поэтом и историографом, но, возбудив недовольство маркизы де Помпадур, порвал с двором навсегда. Вечно подозреваемый в политической неблагонадёжности, не чувствуя себя во Франции в безопасности, Вольтер явился к прусскому королю.
С разрешения Людовика XV Фридрих сделал его камергером в своем доме, наградил Орденом за заслуги и дал ему зарплату в 20 000 французских ливров в год. У него были комнаты во дворце Сан-Суси и Шарлоттенбург. Поначалу жизнь Вольтера складывалась хорошо, в 1751 году он завершил работу над произведением научной фантастики «Микромегас» с участием послов с другой планеты, ставших свидетелями безумия человечества.
Но и здесь его в конце концов угораздило вызвать недовольство короля неблаговидными денежными спекуляциями: еврейский финансист Абрахам Хиршель обвинил его в краже и подделке документов, в результате чего он якобы вложил средства в саксонские государственные облигации от имени Вольтера. Это как раз в то время, когда Фредерик был вовлечен в деликатные дипломатические переговоры с Саксонией! Другим изгоняющим обстоятельством стала ссора с президентом Берлинской академии наук Мопертюи, карикатурно изображённым им в «Диатрибе доктора Акакия»). Это сильно разозлило Фридриха, который приказал сжечь все копии документа.
1 января 1752 года Вольтер предложил уйти в отставку с поста камергера и вернуть монарху знаки отличия ордена «За заслуги». Сначала Фредерик отказывался, пока, наконец, не разрешил Вольтеру уехать в марте. Так закончился прусский период авантюрного мыслителя. На пути во Францию он был ещё и задержан во Франкфурте на три недели агентами Фридриха, с требованием вернуть сатирический сборник стихов, который Фридрих одолжил своему протеже. Багаж Вольтера был обыскан, ценные вещи были изъяты, и философа вместе с его племянницей Мари-Луизой – с которой у него к тому времени уже сложился роман – отпустили. Следует сказать, что переписка между прусским монархом и Вольтером продолжалась, и, хотя они никогда больше не встречались лично, после Семилетней войны они в значительной степени помирились. Что, разумеется, не помешало философу продолжить попытки очернить Фридриха за действия его агентов во Франкфурте – в «Воспоминаниях о службе в жизни М. де Вольтера», опубликованных посмертно.
В январе 1754 года Людовик XV запретил Вольтеру въезд в Париж, и он повернул в Женеву, недалеко от которой купил большое поместье (Les Délices) в начале 1755 г. Хотя поначалу его приняли открыто, закон в Женеве, запрещающий театральные представления, и публикация «Орлеанской девы» против его воли испортили его отношения с кальвинистами. Тогда в конце 1758 года он купил еще более крупное поместье в Ферне, на французской стороне франко-швейцарской границы (в 1878 году город получил имя философа). Именно там в начале 1759 года Вольтер завершит самую известную свою работу — «Кандид, или Оптимизм», сатиру на философию оптимистического детерминизма Лейбница. Он оставался в своём поместье большую часть оставшихся 20 лет жизни, часто развлекая выдающихся гостей, таких как Джеймс Босуэлл, Адам Смит, Джакомо Казанова и Эдвард Гиббон. Ферне стало местом паломничества для новой интеллигенции; дружбой с Вольтером гордились такие «просвещённые» монархи, как Екатерина II и Густав III шведский. В 1764 году он опубликовал другую свою известнейшую работу, «Философский словарь» — серию статей, посвященных главным образом христианской истории и догматам, некоторые из которых изначально были написаны в Берлине.
С 1762 года, как непревзойденная интеллектуальная знаменитость, Вольтер начал защищать несправедливо преследуемых лиц, в первую очередь гугенотского торговца Жана Каласа. Калас был приговорён к смерти в 1763 году за то, что предположительно убил своего старшего сына за желание принять католицизм. Его имущество было конфисковано, а две его дочери были отобраны у его вдовы и отправлены в католические монастыри. Вольтер, видя в этом явный случай религиозного преследования, сумел отменить приговор (из-за процедурных ошибок) в 1765 году и спасти семейство Каласа. Отметим, что французский историк Марьон Сиго утверждает, что дело Каласа было использовано Вольтером для проявления своей ненависти к Церкви, а вовсе не для защиты прав казненного Каласа.
Также Вольтер вступился за Сирвена, другую жертву религиозной нетерпимости, за шевалье де ла Барра, поплатившегося жизнью за мальчишески вольнодумную уличную выходку, и за супругов Монбальи, приговоренных к повешению и колесованию по праздному наговору. В большинстве случаев ему удавалось добиваться пересмотра приговоров, восстановления доброго имени невинно пострадавших, или оправдания их, если они ещё были в живых.
Чуть более чем за месяц до своей смерти Вольтер был посвящен в масонство: 4 апреля 1778 года он посетил ложу la Loge des Neuf Sœurs в Париже и стал масоном-подмастерьем. Согласно некоторым источникам, сам Бенджамин Франклин при личной встрече призвал Вольтера стать масоном, и Вольтер согласился — возможно, только для того, чтобы угодить Франклину.
В феврале 1778 года Вольтер впервые за более чем 25 лет вернулся в Париж: среди прочего, чтобы увидеть премьеру своей последней трагедии «Ирен». Пятидневная дорога была слишком тяжёлой для 83-летнего старика, и он считал, что вот-вот умрет 28 февраля, написав: «Я умру, обожая Бога, любя своих друзей, не ненавидя своих врагов и ненавидя суеверия». Впрочем, он выздоровел, и в марте присутствовал на представлении «Ирены»: это был апофеоз вернувшегося героя! Назначенный директором Академии, Вольтер приступил, несмотря на преклонный возраст, к переработке академического словаря. Однако вскоре у мыслителя начались сильные боли и, после периода приёма больших доз опия, 30 мая 1778 года он скончался.
Рассказы о его смертном одре были многочисленными и разнообразными, и было невозможно установить подробности того, что именно произошло. Его враги рассказывали, что он раскаялся и принял последние обряды от католического священника; другая версия — что он умер в агонии души и тела; в то время как его сторонники до последнего вздоха рассказывали о его неповиновении. Согласно одной из версий, когда священник призвал его отречься от сатаны, он ответил: «Сейчас не время заводить новых врагов».
Вольтеру было отказано в христианском захоронении в Париже, но друзьям и родственникам удалось тайно похоронить его тело в Шампани, где брат Мари-Луизы был аббатом – в Сельерском соборе. Его сердце и мозг были забальзамированы отдельно.
Русская императрица Екатерина II выразила желание приобрести библиотеку писателя и поручила своему агенту в Париже обсудить это предложение с наследницей Вольтера – его племянницей. Особо оговаривалось, что письма Екатерины к Вольтеру также должны быть включены в предмет сделки. Наследница охотно согласилась: сумма сделки составила крупную по тем временам сумму в 50000 экю, или 30000 рублей золотом. Доставка библиотеки в петербургский Эрмитаж была осуществлена на специальном корабле осенью 1779 года; она состояла из 6 тысяч 814 книг (с пометками Вольтера) и 37 томов с рукописями. Своих писем императрица обратно не получила, они были куплены и вскоре опубликованы Бомарше, однако Екатерина заранее договорилась с ним, что перед публикацией ей предоставят возможность убрать отдельные фрагменты писем.
11 июля 1791 года Национальная ассамблея Франции, считая Вольтера предтечей Французской революции, вернула его останки в Париж и поместила их в Пантеон. Приблизительно миллион человек присутствовали на шествии, которое растянулось на несколько дней. по всему Парижу. Церемония была тщательно продумана, в том числе музыку, сочиненную для мероприятия Андре Гретри. В честь философа «Набережную Театинцев» переименовали в «Набережную имени Вольтера» — так этот 308-метровый участок Сены зовётся до сих пор.
В юности двое астрологов предсказали Вольтеру всего 33 земных года. Несостоявшаяся дуэль с шевалье де Роганом могла сделать предсказание реальностью, но случай решил по-другому. Об этом в 63 года Вольтер записал: «Я назло обманул астрологов уже тридцатью годами, за что прошу покорно извинить меня».