20 мая на пресс-конференции для украинских и зарубежных СМИ президент Украины Владимир Зеленский выразил убеждение, что сейчас в Украине нет полноценного министра образования и науки. Попутно заметив, что неоднократно (!) предлагал занять эту должность Сергею Бабаку, нынешнему главе Комитета Верховной Рады по вопросам образования, науки и инноваций. Как это возможно, когда публично был доказан плагиат в его диссертации? На данную тему автор расследования плагиата в диссертации господина Бабака Татьяна Пархоменко выскажется в одной из следующих своих публикаций.
От людей, хорошо знакомых с господином Бабаком, «Гранит науки» узнал, что человек этот ничем не выдающийся. Ни как учёный, ни как управленец. Впрочем, если он станет министром, можно прогнозировать расцвет различных новых форматов обучения, всяческих научных «инкубаторов», потому ему свойственно желание «удивить публику своим приходом». Почему именно он, по мнению Президента, должен возглавить науку и образование в Украине? Вопрос остаётся открытым…
В данной же статье профессор, доктор философских наук Татьяна Пархоменко продолжает излагать шокирующие факты о том, как Министерство образования и науки уводило результаты всех её резонансных расследований, что называется, в песок. Первую статью Татьяны Пархоменко на «Граните науки» читайте по ссылке.
Когда 8 февраля 2016 года «Диссергейт» проводил свою первую акцию «Кириленкогейт как проявление морально-этического кризиса украинской науки и общества», я искренне думала, что история с диссертационным плагиатом Катерины Кририленко – всего лишь аномия. На самом деле – это норма постсоветской украинской науки и морали постсоветского украинского общества. Поэтому пафосное заявление своей экс-коллеги по «Диссергейту»: «Под нашим натиском сломалось много институтов, которые управляли образовательной сферой» — вызывает у меня только горькую улыбку. Система управления образованием и наукой не только не сломалась – она укрепилась.
К сожалению, вышло так, что каждый значительный шаг «Диссергейта» делал ее устойчивей. Система, состоящая из тех самых институтов управления образовательной сферой, которые якобы «сломались», не только укрепилась, она стала использовать антиплагиатный дискурс как средство адаптации, как «вакцину» для выработки иммунитета к любым разоблачениям и любой попытке лишения плагиаторов научных степеней.
О каких же институтах может идти речь? Во-первых, конечно, профильное Министерство образования и науки, Национальное агентство по обеспечению качества высшего образования, Государственная служба качества образования (до недавнего времени Государственная инспекция образовательных учреждений).
Система на более высоком уровне – это Кабинет министров Украины, который легитимизирует процедуры через свои постановления и распоряжения.
Профильный комитет Верховной рады, призванный осуществлять контроль за исполнительной властью в сфере образования и науки.
Ситуативно может участвовать Президент (который, например, присваивает почетные звания работникам этой сферы), что представляет собой также один из инструментов цементирования системы.
Система цементируется Национальной академией педагогических наук, играющей что-то вроде руководящей и направляющей роли. Не зря её кадры – бывшие работники Высшей партийной школы и борцы идеологического фронта времен позднего СРСР. Руководящая и направляющая роль Педакадемии была закреплена в принятом в сентябре 2017 года законе «Про образование». Институты НАПНУ – это и кузница руководящих кадров, и их убежище на склоне лет.
Вот эти-то институты якобы и сломал «Диссергейт». На самом деле – с точностью до наоборот.
Чтобы не быть голословной, рассмотрим это на примере кейса Кириленко, который можно было бы назвать зеркалом украинской власти.
Итак, МОН. На него государством возложена функция контроля за соблюдением законности в сфере образования и науки.
Про ситуацию на уровне министерства до 13 января 2016 года я рассказывала в предыдущей публикации.
Что было дальше? После выхода моей статьи разгорелся скандал. Масла в огонь через некоторое время подлили физики, которые ознакомились с диссертацией после моей публикации. В результате этого знакомства академиком-секретарем отделения физики и астрономии НАН Украины академиком В.Локтевым 21 января 2016 года на имя министра МОН было направлено официальное письмо с просьбой «проверить, на каких основаниях госпожа Кириленко получила степень доктора наук, учитывая, что, кроме плагиата, с точки зрения специалистов, большая часть текста лишена какого-либо смысла, будучи непонятным нагромождением фраз и терминов, которые вряд ли понимает и сам автор».
Разгоревшийся скандал заставил министра действовать. Как позже рассказывали мне люди, близкие к нему по работе, Сергей Квит даже обратился к президенту Петру Порошенко за разрешением совершать какие-либо действия, учитывая высокое положение супруга Катерины Кириленко – Вячеслава Кириленко. После получения такого разрешения было принято решение направить диссертацию жены вице-премьера на дополнительное рецензирование в другую специализированную спецраду. И тут неожиданно столкнулись с проблемой: все докторские спецрады по педагогике отказались рассматривать диссертацию К.К. Согласилась только одна – в Харьковском национальном педагогическом университет им. Сковороды, ректор которого И.Ф. Прокопенко в 2009 году был вторым оппонентом на защите докторской (в виде монографии) экс-министра образования и науки Станислава Николаенко. Того самого, который уже в качестве ректора НУБиП и одновременно головы ученого спецсовета д 26.004.18 присвоил научную степень доктора педагогических наук г-же Кириленко.
(После публичного объявления о том, в какую именно спецраду отправят диссертацию госпожи Кириленко, мною г-ну Прокопенко была выслана бандероль с таблицами и распечатками источников её плагиата, аналогичные тем, что в декабре 2015 передавались мною в МОН).
Стоит ли удивляться, что «эксперты» ХНПУ доктора педагогических наук О.М. Ионова, В.М. Гринева и О.В. Попова не заметили 30%-плагиат, отметив наличие лишь 1,4% «тотожностей». Для того, чтобы вместо 30% увидеть лишь 1.4%, трём женщинам с «широко закрытыми глазами» пришлось даже фальсифицировать источники плагиата. Например, Жанну Кузьмину, у которой Кириленко списала полностью всю статью, превратили в Н.В. Кузьмину. Удивительная слепота, скорее морального, нежели физического свойства, безусловно указывает на подтасовку при проведении означенной «экспертизы».
А чтобы, не дай Бог, эти глаза не открыть, экспертки придумали очень интересное оправдание плагиата жены столь высокопоставленого чиновника: хоть в диссертации ссылок нет, зато они есть … в монографии г-жи Кириленко! Изданной, кстати сказать, задним числом, т.е. не в 2014 году, а в самом начале 2016 года, в которую проставили ссылки, полученные из Министерства в виде переданных Кириленкам моих документов, и которой не только на момент защиты, но и на момент экспертизы не было ни в одной из обязательных для рассылки библиотек, включая Книжную палату Украины. Этот подлог мной был документально доказан.
Зато ровно через два месяца после того, как 18 марта ХНПУ дал заключение про 1.4% тождественностей, 18 мая 2016 года ректор ХНПУ И.Ф. Прокопенко указом президента Украины Петра Порошенко был награжден орденом «За заслуги» первой — высшей -степени. Заслужил — одним словом!
Предыдущую степень этого ордена И.Прокопенко получил в 2010 году спустя нескольких месяцев после оппонирования по докторской С.Николаенко. Представление к награде осуществляют профильные министерства, в данном случае МОН. На Прокопенко такое представление было сделано уже новым министром – Лилией Гриневич, которая в апреле на этом посту сменила Сергея Квита. Гриневич — соратница Вячеслава Кириленко по партии «Народный фронт».
Получив замечательное умозаключение «экспертов из ХНПУ», Гриневич отправила вывод в спецраду Д.26.004.18, возглавляемую Николаенко.
Я подала заявление в НУБиП с просьбой сообщить о дате рассмотрения вопроса К.Кириленко в спецраде НУБиПа. О заседании сообщили по телефону, когда оно уже началось. На него успели добраться я, Благодетелева-Волк и И. Егорченко. Запись этого, не побоюсь сказать, эпохального заседания спецрады во главе с Николаенко была выложена в Интернет и, возможно, там до сих пор и находится. Пани Кириленко использовала подсказанный Харьковом аргумент о том, что, хотя в диссертации ссылок нет, зато они есть в другом месте. Но в поисках ссылок лихорадочно листала не монографию, которой замечено не было, а учебное пособие.
Статус этого рассмотрения 10.06.2016 оказался таким себе двуликим Янусом: заместителем министра Р. Гребой он был определен как рассмотрение о лишении степени, о чем он написал мне в своем официальном письме от 10.06.2016: «станом на сьогодні питання про обґрунтованість присудження Кириленко К.М. наукового ступеню доктора педагогічних наук розглядається спеціалізованою вченою радою Д 26.004.18 Національного університету біоресурсів і природокористування України відповідно до вимог розділу VІІІ Положення про спеціалізовану вчену раду…».
А п.8.5. «Положення про спеціалізовану вчену раду» говорит: «Після обговорення рада проводить таємне голосування про позбавлення наукового ступеня.Голосування проводиться бюлетенями…».
Но 10 июня 2016 г. спецрада Д. 26.004.18 открытым голосованием руками вместо тайного голосования бюллетенями приняла решения про сохранение научной ступени Катерине Кириленко. Об этом грубом нарушении подавалось заявление в МОН, но оно было проигнорировано.
Протокол спецрады не появляся в МОН до самого последнего дня, а когда он наконец пришёл, в нем шла речь о том, что это было просто «рассмотрение».
Следующим шагом должно было стать решение вопроса о плагиате госпожи Кириленко на заседании Аттестационной комиссии МОН. Перед заседанием министресса пожелала встретиться с представителями «Диссергейта».
Если и не более умная, то, безусловно, более хитрая, нежели Квит, Гриневич в свое время бывшая стипендиаткой Ленинской стипендии, которую давали не столько за учебу (этого было недостаточно), сколько за функционерскую деятельность – комсомольскую или партийную, — прекрасно освоила психологические приемы манипулятивного управления, получившие распространение среди партийно-комсомольских функционеров в последние годы СРСР.
Перед началом встречи нас предупредили, чтобы министрессе не перечили и голос не поднимали, бо «пані Лілія цього не любить».
И вот, одаривая всех улыбкой, в зале заседаний Министерства появилась Гриневич. По-матерински улыбаясь, она начала убаюкивать нас рассказом о том, что невозможно отменить уже присвоенную степень. Видя, как мои колеги расслабились и начали «заглатывать наживку», я взяла слово и резко и громко стала ей возражать. Коллеги встрепенулись, а министресса, поняв, что комсомольско-функционерские приемы не сработали, вышла из зала.
Через несколько дней, 1 июля 2016 года, Аттестационная коллегия МОН, «приняв во внимание» огромный плагиат в докторской диссертации, оставила жене вице-премьера научную степень доктора педагогических наук. За это постыдное решение проголосовали все члены АК за исключением одного, у которого хватило духу хотя бы воздержаться.
На заседании было предоставлено слово К.Кириленко, перлы из выступления которой вошли в анналы истории украинской постсоветской науки: отсутствие ссылок т.е. плагиат, пояснила тем, что «не хотела отягощать диссертацию», а присвоение псевдонаучной статьи про лептоны – носители мысли с их Лептонным богом, плагиат которой навечно прославил супругу гуманитарного вице-премьера , пояснила тем, что студентам нужно давать не только научное, но и «вненаучное» знание.
Какая-то учёная дама, кажется, одна из харьковских «эксперток», выступая в поддержку права госпожи Кириленко плагиатить, так распереживалась за «преследование» бедной супруги вице-премьера, что даже пустила слезу.
Выйдя из МОН после этого трагифарса, мы не могли понять, как членам АК – ректорам и академикам — было не стыдно публично (заседание транслировалось в Интернете) вытирать ноги о самих себя, о свою научную честь, выслуживаясь перед несущей псевдонаучный бред плагиаторшей, единственным достоинством которой была фамилия её высокопоставленного супруга, пришедшего к власти на крови Небесной сотни.
Относительно Гриневич, елейно защищавшей жену своего патрона и однопартийца, вопросов не было.
Однако, наибольший сюрприз министресса преподнесла через несколько дней, когда все ушли в отпуск. С ее подачи 27 июля 2016 г. Кабинет министров Украины принял Постановление №567, в котором был спрятан подпункт 3 пункта 2, исключающий из Порядка присуждения научных степеней разделы «Лишение научных степеней» и «Рассмотрение апелляций». С этой даты до дня сегодняшнего лишить плагиатора уже утвержденной степени невозможно.
Так завершился первый этап борьбы «Диссергейта» в попытке законным путем лишить плагиатора Украины №1 – жены вице-премьера В.Кириленко — научной степени.
Результатом борьбы на первом этапе стало уничтожение МОНом нормативно-правовой базы, обеспечивавшей отмену научных степеней, которые были утверждены за диссертации с плагиатом, и бессрочность этой процедуры.
Ради сохранения жене вице-премьера Украины статуса «доктор наук», с подачи Лилии Гриневич, которую поддержали другие министры и от партии «Народный фронт», и от партии «Блок Петра Порошенко «Солидарность», было уничтожено само право лишать научных степеней, утвержденных за кражу чужой интеллектуальной собственности. Право, существовавшее не только за период независимой Украины, но и существующее с неограниченным сроком действия практически во всех европейских странах. Ответственность за разрушение государственной системы контроля за законностью в сфере образования и науки лежит именно на МОН, на которое государством возложена функция контроля за соблюдением законности в сфере образования и науки (ст.78 ЗУ «О высшем образовании»).
Таким образом, первый этап борьбы завершился поражением «Диссергейта», приведшим к глобальным негативным для украинской науки и высшей школы последствиям.
В моей жизни это совпало с увольнением меня из Киевского национального университета культуры и искусств, которое было проведено с грубыми нарушениями КЗоТ.
Эта история стоит того, чтобы о ней рассказать хотя бы кратко.
Выступая открыто против К.Кириленко, я отдавала себе отчет в том, что меня могут уволить. После выхода первой статьи меня вызвало руководство и сделало предложение, которое, очевидно, исходило от К.К. — о встрече и разговоре с ней наедине. Я сразу же категорически отказалась, сказав, что мне нечего с ней обсуждать (мы до этого даже не были лично знакомы), и у меня давно принцип ни с кем не общаться без свидетелей (преподаватели вузов наверняка меня поймут).
Тем не менее, после того, как я вышла из отпуска и написала заявление о продлении работы (в КНУКиИ Поплавским давно была введена система одногодичных контрактов, что ставило всех в абсолютную от него зависимость), наступила тишина: никто ничего не говорил,посвящённые прятали глаза и старались уклоняться от задаваемых вопросов. Начался учебный год,но студенты 5-го курса — те специалисты и магистры,которым я должна была читать лекции, — приходили в университет и уходили ни с чем: расписание занятий не вывешивалось (если бы я хотя бы раз зашла в аудиторию к студентам, контракт считался бы автоматично пролонгированным). Мои попытки попасть на прием к руководству заканчивались тем, что оно срочно куда-то убегало или просило зайти позже. Я продублировала свое заявление по почте (забегая вперёд, отмечу, что письмо с моим заявленим вернулось через месяц). Стало понятно, что я уволена. Однако, когда юрист в конце сентября обратися к руководству университета, ему сказали, что я не уволена. А коллеги сообщили, что руководство объясняет мое отсутствие тем, что я «тяжело больна».
В конце концов, мне пришлось обратиться с заявлением об установлении факта моего увольнения в Государственную службу Украины по вопросам труда. Надо отдать должное: этот орган сработал оперативно и объективно: была проведена проверка, по результатам которой составлен акт о нарушениях, допущенных по отношению ко мне, что в дальнейшем дало мне возможность обратиться в суд и суд выиграть.
После проверки Гоструда университет, наконец, в начале декабря (!) отправил мне письмо, в котором сообщалось, что я уволена еще 30 августа.
Неофициально же, оправдываясь, мне говорили «если бы не её муж…». Потому что причины для нелюбви к К.Кириленко в университете были у многих.
Так, для того, чтобы зачистить поле для беспроблемного прохождения жены вице-премьера на выборах ректора, «ушли» людей, участие которых в выборах сводили её шансы к нулю. Это были те, кто пользовался уважением коллег и любовью студентов. А также отвечал формальным критериям: наличие профильного для сферы культуры и искусства образования, длительной и успешной работы в университете, сделавшей человека широко известным трудовому коллективу. Всем тем, чего не было у супруги В.Кириленко. У неё не было соответствующего образования: Катерина Кириленко окончила Черкасский педагогический университет по специальности «учитель русского языка». Её мало кто знал, хотя и пришла она в университет довольно давно (Украинский студенческий союз, активным членом которого, а некоторое время даже руководителем, был Вячеслав Кириленко, в свое время поддержал М.Поплавского в его притязаниях на пост ректора КНУКиИ).
Защита докторской по педагогике К.Кириленко открывала ей путь в ректорское кресло. А министерские посты ее мужа это гарантировали. Подобная практика семейством Кириленко была апробирована еще сразу же после Помаранчевой революции: став министром труда и социальной политики в правительстве Ю.Тимошенко, а потом вице-премьером в правительстве Еханурова, В.Кириленко обеспечил своего тестя – Михайла Мартынюка – должностью ректора Уманского государственного педагогического университета. Этот пост тато Катерины Кириленко занимал на протяжении 2005-2010 гг.
Нужно понимать, что степень доктора педагогических наук в Украине – это тот волшебный ключик, который открывает путь к административным вершинам в научно-образовательной иерархии. Это – традиционная научная степень ректоров (и проректоров) многих украинских вузов. Человек, имеющий степень кандидата физико-математических, или философских, или биологических наук, как правило, не может быть ректором вузов, не соответствующих профилю его образовательной подготовки. Но став доктором педнаук, физик может претендовать на ректорство университетом гуманитарного профиля, а философ – наоборот, негуманитарного. Так, и учительница русского языка К.Кириленко, став доктором педагогических наук, спокойно могла бы стать ректором нефилологического ЗВО, коим является КНУКиИ. Нужно было только в диссертацию добавить термины «культура» или «искусство». Например, что-то там про подготовку будущих культурологов. (С искусствоведами – сложнее: надо всё-таки иметь специальные знания. А вот культурология…).
Нужно учитывать еще один важный фактор этой степени: защитившиеся доктора педнаук, занявшие ответственные посты –ректоров или проректоров – попадали «под защиту» Национальной академии педагогических наук Украины и, в свою очередь, укрепляли позиции этой академии, фактически формирующей сеть, управляющую высшей школой в Украине.
Поэтому докторская по педагогике и открывала путь К.Кириленко к ректорскому креслу в вузе, к специальностям которого она не имела никакого отношения.
Вот только времени было в обрез.
Первые учебные пособия К.Кириленко по теме будущей диссертации были изданы в Умани осенью 2013 году. Т.е. за месяц-два до повторных выборов в Верховную Раду Украины.
На выборах 2012 года Поплавский, который участвовал в них, проиграл. Однако уже в их процессе стало известно, что стань он депутатом, с ректорством придется распрощаться, о чём он сам сообщил преподавателям и сотрудникам на собрании университета после проигрыша кампании 2012 года. Однако уже 5 ноября 2012 года ЦВК огласила повторные выборы в 5 одномандатных округах.
Среди них был округ № 194 в Черкасской области — той самой, где Умань и тесть В.Кириленко.
Все четыре пособия К.Кириленко изданы в сентябре-октябре 2013 года. При этом рекомендованы якобы ещё весной ученым советом КНУКиИ. Но я как член этого ученого совета утверждаю, что ни на одном заседании данного ученого совета ничего подобного не рассматривалось. А вот задним числом вписать «рекомендацию» в любой протокол – это вполне реально.
Но за полтора года подготовить докторскую диссертацию, к ней 20 статей и монографию даже по педагогике, если писать самому – вряд ли реально. (Только минимальный срок после рассылки последней публикации по теме диссертации составляет около 5 месяцев до защиты). Особенно, если нет задела.
Но можно успеть, если плагиатить; 4 учебных пособия К.Кириленко, изданные в 2013 году, «Взаємозвязок (орфография оригинала – Т.П.) природного і культурного у життєзабезпеченні людини (мультидисциплінарний освітній контент)», «Культура і наука: традиції і інновації (мультидисциплінарний дидактичний контент)», «Природознавство і культура (мультидисциплінарний освітній контент)», «Формування інноваційної культури студентів вищого навчального закладу культури» — являются плагиатом, три практически на 100%, одно – на 90%.
Дальше вообще не церемонились. Фальсификация шла полным ходом. Причем в фальсификациях принимали участие, т.е. совершали подлог, должностные лица: ректора и проректор четырех вузов. Речь об официальных справках про внедрение учебника К. Кириленко «Культура и наука», того самого, с «Котабринским», изданного в 2015 году. Они подписаны Постоловским Р.М.- ректором Ровненского государственного гуманитарного университета (№6 от 22.01.15 г.); М.О. Носко – ректором Черниговского национального педагогического университета имени Т.Г. Шевченко (№14 от 3.02.15), М.Ю. Ильченко — проректором по научной работе Национального технического университета Украины «Киевский политехнический институт» (№ 3010/375 от 02.02.2015),О.О.Бигус — и.о.ректора Луганской госакадемии культуры и искусств (№ 5 от 26.01.2015). Этими официальными лицами в выданных справках утверждается, что означенный учебник К.Кириленко «был успешно внедрен в учебный процесс» …ещё в 2013 году! Даже если упомянутый учебник был напечатан в январе 2015 года, внедрить его в учебный процесс не было времени: в январе — начале февраля в вузах либо сессия, либо каникулы. К тому же, весь тираж 400 экз. этого учебника поступил в библиотеку КНУКиИ, о чём имеется соответствующий документ.
А якобы изданная в 2014 г. монография «Теоретичні та методичні основи формування інноваційної культури майбутніх культурологів у вищому навчальному закладі» без которой не может быть речи не то, что о защите докторской, но и о принятии её к рассмотрению спецрадой, вообще появилась как минимум во второй половине 2015 года, а вероятнее всего, в начале 2016 года, перед рассмотрением в ХНПУ.
Всего же, как мне удалось установить, в фальсификациях и нарушениях в пользу присуждения и сохранения супруге В.Кириленко докторской степени (рецензентов плагиатных и фальсифицированных публикаций, оппонентов, подписантов подложных справок и т.п.) было задействовано 14 университетов и около 100 лиц в официальном статусе. Эти данные были приведены в написанном мною от лица «Диссергейта» обращениик Президенту Украины П.Порошенко.
Т.е. когда речь шла о том, что Кириленкогейт – это проявление морального-этического кризиса не только украинской науки, но и общества, ударение следовало делать именно на последнем.
После проигрыша «Диссергейта» на первом этапе его деятельности было решено расширить круг расследований в первую очередь на тех, кто непосредственно принимал решения по присуждению и сохранению научной степени жене вице-премьера: С.Николаенко как председатель спецрады Д 26.004.18 , присудившей и сохранившей К.Кириленко степень доктора педнаук, и Л.Гриневич, под председательством и с активным участием которой в защиту К.Кириленко 1.07.2016 было проведено заседание Аттестационной коллегии МОН, а также подано предложение изменения нормативно-правового документа, принятием которого было осуществлено «оскопление» Порядка…
Вследствие этого решения 17 ноября 2016 года О.Смирнов опубликовал результаты проведенной им проверки двух статей Л.Гриневич (как оказалось, по теме её будущей докторской диссертации). Обе статьи действующего министра образования и науки Украины содержали плагиат. А среди многочисленных источников плагиата традиционно были российские. Гриневич плагиат признала, сказав, что он появился потому, что писала эти статьи «похапцем» — в спешке.
Проверенная же мною монография «Теоретико-методологічні основи управління інноваційним розвитком системи освіти України» экс-министра образования и науки С.Николаенко, защищенная им в качестве докторской диссертации, содержала плагиат в таком количестве, что речь следовало вести о десятках страниц. Плагиат был из преимущественно из российских, а также белорусских источников. При этом экс-министр предусмотрительно менял географические маркеры: «у нас в России» на «в Україні», «Россия» на «Україна», «российское образование» на «освіту України».
Не обошла эта доля и Белоруссию: РИВШ БГУ в монографии Николаенко превратился в «Міністерство освіти і науки». «Госкомитет по делам молодежи» Белоруссии – в «Міністерство у справах сім`ї та молоді» України.
Случались при плагиатировании и конфузы. Так, ексминистр не разобравшись (или не зная?), что означает слово «аномийных» выражение «аномийные способы социализации» перевел как «анонимные» способи. А «средства коммуникации» вообще : «кошти коммуникації» (кошти — деньги, материальные ценности – Т.П.). И все это опубликовал под своим именем.
Кроме того, сплагиаченным оказался русскоязычный перевод «Образование в информационном обществе»сотрудницы одного из руководящих органов ЮНЕСКО Синтии Гутман.
Не гнушался господин экс-министр и плагиатом из публикаций своих бывших подчиненных – П.Полянского, ректоров ХПИ Л.Товажнянского и КПИ М.Згуровского.
По результатам проверки монографии С. Николаенко 30 ноября 2016 в Украинской правде вышла моя статья. Николаенко был по-мужски скуп на объяснения и сразу выступил с позиции слона против «мухи», т.е. меня. Продемонстрировав при этом потрясающую как для хоть и бывшего, но министра образования и науки глубину знаний о том, что в украинском алфавите 32 буквы. Очевидно, перепутав с алфавитом языка титульной нации страны, где он пребывает в статусе иностранного члена государственной Российской академии образования (вместе с уже известным И.Прокопенко).
Выход моей статьи практически совпал с избранием С.Николаенко член-корреспондентом украинской НАПН. Тогда же действующим членом этой академии был избран и отец пани Кириленко Михайло Мартынюк.
Получалось, что чем большим плагиатором был тот или иной персонаж – тем шире открывались перед ним возможности карьерного роста: вплоть до должностей министра и звания академика. Под ударами «Диссергейта» власть только сплачивала свои ряды, нагло демонстрируя всему украинскому обществу, что она «своих не сдает».
Тогда было решено попытаться воздействовать на ситуацию иным способом — через вручение своеобразной антипремии плагиаторам, фальсификаторам и псевдоучёным. Идея акции «Академічна негідність року» ( слово «негідність» можно перевести и как «недостоинство» и как «негодяйство») принадлежит С.Шарапову, дизайн «дипломов» и организация проведения — С.Благодетелевой-Вовк.
Непочетных «дипломов» удостоились: К.Кириленко – сразу в двух номинациях «Плагиатор года» и «Псевдоученый года», С.Николаенко и М.Поплавский поделили первое место в номинации «Токсичный ректор года», Л.Гриневич перемогла в номинации «Посипака года» (слово «посіпака» переводится и «приспешник» или «прихвостень»). Акция получила широкую известность. Но с точки зрения практических результатов ничего не дала: мы не учли, что у этих людей нет чувства стыда.
Знаете, краска стыда у ребенка появляется где-то годам к пяти. То есть к этому времени процесс первичной социализации приводит к интериоризации моральных норм. Как следствие, нарушение ребенком таких норм, зафиксированное близким социальным окружением, способно вызвать у него эмоциональную реакцию. Иными словами, ребенок начинает считаться с мнением окружающих.
У Кириленко и Ко НЕТ зависимости от нашего социума – можно сказать, что им просто наплевать на него.
Поскольку рассчитывать на успех в ближайшее время не приходилось, было решено расширить фронт работ, т.е. переходить к персоналиям, связанным с приспешниками – теми, кто участвовал в разрушении нормативно-правовой базы и покрывал плагиаторов.
Кроме того было принято решение работать на направлении восстановления нормы о лишении научных степеней за плагиат.
Согласно принятому в 2014 году ЗУ «Про высшее образование», функция разработки нормативных документов соответствующего профиля возлагалась на Национальное агентство по обеспечению качества высшего образования (НАЗЯВО).
Еще осенью группа украинских ученых, в том числе членов «Диссергейта», была приглашена в Комитет по вопросам науки и образования Верховной Рады Украины, который после ухода на министерскую должность Л.Гриневич возглавлял народный депутат А.В.Спиваковский. Разговор шел о ситуации с плагиатом, сложившейся в украинской науке, и о том, как видят выход из неё ученые.
«Диссергейт» был сконтактирован с руководством нового органа, который уполномочивался на реализацию государственной политики в сфере обеспечения качества высшего образования: НАЗЯВО.
На тот момент председателем НАЗЯВО был избран д.физ.-мат. наук С.В. Храпатый. При проведении выборов председателя НАЗЯВО путем тайного голосования он обошёл другого кандидата на этот пост – Р.Гурака. Гурак возглавлял Государственную инспекцию учебных учреждений и подчинялся В.Кириленко как профильному вице-премьеру, к полномочиям которого, кроме защиты права интеллектуальной собственности, относился государственный контроль за деятельностью учебных заведений.
Еще летом 2016 года во Вступлении и Выводах диссертации кандидата юридических наук Р.Гурака был найден плагиат, о чем было составлено Заключение, подписанное лицензированным экспертом К.Соповой. Олегом Смирновым была проведена проверка автореферата и статьи Гурака, в которых также был выявленплагиат.
Несмотря на лоббирование Кириленко и Гриневич фигуры Гурака, его провести на должность главы Нацагентства не удалось. Однако, избранного тайным голосованием председателем НАЗЯВО С.Храпатого должен был утвердить (назначить) Кабинет Министров Украины.
Перед этим в беседе с Л.Гриневич, для чего он был приглашен в Министерство образования и науки, Храпатый имел смертельную неосторожность заявить, что его первым делом станет рассмотрение плагиата в диссертации Катерины Кириленко. После этого заявления его судьба была предрешена: Вячеслав Кириленко как член КМУ добился того, что КМУ отказался утверждать Храпатого на должности председателя НАЗЯВО, заявив, что Храпатый «связан со старой властью». Поскольку это было заявлено публично, Храпатый подал на вице-премьера в суд.
Что касается сотрудничества с «Диссергейтом», то весной 2017 мне и А.Сингаевской была предложена работа в секретариате Нацагентства. Я возглавила отдел по вопросам этики секретариата, Положением о котором предусматривалась проверка диссертаций на плагиат и верификация соответствующих заявлений. Кроме того, на отдел возлагалась функция разработки проекта Порядка присуждения научных степеней.
Мое трудоустройство в качестве руководителя отдела по вопросам этики секретариата НАЗЯВО резко ухудшило позиции С.Храпатого.
Было проведено заседание Нацагентства, на котором председателем избрали другого человека. Это решение суд отменил, поскольку на момент избрания у претендента на эту должность закончился срок полномочий члена НАЗЯВО.
Также была предпринята попытка провести новый съезд субъектов выдвижения членов НАЗЯВО – государственных ЗВО с целью отозвать неугодных власти членов Нацагентства. На встречу с ректорами, где должен был решиться вопрос инициирования съезда, кроме министра МОН Л.Гриневич, спасать докторский диплом своей жены приехал лично вице-премьер В.Кириленко. Но этот вариант реализовать не удалось.
Тогда власть пошла другим путем. В законопроект «Об образовании» был внесен пункт о прекращении полномочий членов НАЗЯВО и полностью переписана ст.19, которая в новой редакции полностью изменила процедуру формирования Нацагентства. Если предыдущая процедура выдвижения коллективными субъектами образовательной и научной деятельности, несмотря на недостатки, которые легко устранялись, была демократичною, то новая процедура выбора членов НАЗЯВО осуществлялась совещательным органом Кабинета Министров -Конкурсной комиссией, состоящей из 9 человек (4 из которых – иностранцы) во главе с профильным министром (или его замом). 7 сентября 2017 года законпроект был принят и полномочия членов Нацагентства были прекращены.
Все это время работа НАЗЯВО была заблокирована вплоть до срыва его уже начинавшихся заседаний. Тем не менее, все заявления о плагиате, поданные в указанный период, отделом по вопросам этики секретариата Нацагентства были верифицированы. Однако секретариат не уполномочен на принятие решений.
Еще до принятия ЗУ «Об образовании», начиная с лета, сотрудникам секретариата прекратили выдавать зарплату: МОН как главный распорядитель бюджетных денег просто не подавал документы, рассчитывая, что уморив нас голодом, принудит к увольнению.
Кое-кто действительно не выдержал, но моё обращение как профорга к Киевской городской организации профессионального союза работников образования и науки Украины, к премьер-министру, министрам соцполитики и образования и науки, а также к лидерам некоторых фракций в парламенте свою роль сыграли: осенью МОН было вынуждено возобновить финансирование. Но теперь оно уже никого не боялось: принятый Закон «Об образовании» ставил НАЗЯВО под полный контроль Министерства, находившегося в поле полного влияния Вячеслава Кириленко. Оставалось только назначить новые выборы.
Разработанный отделом по вопросам этики секретариата, а фактически мною, согласно внутренним документам, проект Порядка присуждение научных степеней, восстанавливающий порядок и бессрочность лишения научных степеней за плагиат и ужесточающий за него санкции, также остался только проектом. Хотя и было проведено его публичное обсуждение, после публикации в газете «Зеркало недели».
Так закончился второй период в деятельности «Диссергейта». За этот период все наши обращения к власти остались без внимания. А сотрудничество с НАЗЯВО закончилось его роспуском и – главное – заменой целой статьи (уже не подзаконного акта, которым был «оскопленный» Гриневич Порядок присуждения научных степеней), а закона «О высшем образовании» через принятие ЗУ «Об образовании».
Государство в лице МОН, КМУ и большей части ВР – прежде всего в лице партии «Народный фронт» и «БПП» — намертво встали на защиту плагиата в докторской диссертации жены Вячеслава Кириленко, к полномочиям которого кроме уже названных относилась вся сфера науки и образования.
Проведение в конце 2017 года второго вручения антипремии «Академическое недостоинство года» хоть и позволило пополнить коллекцию дипломов Катерины Кириленко дипломом победителя в номинации «Фальсификатор года», а Гриневич – повторно получить звание «Прихвостень года», но снова ничего не изменило в практическом значении.
Однако, параллельно с тем, что описано, важными событиями в моей борьбе, а также в эволюции «Диссергейта», в 2017 году стали разоблачение плагиата в диссертации премьер-министра Украины Арсения Яценюка и расширение круга участников антиплагиатного движения вне «Диссергейта». Но об этом – в следующей публикации.
Фото на обложке Укринформ