22 мая 2020 года состоялась международная конференция «Жизнь в эпоху Пост-Апокалипсиса» (PALE-2020), где «Гранит науки» выступал медиапартнером. В конференции приняли участие знаменитые эксперты, ученые, исследователи, журналисты и предприниматели: Dr. Джеффри Брайан Уэст, Prof. Антонио Никасо, Dr. Массимо Интровинье, Ph.D. Олег Мальцев, Dr. Атина Каратцоджианни, Ph.D. Дон Пиннок, Dr. Джеймс Финкенауэр, Вилли Фотре, Dr. Стивен Бест, Prof. Людмила Филиппович, Том Патти, Dr. Люсьен Оулахбиб, Dr. Михаил Минаков, Dr. Виктор Котигоренко, Prof. Максим Лепский, Ph.D. Виталий Лунев, Ph.D. Александр Сагайдак, Prof. Александр Саинчин, Членкор УАН Константин Слободянюк, Членкор УАН Ирина Лопатюк, Вячеслав Лысенко.
В результате научной дискуссии были подняты и всесторонне исследованы вопросы, связанные с жизнью и деятельностью государств, людей, народов в условиях пандемии и пост-эпидемиологического периода. Также был сделан ряд прогнозов относительно тем жизнедеятельности человечества, политики, церкви, организованной преступности, бизнеса, дальнейшего развития индивида, как Homo sapiens.
Сложившаяся ситуация вокруг пандемии нам точно позволила убедиться в уязвимости капиталистической модели экономики: ни одно капиталистическое государство не смогло должным образом отреагировать на пандемию и предпринять необходимые меры. Об этом в своем докладе в рамках Конференции отметил Dr. Стив Бест: “Лучше, чем любая марксистская теория о кризисе, вирус COVID-19 показал миру, что капиталистическая система крайне уязвима и построена как карточный домик. В своей книге “Америка”, Жан Бодрийяр говорит о том, что “в конце концов все общества станут носить маски”, и на данный момент это так в буквальном смысле этого слова”.
Категориально главная тенденция отношения государств между друг другом — это попытка найти компромисс между неудовлетворенными сторонами взаимодействия в социально-политических и межгосударственных взаимоотношениях. Так, Dr. Михаил Минаков в своем докладе обратил внимание на то, что последствиями политического выбора будут идеи и практики противоправного суверенизма, демократической депопуляции и децентрализованной анархии, где каждый из акторов, в идеале, хотел бы полной реализации своих интересов. Однако в реальности реализовать свои интересы в одиночку невозможно — нужен партнер, а значит придется поступиться частью своих интересов и идти на компромисс. В результате чего и возникает политический выбор, который предопределит будущее политического сообщества.
В дополнением к этому, Марина Ильюша (руководитель НИИ Международное судьбоаналитическое сообщество) еще раз обратила внимание, что как оказалось на деле, философия того общества, в котором жила Европа все это время, была по меньшей мере неэффективной. Неспособность правительств, их преступная халатность, абсолютная бездарность в управлении обусловлены их философией, теми ценностями, стереотипами и общественными установками, которые казались им правильными. Но, когда дело дошло до решения конкретных задач, выяснилось, что эта философия фатальна и губительна – она привела к преступлениям со стороны правительства, нарушениям прав человека и дезорганизации деятельности экономики и общества в этот период времени. В силу этого, глядя на происходящее сегодня, несложно спрогнозировать, что будет после того, когда эта «оргия», как говорил Жан Бодрийяр, закончится. Экономика будет в достаточно плачевном состоянии, что требует абсолютно другого менеджмента. Для того, чтобы поднять экономику, нужна другая философия, которую кто-то должен будет принести в Европу, чтобы возникли новые ценности, новые взгляды на жизнь, новое понимание будущего, общества и общественного взаимодействия в будущем.
Страх и ущербность стали правильными формами обсуждения общества. В одном из своих докладов Dr. Джеффри Брайан Уэст аллегорически сравнил пандемию с войной: «Люди поняли, что такое передача (трансмиссия) и экспонента. Мы вернемся к нормальной жизни, но в ней будут существенные ограничения… Все эти динамики вступят в игру в ближайшем будущем. Возможно, намечаются центры её поляризации. Сильное лидерство важно, когда вы общаетесь с неизвестным. Нам нужно стать армией, чтобы противостоять таким угрозам, к которым я бы применил метафору войны». С другой стороны, у людей возрастает интерес к науке. Уже сегодня ученые стремятся стать общественными и публичными деятелями.
Государства на протяжении периода всей пандемии продемонстрировали не только неспособность справляться со своими обязанностями и обязательствами в этих условиях, но и нарушили все мыслимые и немыслимые законы, Конституции своих государств, демократический строй, правила шенгенского соглашения. Таким образом, они проявили преступную халатность и бездействие, когда пандемию можно было предотвратить. “С одной стороны, государство получило возможность в нарушение законодательства ограничивать права людей, вводить дисциплинарные практики, апеллируя к безопасности и угрозе для жизни. С другой стороны, государства серьезно стали ранжироваться геополитически. Третьей важной стороной изменения роли государства стала смена формата отношений государства с бизнесом и гражданским обществом, как ключевыми противовесами. Бизнес оказался под угрозой, с потерями «заморозки» экономики и подрывами материальной основы. Гражданское общество стало обесценено, поскольку его крайнее выражение – массовые мероприятия протеста – запрещены”, — отметил в своей работе Prof. Максим Лепский.
Изменилась роль глобальных институций, которые своими действиями и включением не только медицинских мероприятий против пандемии, но и созданием информационной пандемии (которая пропагандирует страх и тревогу) стали способствовать при неграмотных действиях государства масштабированию медицинского кризиса в экономическую, политическую, социальную сферы, и в конце концов в достижении кризиса глобального характера. Особо вызывает тревогу повсеместное нарушение прав человека. Практически у всех участников конференции сложилось впечатление что о демократии в ведущих странах мира забыли, забыли, что существует закон и он является наивысшей регулятивной функцией и ценностью общества. В том же докладе Prof. Лепский выделяет, что “теперь после «технологии Нила Фергюсона и Компании», которая в основу поставила изоляцию человека и его семьи от таких референций, как работа, передвижение (транспорт) и общины, в профилактике коронавируса заморозка пришлась, прежде всего, на референтные микросоциологические отношения. Все это, как разрушение социального фундамента, ударило по всем ключевым, «надстроечным» социальным уровням”. В свою очередь, Dr. Валентина Воронкова отмечает, что главным ключевым вызовом будущего является «бессубъектность развития человечества», блокировка рефлексии и высокая управляемость СМИ, которые «избегают» освещения актуальных проблем социальной несправедливости (нагнетание цифр, их несостыковка).
Пандемия выглядит как “великолепная катастрофа”, описанная Жаном Бодрийяром в его трудах много лет назад. Компенсация государств и попытка объяснения обществу нарушения закона необходимостью безопасности этого же общества — является не только не научным подходом, но и социально преступным действием. Государства должны выполнять свои обязанности, не нарушая законы в любых условиях. На этом стоит весь демократический мир. Нарушение закона в цивилизованном обществе, будь-то само государство, президент или среднестатистический гражданин — называется преступлением, а человек называется преступником. К правонарушителю должны быть применены все меры процессуального реагирования, которые действуют в соответствии с той территориальностью, на которой совершаются преступления. Как отметил Ph.D. Олег Мальцев, любой умный человек, даже попадая в условия пандемии, должен показать класс работы в этих условиях. Под «классом» подразумевается, не нарушая законы собственной страны, не нарушая законы Евросоюза, не нарушая права человека, справиться с задачей в полной мере, поставленной перед правительством. Но вместо этого государственные структуры большинства стран повсеместно нарушали национальные европейские законодательства. Примером того, кто первый нарушил Шенгенское соглашение, была рейхсканцлер Германии фрау Меркель. И как следствие этого сейчас по всей территории Германии идут массовые протесты против придуманного карантина, а также возникла новая политическая партия, которая называет себя «Сопротивление 2020» (Widerstand 2020), ставящая своей целью прекращение деятельности рейхсканцлера Меркель. И, судя по всему, это только начало. В других странах также начинаются протесты — люди выступают против того, чтоб их грабили в условиях карантина. Поскольку созданный массовый карантин является своеобразным «ограблением» Европы, когда все правительства начали повсеместно нарушать национальное европейское законодательство”.
В силу этого необходимо обратить внимание на доклад адвоката Ольги Панченко, в котором выделено несколько важных моментов. С начала эпидемии COVID-19 стало очевидно, что права человека являются своего рода призраком. Так, отсутствие тактики у властей, когда они столкнулись с эпидемией, привело к грубому и незаконному нарушению прав людей, живущих не только в ЕС, но и в других странах. О каких правах идет речь? Например, право на труд, право на свободное передвижение и право на возвращение человека в свою страну (статья 13 Всеобщей декларации прав человека). По факту, единственный способ борьбы с COVID-19 в 99% стран – это ограничения и запреты в области прав человека. Правительства сражаются с людьми, а не с вирусом. Более того, эти запреты, по мнению адвоката Панченко, иногда приводили к еще большему распространению вируса. А Европа, которая так страстно декларировала права человека, в условиях пандемии нарушала права своих граждан и не заботилась о туристах. В свою очередь, адвокат Анна Боряк, отметила, что в эру постмодерна и глобализма потребность в государстве как социальном образовании отпадает. В основу регулирования полагаются потребности глобальных элит.
Участники конференции ярко высказались в пользу недопустимости нарушения законов государств и увеличения контроля государства над обществом, выходящего за рамки закона, ни при каких обстоятельствах. Деятельность государств, правительств, государственных учреждений должна быть сосредоточена на выполнении своих функциональных обязанностей, а не на репрессиях в отношении собственных граждан. В частности, Dr. Виктор Котигоренко обратил внимание на то, что с точки зрения прогнозирования, “государственный контроль над поведением людей будет усиливаться. Государство думает, что имеет легитимное право контролировать людей, и будет делать это и дальше. Социальные протесты и конфликты приобретут большую остроту и масштабность. Обострятся проблемы нелегальной миграции, беженцев, уголовной преступности и ксенофобии на социальной, этнической, расовой, религиозной и другой почве”.
Многие сегодня не замечают того, что их права существенно нарушены. Это объясняется страхом, попаданием под влияние в стандартную ситуацию людей, поскольку многие люди никогда не встречались с подобной формой угрозы. Поэтому многие люди и сейчас не замечают этих нарушений. Однако позже окажется, что государства полностью контролируют своих граждан, и тогда у граждан возможно найдутся силы для борьбы за свои права и свободы. Человечество будет вынуждено обратно пытаться возвратить себе демократию. И как сказал Dr. Котигоренко, “по мере затухания эпидемии и стабилизации социально-экономической ситуации активизируется движение за право людей на частную жизнь без государственного контроля”. По словам Dr. Атины Карадцояни государства хотят чтобы люди были послушными и полностью подчинялись правилам, создав так называемую “идеологию коронавируса”. Дискурс о секьюритизация держит людей в страхе и отдаляет друг от друга, тем более когда все вынуждены сидеть дома. Это всё усиливается наведением паники в СМИ на тему моральных норм поведения, повсеместной статистикой и цифрами об погибших от вируса. На протяжении истории, всегда создавались “угрозы”, безусловно, в данном случае следует соблюдать рациональные правила, но остается вопрос: где грань между “солидарностью” и “тиранией”.
Духовные и религиозные сообщества всячески пытались противостоять пандемии. Так, Dr. Массимо Интровинье в одной из онлайн-дискуссионных панелей привел один из таких примеров: “правда, что умерло много священников. Но также правда и то, что они умерли, помогая людям в их последние дни жизни в больницах. На данный момент в Бергамо (Италия), идет процесс беатификации одного из священников за то, что он отказался от респиратора, поскольку был стар. Он сказал докторам — “дайте пожалуйста респиратор кому-нибудь помоложе; мне он не нужен, я и так умру”. Но это единичный пример. На самом деле, мировая религия, к какой бы она конфессии не относилась, оказалась не готовой к такой ситуации. Особенно это касается церкви Московского патриархата, которая утратила доверие у своих прихожан. В ходе пандемии мы увидели, что верующие поняли, что церковь дело рук человеческих, а не божественное провидение. Священники точно такие же люди, как и они, которые умирают также от пандемии, и подвержены воздействию вируса. По сути, их объяснение, почему так происходит, больше похоже не оправдания, нежели на объяснения, свойственные духовным учреждениям. Ph.D. Олег Мальцев в рамках своего доклада классифицировал представителей духовной конфессии на 2 категории: на очень «сильных парней» и людей, которые давно не верят в Бога. Те, кто бросились подчиняться всем правилам карантина — это люди, которые давно не верят в Бога. Те же, кто были очень «сильными», сразу же заболели. Ни в первом, ни во втором случае никакого Бога не видим. Почему так? Те церкви, которые были 300-400 лет назад, и сегодняшняя церковь — это две совершенно разных формации. Один из моих коллег сказал, что “сегодня дети учат родителей”. По сути, церковь перестала быть “родителями для паствы”. Там находятся совершенно обыкновенные люди и, соответственно, они могут болеть коронавирусом и другими заболеваниями”.
Как продолжение этому, Ph.D. Ярослав Ювсечко в своем докладе пишет: “Сегодня мы можем рассматривать религию даже как компонент рыночных отношений, который предлагает «различные вариации плюрализма». Религия должна соответствовать ситуации на рынке, то есть должна быть «продана» клиентам. Часто религиозные организации выполняют роль торговых агентств, а религиозные традиции становятся своеобразным потребительским товаром, продуцируя новые формы религиозности. Таким образом, религиозная община ориентируется на потребителя, предусматривая использование принципов маркетинга.
Безусловно, в этих условиях малые религиозные группы подвержены критике и попыткам использовать их малую численность для того, чтобы сделать их виноватыми и прекратить их существовании. Большие религиозные группы на рынке попытались не упустить такую возможность, чтобы прекратить существование своих конкурентов, о чем в своем докладе упомянул Dr. Интровинье: “У религиозных меньшинств есть враги, которые используют кризисные ситуации для дискриминации. Как показывает история, превращение религиозных меньшинств в козлов отпущения не является новым во время эпидемий. На данный момент религиозные меньшинства в разных частях света подвергаются обвинениям, что они распространяют вирус через их собрания и миссионерские мероприятия”.
Стоит обратить внимание на доклад Вилли Фотре, в котором прозвучала объективная критика недемократических государств, их отношения к врачам, ученым, религиозным деятелем, в пропорции репрессии при полной безнаказанности СМИ: “согласно сообщению «Репортеры без границ», с января 2020 года более 450 пользователей Интернета были задержаны в Китае за то, что они поделились информацией о коронавирусе, которую власти считают «ложными слухами. После пандемии по международному праву Китай и/или Коммунистическая партия Китая могут и должны быть привлечены к ответственности за огромный ущерб, который они нанесли во всем мире. Неправительственные организации должны призвать Китайское государство к отмене цензуры, и позволить свободно распространять информацию, дать свободу слова журналистам; уважать права граждан и права международного сообщества, а также регулировать влияние полицейских (они не должны пугать, брать штрафы от интернет журналистов/пользователей”.
Нужно сказать, что ни государство, ни церковь, оказались не готовыми к работе в условиях пандемии. На это в своем докладе обратила внимание Prof. Людмила Филиппович: “в целом, данная ситуация показывает насколько мы не готовы и насколько мы безответственны в кризисных ситуация. Многие люди против закона и не подчинены закону. Учитывая мнения экспертов, можно спрогнозировать ближайшее будущее (например, ближайший год). И последствия будут таковые: снижение качества уровня жизни, безработица, повышение цен на еду. Целые сферы деятельности станут неактивными (национальное культурное обучение, малые бизнесы, туризм, спорт и так далее). При этом, паствы станет меньше, появятся возможно новые религиозные группы. Скоро будет новая реальности, в частности в Украине”.
Больше всех в государствах пострадали уязвимые слои населения, средний класс и представители деловых кругов. Об этом в своем докладе упомянул Вячеслав Лысенко, обращая внимание на то, что кризис — это потери и возможности, поэтому чем быстрее бизнес начнет фокусироваться на возможностях — тем лучше. При этом, предположительно 30% населения будут работать удаленно, в режиме онлайн (будет переход из оффлайн в онлайн).
Dr. Джеффри Брайан Уэст подчеркнул, что единственной возможностью того, как компании смогут “выжить” в сложившейся постпандемийной ситуации — это их “обновление” и дальнейшее развитие, не теряя при этом времени. Компании должны думать не только о краткосрочных планах, но и долгосрочных, а также воспользоваться возможностями, которые существуют сегодня для того, чтобы сохранить или воссоздать бизнес.
По словам Тома Патти, при эпидемиях и кризисах, деньги и помощь малоимущим поступают из отрасли бизнеса. На данный момент государствам очень важно не перегнуть палку, заботясь о безопасности, не разрушать экономики и состояние бизнеса, так как именно они обеспечивают благополучие населения.
Формула жизни и деятельности, которая появилась в ходе конференции, предприняла следующую форму — «либо изменись, либо умри». Основным фактором позволяющим эффективно действовать в условиях пандемии был выведен фактор стрессоустойчивости. Докладчик Вячеслав Лысенко также акцентировал внимание, что пандемия, как и любой кризис, это не только убытки, но и возможности для бизнеса: необходимо учиться находить консультантов и настоящих экспертов, принимать решения быстро, менять менеджмент и учить людей стрессоустойчивости. При этом, отметил, что нужна новая система безопасности и навыки в онлайн-безопасности, в прогнозировании.
В рамках онлайн-дискуссионной панели, посвященной моделям бизнеса в пост-пандемийный период членкор УАН Константин Слободянюк обратил внимание на новые требования, которые будут предъявлены к любому виду бизнеса вне зависимости от территории. Наличие механизмов управления временем выполнения обязательств. Именно эти механизмы должны обеспечивать выполнение обязательств как со стороны самого бизнеса, так и со стороны партнеров/контрагентов/клиентов. В условиях локальных и глобальных экономических кризисов, а также криминализации ряда бизнес-направлений, которые носят неявный характер, это требование становится одним из ключевых. Наличие собственных механизмов генерирования клиентов. Данный механизм позволит исключить зависимость от неэффективных инструментов, которые многократно скопированы и тиражированы на рынке, но при этом носят временный характер. Непрерывное расширение бизнес-конфигураций, которые позволят конструировать необходимые решения для клиентов в условиях динамических изменений на рынке, которые порождены временными угрозами на рынке, а также глобальными угрозами, такими, как разного рода пандемии и гибридные войны.
В чём причины подобного рода последствий? Как сказал Prof. Антонио Никасо, во время любой пандемии, любого кризиса есть люди, которые страдают от этого, а другие эксплуатируют ситуацию в свою пользу. Поэтому люди многому могут поучиться у истории, поскольку исторических примеров тому было немало. Исторический анализ таких событий показывает, что пандемия и разного рода эпидемии также были в разные исторические эпохи. Как правило всё сводится к тому чтобы искать виноватых, вместо поиска решения проблемы. Prof. Никасо привел такой пример: “когда начался сифилис в XIV-XV веках, итальянцы называли его “французской болезнью” (говоря, что болезнь была занесена в Италию с вторжением французского короля Карла VIII). Французы же говорили, что это “Неапольская болезнь” (имея в виду то, что вирус пришел из Неаполя, Италия), христиане — что это “восточная болезнь”, азиаты — что “португальская болезнь”, португальцы — что “испанская болезнь”. То же самое происходит и с COVID-19, и большая часть онлайн-спекуляций говорит о том, что данный вирус был разработан в лаборатории”.
Безусловно, любая пандемия создает всяческие благоприятные условия для организаций, которые имеют особую форму устойчивости к внешним воздействиям. Прежде всего, такими формами являются организованные преступные группировки, которые за длительный промежуток времени доказали свою жизнеспособность в различных условиях. Это хорошо организованные, дисциплинированные и очень мало уязвимые организации в любых условиях. Ph.D. Олег Мальцев обратил внимание на то, что “любая преступная организация, не важно это человек, малая группа или большая тайная организация, привыкли постоянно жить в состояние войны. Общество же наоборот всегда стремилось и стремится жить в мире. По этой причине для общества война или пандемия – это катастрофа, в то время как для преступной организации пандемия (катастрофа) — это обычные будни их жизни. И когда рушится экономика, рушатся глобальные связи, на преступную организацию это не оказывает никакого влияния. Сейчас мы можем наблюдать то, что вся эта ситуация с пандемией создала им благоприятную почву для подъёма своего капитала, в результате чего самыми сильными организациями в пост пандемию как раз окажутся криминальные структуры. Об этом же в своем докладе упомянул и Dr. Джеймс Финкенауэр со ссылкой на недавний доклад Европола, говоря, что пандемия, вероятно, создала новые возможности для преступной деятельности, которые будут продолжать эксплуатироваться после текущего кризиса. Экономическое неравенство в Европе (и в других местах) может сделать организованную преступность более социально приемлемой, поскольку преступные группы могут все чаще проникать в экономически ослабленные общины (экономические трудности могут сделать общества более восприимчивыми к предложениям — более дешевые нелегальные товары, участие в преступной деятельности). Европол говорит, что организованные преступные группы мафиозного типа, вероятно, воспользуются кризисом и постоянными экономическими трудностями, нанимая на работу уязвимых молодых людей, и вовлекая их в более традиционные организованные преступления, что приведет к изменениям на криминальных рынках и, в свою очередь, изменит лицо организованной преступности.
Хотя Prof. Александр Саинчин сосредоточил внимание докладчиков на том, что одни виды преступлений снизились по количественным показателям, а другие и вовсе в этот период практически стали невозможными, всё-таки нужно сказать, и это отметили и Prof. Антонио Никасо, и Ph.D. Олег Мальцев, что это не касается организованных преступных сообществ. Это касается уличной преступности и криминала низкого уровня. Сильные организованные преступные группы на сегодня серьёзно виртуализировались благодаря современным технологиям. Поэтому их деятельность никак не пострадала в ходе пандемии, а только заставила усовершенствовать свои действия. Prof. Никасо прокомментировал на онлайн-дискуссионной панели, что на данный момент киберпреступность по всему миру возросла на 600%. По мере развития данного кризиса, у криминала будет появляться всё больше и больше возможностей. И, как сказал один из преступников в Италии несколько лет тому назад, “требуется все меньше людей, которые знают как нажимать на курок пистолета, и всё больше людей, которые умеют нажимать клавиши на клавиатуре”. В свою очередь, Ph.D. Олег Мальцев обратил внимание на то, что любая подобная криминальная структура, которая выжила 400 лет, имеет огромные преимущества перед любыми формами капитала в настоящий момент времени в экономике. Сегодня основной формой криминала будет являться втягивание классического бизнеса, классического капитала в преступную деятельность. Безусловно, будет ретрансформироваться современная система преступности. Криминал, вероятно, пойдет по пути создания частных безкарантийных зон, возникнет новая волна электронной преступности, увеличится “телефонная преступность” (все мошенничества, связанные с телефонией), возникнут новые формы криминального игорного бизнеса. В результате получим некие новые формы преступности — ретрансформированые старые. “Тенденция такова, что преступные организации, вероятнее, станут еще могущественнее, чем они были до пандемии, а для нормального демократического общества это очень плохой пример”, — сказал Ph.D. Олег Мальцев.
В центр внимания общества и государства выходит все-таки человек. Общество потребления породило человека с огромной долей инфантилизма, и как ее формы — нарциссизма, как стиля жизни. На это особенно обратил внимание Ph.D. Александр Сагайдак в рамках своего доклада: “Что является лучшим лекарством от нарциссизма, по крайней мере, на начальном этапе? Разумеется, ощущение своего несовершенства. И если эта инфантильная нарциссичность, фактически, стала стилем жизни, особенно благодаря интернету, который позволяет создавать иллюзорную реальность, то возвращение уже не отдельного человека, а целого общества к реалистичному восприятию себя возможно в обязательном порядке именно через эту категорию ущербности. В обществе потребления инфантилизм в обязательном порядке связан с конформизмом. Быть таким, как все, быть растворенным в массе — это признак, если не превосходства, то, по крайней мере, состоятельности. Соответственно, отделить себя от массы, а не редко это означает противопоставить себя ей, автоматически на первом этапе предполагает ощущение ущербности”. Александр Николаевич Сагайдак поставил вопрос об ущербности как о старте человеческого дальнейшего развития антропологически.
Нельзя не сказать о выступлении члена-корреспондента Украинской Академии Наук Константина Слободянюка, который в своем докладе поставил вопрос о том, что главная проблема человечества на сегодня — у него пропало будущее: “Пока у бизнеса в основе не будет науки, они будут продолжать экспериментировать на себе и на всех вокруг, и в итоге находиться в состоянии агонии. Три главных врага бизнеса, на мой взгляд, это невежество (самих руководителей, в первую очередь), отсутствие эффективных консультантов и отсутствие научного подхода. При этом, бизнесу придётся использовать мультидисциплинарный подход, иначе бизнес превратится в русскую рулетку”. То есть, пандемия — это настоящее, длящееся вечное настоящее. И она выставляет другие требования к личности для ее функционирования и выживания в этот период. А еще более вероятней — в постпандемийный период. “За эти месяцы был нанесен колоссальный удар по среднему классу Европы и США. Огромное количество людей осталось или останется без работы в ближайшие 6-12 месяцев. При этом криминальные организации чувствуют себя весьма уверенно. Это значит, что большое число людей будут искать возможностей лучшей жизни, и криминал им будет предлагать эти возможности. Вопрос безопасности будет становиться всё более актуальным, потому что всё больше и больше людей будет стремиться любой ценой – как оффлайн, так и онлайн. Впервые за последние 200 лет, с момента создания такого понятия, как бизнес, стоимость на товары и услуги начинает стремиться к рационализации. То есть, экономика знака и общества потребления, как его называл Жан Бодрийяр, начинает стремиться к рациональной формуле расчёта стоимости”, — отметил в своем докладе членкор УАН Константин Слободянюк.
Именно поэтому сегодня ущербность становится основной научной исследовательской категорией для антропологов, физиологов, нейрофизиологов, психологов. И надо сказать, что для психологии эта новая исследовательская категория является следующим шагом в ее развитии, о чем более подробно был подготовлен доклад Ph.D. Олега Мальцева: “До этого дня современная академическая психологическая наука стояла на трех китах: Зигмунд Фрейд, Карл Густав Юнг и Липот Сонди, где каждое из направлений имеет свою категорию исследования. И, безусловно, всем, что мы имеем сегодня в академической психологии, мы обязаны этим трем людям. Но они не вечны, и каждый из них успел сделать ровно столько, сколько он успел. После них академическая психология пришла в тупик. Давно назрел следующий шаг в психологии. Современного человека больше интересуют не рефлексы, инстинкты и побуждения, а почему у него такая жизнь, которой он живет. Ему хочется жить иначе, но он не понимает, что с ним не так. По этой причине у меня возникла категория ущербности, как новая исследовательская категория в академической психологии, как следующий шаг после побуждения”. При этом, Prof. Виталий Лунев крайне точно заметил в ходе Конференции, что дефицитарность станет основой жизнедеятельности индивида в пост эпидемиологический период. Актуален риторический вопрос Dr. Люсьена Оулахбиба: “когда мы проснемся из этого многоуровневого гипноза, которые делает нас всё более и более ущербнее с каждым днём?”
Нельзя не отметить выдающуюся роль “крестного отца постмодернизма” Жана Бодрийяра и его работ, языком которых наилучшим способом можно описать происходящее сегодня. Жан Бодрийяр не успел ввести исследовательскую категорию ущербности как основу дальнейшего развития психологической науки и индивида в современном обществе, на что обратил внимание Ph.D. Олег Мальцев: “Исследовательской психологической категории должна предшествовать философская категория. Я начал искать философа, который работал с проблематикой ущербности, и нашел Жана Бодрийяра. Следует отметить, что Бодрийяр никогда не создавал своей школы психологии. Он ссылался в ходе своих работ на Лакана и Фрейда, хотя это не значит, что он был их поклонником. Такая мощнейшая школа философии, как школа Бодрийяра, безусловно, должна породить школу психологии. С моей точки зрения, исследовательская категория ущербности лучше всего подходит, как категория, проистекающая из философии Жана Бодрийяра”. Прошедшая Конференция поставила этот вопрос для академического сообщества как ключевую позицию для научных исследований в период пост пандемии.
ОСНОВНЫЕ ПОКАЗАТЕЛИ КОНФЕРЕНЦИИ:
В рамках Международной Конференции “PALE-2020” было представлено 120 докладов. В Конференции приняли участие 42 спикера из 12 стран мира.
Научное обсуждение, экспертную оценка и разработка принципов и руководств по решению посткризисных явлений постпандемийной эпохи COVID-19 велась по следующим областям:
•Деловая жизнь
•Миграционная политика, трудовая миграция
•Образование и профессиональное обучение
•Поиск новой философии и социальных регуляторов с позиции религиоведения и теологии
•Кризис науки и перспективы ее развития
•Ресурсность и копинг индивида
•Социальное прогнозирование, демография
•Информационная безопасность
•Криминология
•Права и свободы человека
Состоялись 5 онлайн-дискуссионных панелей:
- “Веры нового времени”
- “Прогнозирование: Что будет после оргии?”
- “Последствие пандемии: победа криминала над миром”
- “Бизнес. Как будет выглядеть посткапитализм?”
- “Психология ущербности”
Ключевые спикеры Конференции:
Dr. Джеффри Брайан Уэст
Prof. Антонио Никасо
Dr. Массимо Интровинье
Ph.D. Олег Мальцев
Dr. Атина Каратцоджианни
Ph.D. Дон Пиннок
Dr. Джеймс Финкенауэр
Вилли Фотре
Dr. Стивен Бест
Prof. Людмила Филиппович
Том Патти
Dr. Люсьен Оулахбиб
Dr. Михаил Минаков
Dr. Виктор Котигоренко
Prof. Максим Лепский
Ph.D. Виталий Лунев
Ph.D. Александр Сагайдак
Prof. Александр Саинчин
Константин Слободянюк
Вячеслав Лысенко
Отдельно благодарим докладчиков и участников на Конференции:
PhD Стефано Ваккара
Адвокат Ольга Панченко
Адвокат Анна Боряк
Dr. Вита Титаренко
Марина Ильюша
Ирина Лопатюк
Dr. Andrzej Szabaciuk,
Dr Richard Iserman
Prof. Tamara Hovorun
Dr. Александр Русецкий
Dr. Виталий Докаш
Павел Педина
Ph.D. Ярослав Ювсечко
Dr. Валентина Воронкова
Dr. Ирина Утюж
Dr. Виталий Кривошеин
Dr. Владимир Скворец
Prof. Игорь Каприцын
Мария Бардин
Валерия Гончарова
Ангелина Нестеренко