Любой из нас является связью с тем, что превышает наши пределы, чистым прошлым – и в то же время вечным созиданием того, что мы можем назвать «необходимая и полезная фикция», которую мы делаем из самих себя во взаимосвязи с памятью.
Жиль Делёз как-то сказал, что его поколение разбиралось в философии намного лучше, чем в живописи, музыке или кино. Во Франции ХХ века философы и в самом деле были популярнее рок-звёзд. «Сапиосексуалы», видимо, родом из этой страны. При всех несоответствиях перевода с французского, запутанности, громоздкости и неестественности русскоязычных конструкций на месте, где должна была журчать французская речь – труды постструктуралиста Делёза представляют собой увлекательнейшее чтиво (особенно я люблю два его тома про кино). А вот биография философа на первый взгляд довольно скучна: писал-писал да и выбросился из окна.
Жиль Делёз любил говорить о том, что его семья происходит из самого южного региона Франции – Окситании. Но не потому что ему хотелось подчеркнуть свой испанский нрав (в том краю Францию от Испании отделяют лишь Пиренейские горы), а потому, что на окситанском диалекте de l’yeuse означает «из дуба». Созвучие своей фамилии чему-то крепкому и надёжному нравилось философу, которого всю жизнь преследовала астма.
Отец консервативного семейства работал инженером на заводе по производстве дирижаблей. Брат в войну стал участником движения Сопротивления, попал к немцам в плен и умер по дороге в Освенцим. Через год не стало отца Делёза (юноше было 17 лет). Будущий самый цитируемый философ 2007 года отдалился от семейных ценностей и увлёкся экзистенциализмом Жана-Поля Сартра.
Его работу «Бытие и ничто» он знал наизусть. Правда, посетив в 1945-м, два года спустя после выхода книги, знаменитое выступление Сартра с речью «Экзистенциализм – это гуманизм», Жиль разочаровался в кумире. В 1946 году он сам пишет статью о связи христианства и капитализма «От Христа до буржуазии».
Учителем Делёза в парижском лицее был Морис Мерло-Понти, друзьями — Мишель Турнье и Пьер Клоссовски. Выпускную работу он пишет о Давиде Юме. Но философом первого ранга становится для молодого человека Анри Бергсон. Не обращая никакого внимания на модные тогда обвинения Бергсона в «спиритуализме», они с друзьями просто «тащатся» от труда 1896 года «Материя и память».
Окончив Сорбонну, в 1948 году Жиль Делёз едет – точнее, ездит туда каждую неделю из Парижа, где жил с матерью – преподавать в Амьен (лицей Луи Тюилье). В 1952 году, выпустив в научно-популярной серии книгу о Юме, меняет место работы на лицей Потье в Орлеане. Манера преподавания и оригинальный подход Делёза к философии производили большое впечатление на учеников и порой оказывали влияние на их дальнейшую жизнь. Он рекомендовал им читать Амброза Бирса, Пруста, Клоделя, Руссо, Бергсона, Хайдеггера и Лейбница (в 1988 году, уже на пенсии, Делёз напишет крайне важную работу «Складка: Лейбниц и барокко»), а «Этику» Спинозы мог обсуждать четыре месяца. В 1953 году выходит книга «Эмпиризм и субъективность», в которой Делёз от Юма с его вопросом «Как конституируется субъект внутри данного?» склонялся к эмпирической инверсии Канта: «Как данное может быть дано субъекту?».
В 1954 году философ возвращается в Париж читать курс по Аристотелю и Юму в Сорбонне (и редактировать вместе с де Гандийяком французское издание полного собрания сочинений Ницше), а затем остаётся на два года преподавать в элитном столичном лицее Людовика Великого. По примеру своего друга Мишеля Турнье, он поселяется в дешёвом отельном номере. В отеле на улице Анжу Делёз прожил 7 лет, пока не женился и переехал в квартиру супруги в XV округе Парижа. Избранницей философа стала Фанни Гранжуан, переводчица Д.Г. Лоуренса (английского автора скандального романа «Любовник Леди Чаттерлей») на французский. Свадьба состоялась летом 1956 года в Лимузене, поместье родителей невесты (там же философ и будет похоронен после своего самоубийства). Спустя четыре года у пары родился сын Жюльен, а спустя ещё четыре – дочь Эмили.
С 1957 по 1960 годы Делёз работал ассистентом на кафедре истории философии в Сорбонне. На следующие четыре года Национальный центр научных исследований предоставил философу с безупречной академической репутацией оплачиваемый отпуск для написания научных работ. Делёз начинает со статьи о Захер-Мазохе (первый опыт литературной критики), которая в 1967-м была переработана в книгу. В 1964 году он пишет работу о Прусте – «Пруст и знаки», которую философ перерабатывал дважды, для изданий 1970 и 1976 годов.
Летом 1964 года совместно с Мишелем Фуко (учеником гегельянца Жана Ипполита) Делёз организовал коллоквиум по Ницше в Ройомоне, по следам своей работы 1962 года «Ницше и философия». Этот труд настолько закрепил репутацию Делёза в академических кругах, что Фуко даже приглашал Делёза занять должность декана факультета философии в университете Клермон-Феррана (однако министерство в последний момент утвердило своего ставленика). Делёз отправляется в Лионский университет читать курсы о Спинозе, Лейбнице, Ницше и Бергсоне. В 1966 году опубликовал статью «Бергсонизм», в 1968 написал книгу «Спиноза и проблема выражения», а в 1969 году защитил диссертацию «Различие и повторение», в которой разрабатывает собственную концепцию. Делёз провозглашал критику «репрезентации» — традиционного, ограниченного философского знания, основанного на наличии познаваемого объекта, но не способного воспринимать мир в его потоке и становлении. Главный принцип работы философа состоит в созидании понятий о том, что только должно стать объектом, то есть чего пока еще не существует. Процедура защиты оказалась очень короткой, поскольку члены жюри не слушали соискателя, а смотрели на дверь аудитории, опасаясь вторжения революционно настроенных студентов.
Делёз, кстати, созидающих новое общество студентов поддержал и даже разрешал своим детям вывешивать на балконе красные флаги, о чём свидетельствовал приехавший навестить больного друга де Гандийяк. К тому времени у философа начались серьёзные проблемы с лёгкими. Он затянул с обследованием, поскольку боялся рака, но это оказался туберкулёз. В итоге Делёзу удалили лёгкое.
Продолжением «Различия и повторения» стала «Логика смысла» (тоже 1969 год: пытаясь отвлечься от болезни, Делёз работал с удвоенным прилежанием). В отличие от предыдущей работы, затрагивающей широкий ряд тем, в «Логике смысла» он сосредотачивается на двух аспектах проблемы смысла: генезисе и структуре. Делёз называет здесь писателей «клиницистами цивилизации» и очерчивает свою чёткую конфронтацию с так называемым «лингвистическим поворотом» (по одноименной антологии текстов, концентрирующихся на контекстах и предпосылках высказываний, на структурах языка отдельно от связи с субъектом, под редакцией Ричарда Рорти 1967 года).
Перцу биографии Жиля Делёза добавляет фигура Феликса Гваттари, его соавтора в трудах «Анти-Эдип» (1972 год), «Кафка» (1975), «Тысяча плато» (1980) и «Что такое философия?» (1991). Кудлатый Гваттари был психоаналитиком-самоучкой и фанатом Жака Лакана: с религиозным рвением он посещал все его семинары и даже навязался отвозить строгого профессора на машине домой, чтобы улучить хоть немного времени наедине со своим кумиром. С 1995 года Гваттари начал работать в экспериментальной психлечебнице «La Borde», в своём уставе выступавшей как «коммунистическая утопия». Достижение этой утопии предполагало избавление от формализованной бюрократии: персонал наряду с пациентами должен был заниматься ремёслами, чтобы дестабилизировать иерархию между работниками умственного и ручного труда. Размер заработной платы подлежал обсуждению на собраниях демократических комитетов, которые часто перетекали в потасовку. Некоторое время Гваттари даже провёл в шкуре пациента своей психлечебницы, «откашивая» от армии: тогда призывников отправляли на войну в Алжир. В целом «La Borde» стала центром для развлекающихся на ниве психоанализа интеллектуалов и призывников-уклонистов – не считая, конечно, душевнобольных. В больнице даже был свой цирк, который помогла организовать дочь Чарли Чаплина Виктория, которая в процессе реализации этой затеи даже вышла замуж за одного из пациентов, фокусника Жана-Батиста Тьерри!
В «урожайном» 1969 году Гваттари и Делёз знакомятся и пытаются построить собственную психоаналитическую теорию в обход Фрейда и Юнга. Работали они, обмениваясь письмами и раз в неделю встречаясь; вместе работать не могли, так как Гваттари был анархистским «коллективистом», а Делёз привык к индивидуальной дисциплинированной работе. При этом философ даже иногда принимал участие в антипсихиатрических общественных акциях Гваттари.
В 1970 по приглашению Фуко (с которым продолжал активно общаться в рамках Группы информации по тюрьмам) Делёз устроился профессором в «экспериментальный» Венсенский университет, созданный правительством в рамках реформы образования. Там он проработал до выхода на пенсию в 1987 году. Интересы философа постепенно сдвигались в сторону эстетики: с 1974 он начал писать статьи о кино, с 1978 затрагивает музыкальную тематику, а в 1981 году вышло эссе о художнике Фрэнсисе Бэконе «Логика ощущения», которое очень понравилось самому художнику. В 1980 году Делёз, всегда основательно погружавшийся в тему и ставший форменным синефилом, начал читать в университете трёхлетний курс о кино, результатом которого стал упомянутый мною великолепный по точности мысли и крайне полезный двухтомник с книгами 1983 и 1985 годов выпуска.
За всю жизнь Делёз, избегавший академических конференций и коллоквиумов, всего трижды выехал из Франции: на две конференции в Милане и в 1975 году на симпозиум, организованный Колумбийским университетом, где также участвовали Фуко, Гваттари и Жан-Франсуа Лиотар. Делёз побывал в доме Генри Миллера, книги которого высоко ценил, но в целом Америка ему не понравилась. В частности, её «философия, служащая застольным беседам на обеде у господина Рорти» — того самого флагмана «лингвистического поворота».
К 80-м Делёз стал серьёзно поддерживать леворадикальные движения, и на этой почве у него испортились отношения с Фуко. Решающим эпизодом стала история с защитой лидера немецких леворадикальных террористов RAF («Rote Armee Fraktion», «Фракция Красной Армии») Андреаса Баадера в 1977 году на 192-дневном судебном разбирательстве, к «банде» которого Фуко относился крайне отрицательно. В 1978 году Делёз поддержал палестинцев в газете «Ле Монд», в 1979 году направил открытое письмо в итальянский суд в защиту автономистов Антонио Негри и Франко Берарди, а во время Ливанской войны написал статью в поддержку Ясира Арафата. При этом Делёз осудил войну в Ираке и её поддержку французским правительством.
С Фуко Делёз помириться на успел, но произнёс прочувствованную речь на его похоронах и впоследствии написал книгу о философе. В 1990 году в статье «Постскриптум к обществам контроля» Делёз описал современное общество на противопоставлении с ушедшими в прошлое «дисциплинарными обществами» Фуко.
В 1993 году больного на этот раз уже таки раком Делёза подключили к аппарату искусственного дыхания. Своему другу философ писал своему комментатору Гудчайлду, что «посажен к кислородному аппарату, как пёс на цепь». Он не успел написать, как собирался, ни «Величие Маркса», ни книгу о виртуальном – смог опубликовать только важную статью «Имманентность: просто жизнь». Лето 1995 года Делёз провёл у тестя с тёщей в Лимузене, а вернувшись в Париж, так ослаб, что даже не мог принимать посетителей и говорить по телефону. Его биограф Франсуа Досс объясняет самоубийство философа тем, что он не мог вынести невозможность нормально работать. Выбросившись из окна квартиры 4 ноября, Жиль Делёз лишь 10 ноября был похоронен в Лимузене на кладбище Сан-Леонар-де-Нобла. Ему было 70.
«Всё, что имеет смысл, имеет также и значение, но последнее – на иных основаниях, чем смысл», — говорил Делёз. Кстати, своим учителем его считал Жан Бодрийяр.
__________________________
Читайте нас в телеграм
https://t.me/granitnauky
