С Днём рожденья, Зигмунд Фрейд!

6 мая родился один из трёх столпов глубинной психологии (наравне с Карлом-Густавом Юнгом и Липотом Сонди). Считается, что Зигмунд Фрейд – основатель психоанализа, исследователь бессознательного – был материалистом, но однажды он сказал Людвигу Бинсвангеру: «Дух это всё». А в переписке с Роменом Ролланом поделился своими впечатлениями от чтения Шанкарачарьи: «Сейчас я пытаюсь проникнуть в индийские джунгли. По правде говоря, мне нужно было решиться на это гораздо раньше…» Чего ещё мы не знаем о Фрейде?

Начиная с Жана-Мартена Шарко, французские психологи и психиатры говорили, что неврозы и другие психические расстройства произрастают из сферы сексуальности – а уж тот факт, что человек не осознаёт всего, что происходит в его внутреннем мире, был известен людям, пожалуй, на протяжении всей истории их существования. Фрейд лишь подчеркнул истинный масштаб проблемы, постулировав, что сознание— не более чем островок в океане иррациональных сил и влечений, которые могут полностью захватить человека. Чтобы проникнуть в этот океан и понять себя, по Фрейду, человеку не обойтись без помощи другого — психоаналитика. Но и Сократ в своей практике служил для другого «повивальной бабкой» (его метод так и называется: майебтика). Так в чём же новизна Зигмунда? Почему именно он стал иконой психолога, как Эйнштейн – иконой учёного вообще?

Устланный коврами турецкий диван, куда Фрейд укладывал своих пациентов, до сих пор можно увидеть в его доме-музее в Лондоне. Он просил пациента закрыть глаза, садился у изголовья и в течение часа выслушивал — иногда задавая вопросы, иногда безмолвно. Сначала Фрейд расспрашивал о сновидениях, считая сны «царской дорогой к бессознательному». По его мнению, заветные желания — часто сексуальные, о которых нельзя было говорить днем, — обнаруживали себя во сне, в виде символов и сюжетов сновидений. Пациенты, по просьбе Фрейда, говорили без раздумий первое, что приходит им в голову, и это стало известно как «метод свободных ассоциаций». Но самым заманчивым в этих терапевтических сеансах стало не это. Фрейд позволял пациенту высказывать в своём присутствии запрещённые общественной моралью мыслишки и выражать любые чувства – в конечном счёте, испытанные в раннем детстве по отношению к отцу или матери – в деятельной форме. По-научному использование терапевта в качестве куклы, а прямо скажем – подушки для битья он называл «переносом». 

Кто бы в начале века не согласился платить за благовидный предлог побыть немного самим собой? С гарантированно внимательным зрителем, послушно вникающим во все мрачные закоулки и затхлые загогулины твоей души? 

Много таких людей и сегодня. Психоаналитик не только слушает, но и помогает пациенту вытащить из-под цензуры сознания и полностью пережить свои обиды, ненависть, агрессию, запретные любовные влечения. Для того, чтобы перенос, или трансфер, совершился, сессии с психоаналитиком должны быть частыми и их должно быть много. Лечиться часто и долго – это ли не мечта любого человека, жаждущего внимания и участия? Говорить о себе любимом (либо, чаще, ненавистном, постылом, омерзительном) – это ли не приятная перспектива на годы жизни вперёд?

А делать в психоанализе ничего не надо. Гениальный метод, обеспечивающий в меру чуткому психоаналитику (чтобы без «выгорания») безбедное существование. Сам Фрейд в работе «Недовольство культурой» выразился в том смысле, что психоанализ не приносит человеку счастья — лишь помогает чувствовать себя менее несчастным. Хотя бы по той причине, что впереди у ослика-пациента всегда маячит бережно поддерживаемая «терапевтом» морковка  освобождения от комплексов, навязчивых идей и других «невротических симптомов». «Когда-нибудь я заживу нормальной жизнью», — думает ослик и послушно выкладывает очередные 500 гривен (в среднем) за сеанс.

Развернув учёных и медиков лицом к сексуальной сфере, психоанализ приблизил сексуальную революцию 1968 года. Молодёжи нравилось обсуждать с умным видом половые органы как символы власти и могущества. Психоанализ дал язык, на котором можно говорить о том, что людей остро интересует: не только секс, но и агрессивность, ненависть, ревность и другие чувства. Назвать вещи своими именами – это облегчение.

Но на это ещё нужно испросить позволения. Купить индульгенцию (сеансы у психоаналитика). Тогда тем, что человек на протяжении всей своей жизни привык считать позорным, можно даже хвастаться! Современную Фрейду редукционистскую психологию, которая преимущественно сводила внутренний мир к фиксируемым в эксперименте «психическим процессам», а личностью, чувствами и мотивами человека почти не занималась, мало кто любил. Фрейда – именно полюбили. Фрейд дал человеку превосходную систему координат для очистки совести: ты платишь большие деньги за работу над собой, а следовательно – имитацией бурной деятельности это назвать не смеет никто. Такова логика человека, который желает обмануть всех вокруг, а на деле обманывает только сам себя. 

Фильмы Вуди Аллена как нельзя лучше отражают состояние пост-фрейдовского человека. Он стал менее возвышенным (даже ребёнок уже не чист как ангел), но более сложным. Ему предъявили его сложность, но не сказали, что с ней делать. Пост-фрейдовский человек запутался сам в себе, но при этом обладает способностью над собой посмеяться. С компенсаторным юмором у него нет проблем. Фрейд, по сути, сделал человека клоуном. Такого, который сам платит за свои представления.

Интересно, что ученица Фрейда Карен Хорни открыто заявила, что здание психоанализа держится на игнорировании женской психологии. Хотя в целом психоанализ способствовал эмансипации, привлекая внимание к психосексуальной сфере. Карл-Густав Юнг отказался от примата либидо и видел основу бессознательного в коллективной памяти человечества, Мелани Кляйн и Жак Лакан создали каждый свой собственный вид психоанализа. Корни психоанализа порядком повредил приход в Европу нацизма, а Америка сделала с Фрейдом то же, что она привыкла делать со всеми: шоу-икону Гения, главное назначение которой – цементировать разрозненное сообщество психоаналитиков и обосновывать их бизнес.

Читайте нас на канале Телеграм:
https://t.me/granitnauky