Профессор Кэмбриджа о нейроразнообразии и роли аутистов в прогрессе человечества
В Кэмбриджском университете (Великобритания) стартовал традиционный научный фестиваль, на котором профессора и аспиранты в популярном ключе делятся своими последними открытиями и наработками с широкой аудиторией. Связанный с карантином онлайн-формат позволяет человеку из любой точки мира стать участником фестиваля-конференции, и «Гранит Науки» этой возможностью воспользовался! И будет делиться с вами, уважаемые читатели, содержанием самых ярких выступлений тематических панелей.
В первой статье мы отразим выступление всемирно известного эксперта по аутизму, профессора психологии Кэмбриджского университета Саймона Барона-Коэна.
Он выдвинул смелую теорию, связывающую исключительную способность людей к изобретательству с наличием аутистических черт. Ведь огромным количеством изобретений мы обязаны своей способность идентифицировать паттерны (особенно паттерн «если-и-то»), которая особенно ярко развита как раз у аутистов. В своей онлайн-лекции 30 марта на ежегодном Кэмбриджском научно-популярном фестивале ученый показал, как эта уникальная способность вела человеческий прогресс на протяжении 70 тысячелетий, и представил свою новую книгу, посвященную роли когнитивного разнообразия человечества.
Саймон Барон-Коэн – директор Центра исследования аутизма Кэмбриджского университета. По мнению профессора, способность к изобретательству является одной из определяющих характеристик человека. Его новая книга называется «Искатели паттернов: как аутизм стимулирует человеческое изобретательство».
По сути, эта книга о том, что нельзя всех мерить по одной мерке. Что существуют научно обоснованные 5 типов работы человеческого мозга, и это называется словом «нейроразнообразие» (по аналогии с биоразнообразием или этноразнообразием). Что черная неблагодарность – дискриминировать аутистов за то, что они не способны «читать между строк» человеческие эмоции и вообще управляться в коммуникации: ведь именно люди с таковыми особенностями, выраженными в большей или меньшей степени, привели нашу цивилизацию на тот уровень прогресса, на котором она существует сейчас.
2,1-1,5 миллионов лет назад наши предки Homo habilis делали каменные инструменты: так называемые «Олдованские топоры». Было ли это изобретением? С точки зрения ученого, важно не просто появиться с чем-то новым раз, но иметь способность изобретать снова и снова – профессор Барон-Коэн называет это «генеративным изобретательством». А этот вид наших предков использовал один и тот же дизайн в своих каменных топорах, как для того, чтобы разбивать орех, так и для вытесывания чего-то, на протяжении всего своего существования. У Homo erectus, существовавших на протяжении 2,1 миллиона – 250 тысяч лет назад, мы можем видеть перемену в дизайне их каменных инструментов, так называемых «Ачевлянских топоров». Но снова-таки, там не было разнообразия, отсутствовала множественность видов изобретений.
Неандертальцы, которые жили 300-40 тысяч лет назад, использовали «Мустерианские топоры». В целом они создали пару интересных вещей, но профессор также не склонен назвать это «цветением изобретательства». Так продолжалось, пока на арену не вышли Homo sapiens.
Вышеперечисленные предки могли «изобретать» так же, как животные: шимпанзе, например, использует камень для того, чтобы расколоть орех, а ворон складывает камешки в стакан с водой для того, чтобы уровень жидкости поднялся и ему удалось напиться. Выглядит это как работа интеллекта, но психологи называют это «ассоциативным обучением» – когда животное видит связь между действием и следствием, особенно если это следствие выражено в виде награды.
Между 100 и 70 тысяч лет назад произошла когнитивная революция, в ходе которой разделились 2 разных системы: механизм систематизации и механизм эмпатии. Первый был направлен на распознание паттернов. Да, предки хомо сапиента тоже видели паттерн: АБ. Разница состоит в том, что мы стали видеть паттерн «если-и-то». Именно эти три маленьких слова позволяют понять, почему наш мир полон изобретений. Люди стали смотреть на мир как на серию систем. Появились сложные механизмы, такие как лук и стрела: если я вложу стрелу в лук и натяну тетиву, то она выстрелит. Появились первые ювелирные украшения (75 тыс. лет назад): если я возьму камушки и проделаю в них отверстия, то сделаю ожерелье. Появились музыкальные инструменты (40 тыс. лет назад): если я возьму полую птичью кость с отверстием и буду в нее дуть, закрывая или открывая его, то получится музыка. Да! Таким образом был изобретен не просто инструмент, но и целая новая система: музыка.
25 тысяч лет тому назад появилась первая скульптура, 23 тысячи лет назад – первая иголка для шитья. Точно таким же паттерном: «если-и-то». Если я возьму семечко от помидора и посажу его во влажную землю, то вырастет целое растение, на котором созреют уже несколько помидоров – так появилось земледелие. Если я возьму 3 и возведу в куб, то получу 27 – так появилась математика. Если я возьму яйцо и на 4 минуты погружу его в кипящую воду, то вместо жидкого получу затвердевшее содержимое – так появилась кулинария. Изобретатели не только проходили паттерн «если-и-то», но и возвращались к нему снова, чтобы подтвердить: результат будет всегда, и будет неизменным.
Но кроме механизма систематизации, за всеми этими действиями существовал еще механизм эмпатии. Да, я сделал ожерелье, и механизм систематизации отвечает на вопрос, как. Но он не отвечает на вопрос, зачем. Если я надену сделанное ожерелье, как будут воспринимать меня другие люди? А если я его подарю, как отреагирует другое человек?
То же и с музыкой: понятно, как ее сделали, но этот механизм не объясняет, зачем. Люди хотели передавать свои чувства, саморефлексию. У эмпатии, кстати, в свою очередь имеется два компонента: когнитивная эмпатия – вообразить чувства другого — и аффективная эмпатия. Последняя подсказывает вне слов, как общаться с другим, как понять его намерения, его желания, как обмануть его, посеяв ложную веру.
Именно этого механизма недостает аутистам. У них непреодолимые трудности в коммуникации, но им нравятся узоры, паттерны. 10-летний Макс Парк был так одержим кубиком Рубика (который является ни чем иным, как системой паттернов), что вошел в сотню самых быстрых специалистов по этой головоломке, а сейчас, уже взрослым человеком, он стал лучшим в своем деле. Дерек Паравичини слепой музыкант с умом 3-летнего ребенка, но может услышать любую джазовую композицию и тут же в точности воспроизвести ее, а если его попросить, то тут же легко транспонирует ее в любой тон. Он распознает музыкальные паттерны и играет ими. Аутистичный писатель (описавший свой собственный опыт) Дэниел Тэммет запомнил число Пи до 22-тысячной цифры, тогда как нам едва удается удержать в памяти 5-6 цифр, настолько «нормальные» люди ущербны в числовых паттернах. Тест, проведенный для групп детей с аутизмом и детей без аутизма, в котором требовалось ответить на вопрос в тесте по работе механизма, которого они никогда раньше не видели, дети с аутизмом прошли просто блестяще, тогда как «нормальные» дети почти все ошибались.
Люди с аутизмом понимают системы лучше, это уже вне сомнений. Научно исследован и подтвержден их интерес к механическим (компьютеры), природным (погода) или абстрактным (фундаментальная физика) системам: в сфере STEM – Science, technology, engineering or maths (наука, технология, инженерия, математика) – преобладают люди с аутистичными чертами.
Томас Эдисон, например, который изобрел лампочку, настолько не мог ужиться с остальными детьми в школе, что матери пришлось забрать его и обучать на дому. Подростком он увлекся азбукой Морзе, да настолько, что первых своих двух детей назвал Дот и Дэш: точка и тире. Он был неутомимым изобретателем, жена даже притащила ему матрас в мастерскую, потому что он экспериментировал с паттернами днями и ночами. Гиганты физики Исаак Ньютон и Альберт Эйнштейн, по описаниям, также имели некоторые аутистичные черты. Ньютон, который работал в Кэмбридже, часто вовлекался в конфликты и нередко читал лекции перед пустой аудиторией. Эйнштейн не говорил до 5 лет, а впоследствии тоже, как объяснял, «не тратил время на социализацию, поскольку предпочитал быть погруженным в работу». Музыкан Гленн Гульд сегодня несомненно получил бы диагноз аутиста. Он был совершенно негибким в своем поведении, всегда ходил в одно и то же кафе, в то же время, садился за тот же стол и заказывал всегда одинаковую еду. Он даже на выступления ездил всегда со своим стулом, имевшим строго определенную высоту и угол наклона к клавиатуре.
Современная наука выяснила, что любого в популяции можно отнести к одному из пяти видов мозга. Голубым на экспериментально полученной схеме обозначены люди, чья эмпатия выше систематизирования, розовым – наоборот. В общей сложности они составляют 30% исследованных. Белым показаны сбалансированные люди, их тоже 30%. Синим обозначены выраженные эмпаты: те, которые всегда думают, что бумают или чувствуют другие. Красным – людт, которые ищут паттерны нонстопом, проверяя, могут ли они придумать в этой системе что-то новое.
У исследованных людей с аутистичными чертами был взят также образец слюны, с целью выяснить, накладываются ли данные способности к систематизированию на генетическую базу. Выяснилось, что это однозначно так. Да и в рассказах люди подтвердили, что их папам и дедушкам тоже было по душе работать инженерами.
Исследование Силиконовой Долины должно было принести Кэмбриджскому университету максимальную уверенность в гипотезе о связи изобретательности и аутизма. Во туж где действительно высокая концентрация, скопление людей систематизирующих и изоретающих! Но вместо Штатов было решено ехать – из-зи пандемии – в голландский Эйндховен, европейский IT-хаб, где каждый третий житель работает в области IT. Кроме того, Эйндховен более 100 лет был домом для компании Phillips, привлекая людей способных в технологии. Также здесь расположен знаменитый технологический институт, известный не меньше, чем американский MIT.
По сравнению с голландскими же городами Утрехт и Хаарлем, уровень аутизма жителей Эйндховена оказался вдвое больше.
Профессора Барона-Коэна крайне беспокоит дискриминационное отношение в нынешнем обществе по отношению к аутистам. «Они сыграли огромную роль в эволюции, а общество ввергает их сегодня в тревожность и депрессию вследствие ощущения исключенности. Они не поломанные, не ущербные, не больные – просто другие. И так же, как и любой другой человек, нуждаются в уважении собственного достоинства и принятии», — сказал ученый, который также является советником компании Auticon, специализирующейся на трудоустройстве людей с аутизмом. Главное – объяснить работодателю, в чем их ценность: системно видеть и изобретать.
Помните знаменитое высказывание Эйнштейна о рыбе, которую учат лазить по дереву? Вот оно: нейроразнообразие. Пора, не каменный век все-таки.
Читайте также: Аутизм как форма отношений с миром. Научный прорыв украинских ученых
