Почетный профессор Массачусеттского университета Амхёрст Донал Карбо (Carbaugh) посвятил свою жизнь этнографии коммуникации, кодексам общения и анализу культурного дискурса. Автор книг «Культурные коммуникации в интеркультурный контакт», «Рассказать о культуре за 60 минут: американскому вещанию недостаёт финской волны» и многих других, в рамках подготовки к международной междисциплинарной конференции «Менталитетная составляющая человека» профессор Карбо дал интервью о взаимовлиянии культуры и общества.
— Профессор, поделитесь, пожалуйста, Вашим подходом к исследованию социальных взаимодействийв контексте культуры?
— В своей жизни и карьере я был неоднократно поставлен в ситуации, где было много разных людей, которых я ранее не встречал и не знал; у них, я уверен, были добрые намерения, но я не мог понять, что они делают, почему и зачем. Частично это проявлялось в действиях во время войны , частично это были исходило от людей в комьюнити, где я жил, или от знакомых из других сообществ – в общем, я задался вопросом: как мы понимаем эту динамику, которая приходит к нам ежедневно?
Когда я начал преподавать в университетских колледжах, одним из моих первых испытаний как преподавателя стал факт, что мои занятия посещали индейцы. Откровенно говоря, для меня было невообразимо, чем они занимаются время от времени – и такое же впечатление, могу сказать, я производил на них. Иногда они просто не могли поверить, что я делаю то, что делаю!
Концепция «культуры» помогла мне задаться вопросом, какими предпосылками руководствуются эти люди, с которыми я в контакте, и за какие предположения держусь, в свою очередь, я, что эта точка зрения заставляет меня находиться в дезориентации, ощущать несогласованность, озадачивает, смущает, повергает в недоумение?
В моем понимании, это повод поговорить об ограничениях культуры. Концепция культуры – это нечто, воспринимаемое как должное, что ведет меня к базовым предположениям о других людях.
Заметьте, культура – это концепт, который является базисом для всех человеческих институций. Простой способ говорить об этом следующий: это то глубокое значение, которое люди вкладывают в то, что они делают. Эти глубокие значения превалируют в медицине, в праве, в образовании разных культур. Когда я изучаю культуры, я делаю это для того, чтобы понять множественный мир.
«Кровь» культуры и человеческой жизни вообще, по моему мнению – это то, что мы делаем прямо сейчас. Например, наше интервью: само слово переводится как «взгляд между». Это взгляды, собранные вместе, чтобы ими поделиться. У вас другие, но не менее важные бэкграунд, миссия, предположения – так же как и у меня. И вместе мы производим что-то. Неизбежно это будет сплав того, что мы привнесли в наше интервью. Это никогда не будет просто я или вы. Лишь тираны следят за тем, чтобы всё, что они говорят, было только их или о них.
Социальная активность как «кровь жизни» это место, где мы применяем менталитет – способы знать, думать и понимать. Вкратце так я рассматриваю культуру и социальные действия. И это видение объединяет их в работе, которую я провожу.
— В своей книге Cultural Communication and Intercultural Contact вы заметили, что социальные взаимодействия в обществе существуют в определенных формах. Как они формируют культуру?
— Приведу простой пример. Я жил в разных странах, с разным тем, что мы иногда называем «социальным этикетом» (social grace). Когда вы кого-то встречаете на улице, должны ли вы его приветствовать, и как? Вам не обязательно знать встречного на Среднем Западе, чтобы улыбнуться, помахать ему рукой и сказать: «Привет, как ваши дела сегодня?» Там так принято. В других местах, где я жил, это будет подозрительно, что ты пристаёшь поговорить к людям, которых не знаешь.
Одно из моих любимых мест – Финляндия. Мне повезло учиться там и несколькими каденциями преподавать. В центральной Финдяндии, куда в начале 90-х я приехал с семьёй, было несколько случаев, когда после быстрого приветствия и слова-двух или даже кивка головой начинался длительный период сидения вместе в тишине. Это было для меня очень непривычно и некомфортно – что также говорит о моей собственной культуре. Это рушило мои ожидания настолько, что я потел под курткой и думал: что происходит? Позднее я понял, что это финская форма социального действия: вы обеспечиваете людям время побыть вместе, и требование все это время разговаривать – оно просто отсутствует!
Другим анекдотическим случаем было, когда мой дорогой финский друг заявил: «Я отвезу тебя в свой летний домик, это три часа езды – но пожалуйста, не нужно разговаривать всю дорогу!»
Какова оптимальная форма проповеди, общения с детьми, интервью, преподавательской лекции? Культура поставляет нам представление об идеальных формах того или иного взаимодействия. Но мы попадаем в неприятности, когда пытаемся определить абсолют: «Этот должен говорить то-то и действовать так-то». Мир сегодня не настроен на то, чтобы получать прокламации в точном виде.
— В книге «Рассказывая о культурах за 60 минут» вы обсуждаете сложности в донесении культурных характеристик. А какие подходы вы порекомендуете, чтобы быстрее понять их?
— Это действительно непростая задача. Я колеблюсь, стоит ли употреблять такие слова, как «правда», «факт»… Если у нас есть стандарт хорошего журналистского репортажа, или того, что является хорошим доказательством, что значит «говорить правду» для определенного сообщества, мы можем применять эти стандарты так хорошо, как только способны. Но иногда требования настолько высоки, что они подавляют идаже парализуют. Сложно применять строгие стандарты, но нам все равно нужно делать все, что мы делаем, в той степени хорошо, насколько мы можем.
Проблемы акцентируются, когда у нас люди с разными языками, разными религиозными, политическими, гендерными различиями. Также не будем забывать, что у людей существуют различия в способностях. Всегда сложно понять другого. Это долгий и тяжелый процесс, затруднительно провести быстрое изучение.
Чтобы понять другую культуру быстро, найдите человека, который понимает ключевые термины, значимые и важные для людей, о которых вы хотите написать. Не для вас, а именно для этих людей. Если вам нужно сделать быстрое исследование, вам нужны люди, которые достаточно бегло владеют языком. В русском языке, например, «душа» — термин, который очень важно изучить как часть практической активности и способа понимания вещей. Но он не переводится в английском языке: soul упускает русскую, белорусскую, болгарскую интонацию разделенной нравственности, которая не базируется на индивидуальном сознании. То есть, упускает нечто очень важное касательно концепции этого слова.
Западной версии индивидуальности сложно понять основанный на коллективизме менталитет. Попытка понять языковые различия, активные в социальной практике, крайне полезна.
— У вас значительная практика в изучении разных культур. По вашему мнению, есть ли связь между уровнем развития личности, и культурной/ менталитетной идентичностью?
— У каждого из нас своя индивидуальная способность думать, использовать свои руки и тела, петь, чувствовать других, навероятное количество индивидуальных вариаций. Нужно не абстрагироваться от этих различий, а именно принять их. Добавлю, что культурные способности предоставляют нам набор инструментов, активностей, форм, значений – мы в этом рождаемся и учимся в этом действовать. При этом никто не отменял интереса к другим культурам и способность иметь с ними дело. На основании нашей культурной идентичности могут действовать и другие, кто разделяют эти способности в контексте значений того, что я называю культурой. Личность и культура идут рука об руку. Болгарская культура или финская это просто способ говорить о тенденциях. Но внутри них есть много индивидуальностей, которым эта культура может не нравиться! И они могут сопротивляться этому менталитету и даже бороться с ним.
— Можем ли мы сказать, что главная проблема эффективной коммуникации в обществе – не принимать во внимание культуру человека, с которым мы имеем дело?
— Думаю, сказать так – это сделать очень многое для того, чтобы понять, где возникают проблемы. Кооперация, соперничество – важно держать в поле зрения весь спектр. В США множественные культурные идентичности, которые срабатывают в разное время. Преимуществом является умение ориентироваться в разных. К примеру, у меня есть друзья-индейцы, которые хороши в своих традиционных вещах — мудрость, церемонии, — но также в том, что мы можем называть поп-культурной версией американской идентичности.
Никто из нас не приговорен судьбой быть «жителем» только лишь одной культурной идентичности. Можно жить в разных, и это освобождает. Ранее мы были ограничены воспитанием. Но мы можем быть освобождены через узнавание других.
Интервью провела переводчик, научный сотрудник НИИ Анна Филиппова
Перевод сделан главным редактором «Гранита Науки» Дарьей Тарусовой
