«О родившихся слишком рано». Судьба механикуса Ползунова

Очерк Виктора Шкловского (журнал «Изобретатель» №1 1929 г.)

Спор между нациями о первенстве в изобретениях – вещь обычная. Спорят об изобретении книгопечатания голландцы с немцами. Обе стороны не правы. Книгопечатание изобретено в Китае, а в Европу ввезено венецианцем Марка Поло в XIII  веке. 

Марка Поло привез, вероятно, и компас, а также много фактических сведений по географии Востока. Он первый рассказал, например, о существовании нефти на Кавказе, говоря, что там есть колодцы, из которых можно достать масло «Масло это негодно для еды, но заживляет раны, а также горит в светильниках». 

Тем не менее Марка Поло за свои открытия заслужил только прозвище «господин Миллион», так как он рассказал о богатстве ханов и о миллионах китайцев. Марка Поло стал персонажем маскарадов. Люди одевались похоже на него, ходили и врали, и думали, что это похоже. Перед смертью Марка Поло не дали причастия, потому, что он не хотел раскаяться и признаться в том, что рассказы про нефть, Китай и Мадагаскар – ложь.

Долго не знали, что делать с нефтью уже XIX веке. Нефть считалась все еще, главным образом, лекарством.

Долго не знали, что делать с резиной, и употребляли ее только для стирания написанного, и для карьеры резины понадобилось, что бы встретился каучук, сера и автомобиль.

В России в свое время делилась замечательные изобретения. Например, у нас появились в XV  пушки, заряжающиеся с казенной части, с клиновым замком. Появились и не встретились с технической необходимостью, не закрепились. И второй раз приехали к нам в XIX  веке от немца Круппа. 

Поэтому спор  о первенстве в открытиях и изобретениях почти бесполезен. Если для изобретения нет экономических предпосылок,  и если не поспели еще другие отрасли техники, то изобретение погибает, остается курьезом. Так, в военной технике несколько раз изобретался револьвер.   Пугачевцы для передачи писем в Оренбург пользовались воздушным змеем.  Они же, переделав лафет, начали применять навесный огонь, — на это очень жаловался господин Рычков, запертый в Оренбурге и поневоле описывающий свои приключения. 

Изобретение само по себе не изменяет экономики, — экономика создает изобретения. Римский писатель  Катул воспел изобретению водяной мельницы, принцип который тоже, вероятно, был привезен с Востока. 

Катул говорил о том, что мельница освободит рабов, но ошибиться – рабство продолжало существовать. Конец  XVIII  века в России был странным временем. Россия того времени в общем ходе истории не была отсталой страной, она даже вывозила железо, называемое соболиным, по клейму. В это время в России уже были газеты, и газеты читаемые. 

Карамэин писал, что книжные лавки в Москве выручают около двух сот тысяч рублей. В 1797 году московские газеты расходились в количестве шести тысяч экземпляров. 

…. Едва ли в какой – нибудь  земле  число любопытных так скоро возрастало, как в России. Правда, что еще многие дворяне, и даже в хорошем состоянии, не берут  газет;  но зато  купцы , мещане любят уже читать их. Самые бедные люди подписываться, и самые безграмотные желают знать, что пишут из чужих земель. Одному моему знакомцу случилось видеть несколько пирожников, которые, окружив чтеца с великим внимаем слушали описание сражения между австрийцами и французами. Он спросил и узнал, что пятеро из них складываться и берут московские газеты, хотя четверо не знают грамоты; но пятый разбирает буквы, а другие слушают». В этих газетах помещались статьи и объявления, показывающие самую столянную смесь старого и нового. 

Я не говорю уже о бесчисленных объявлениях, о продаже крепостных, но попадались показывающие смесь старого и нового объявления.  Например, 1 декабря 1797 г. в № 96 было напечатано следующие: «Некоторый слепой желает определиться  в какой-либо господский дом для рассказывания разных историй с разными повестями, с удивительными приключениями, и отчасти русские сказки. Спросить об этом могут на Бугорке, в доме купца Опарина» Сказочник публикуется в газете, но сказки у него старые только отчасти, а больше он рассказывает уже приключения повести. 

Огненная машина 

И вот в этом время некий тверской губеринский механик Лев Собакин поехал в Лондон . Лондон его очень поразил , и прежде всего водопроводами. «Как-то в Лондоне ни один обыватель из своего дома  или кухни не выходит за водою и ни на какую потребу, даже и платье мыть, потому что от огненных машин по всем улицам и переулкам, хотя которые и на горе, проведены большие трубы, а из них малые свинцовые в дом и кухню каждого обывателя». 

Огненные машины, которые работали в лондонском водопроводе, были изобретены Ньюкоменом. Это были громоздкие чудовища. Звали их еще атмосферными. Делали они десять ходов в минуту и всех удивляли своей быстротой. 

Атмосферные или огненные  машины работали паром, пар поднимал поршень, пар поднимал поршень, и тут возникал вопрос, как  этот поршень отпустить. Придумано было под поршень пускать вод: вода охлаждала пар, и поршень опускался вниз под давлением  атмосферы.

Работа клапанов регулировалась с доской про-ухами. Огненая машина была  чрезвычайно неэкономна:  вспрыскивая воду под поршень, охлаждали цилиндр, пар входил, потом в цилиндр и сперва должен был нагреть стенки. Коэффициент полезного действия машины от этого чрезвычайно уменьшался. Но чудовищная, медленно работающая, полудубовая, со свинцовым котлом огненная машина в Англии была нужна. Она должна была откачивать, прежде всего воду из шахт. Верхние слои шахт были уже истощены. Огненная  машина заменила лошадей, которые крутили привод насоса. Оплата изобретателю шла с силы замененной лошади, и тут же изобретатель был обманут. Мила лошади была измерена неправильно, с преувеличением, и так это осталось до сегодняшнего времени. 

Русский Уатт – Ползунов 

Дело происходило в 1786 году. Огненная машина работала в копях уже более двадцати лет, условия работы для нее были благоприятные – дешевое топливо.  Но в ту же поездку Собакину удалось увидеть, и не без труда, настоящую паровую машину. Чертеж ее, довольно грубый, Собакин приложил к переводу Фергусоновских лекций. Главное отличие новой машины Уатта, или «Вацца», как писал Собакин, от старой огненной состоит в том, что цилиндр сверху закрыт и место происхождения стержня-поршня через крышу цилиндра уплотнено сальником.

Вода уже не взбрызгивается под поршень, и пар охлаждается в специальном резервуаре ( то, что сейчас называться конденсатор). Машину эту показывали очень нехотя, на мукомольную фабрику Собакина совсем не пустили. По рекомендации русского посла Собакин попал к Бальтону, у которого в компаньонах работал Уатт. Но Собакина больше угощали и водили по садам, чем показывали машины, а если он и попадал на фабрику или завод, то там все было завешано, и даже оглядываться было невежливо, что бы не наводить подозрения . Машина Уатта – это старая усовершенствованная огненная машина. Она конструировалась с 1764 по  1769 год. В 1769 г. был получен патент, но только в  1783  году дела Уатта и его компаньона Батальтона пошли лучше. Собакин видел их уже в благополучии. Таким образом, усовершенствование машины потребовало двадцать лет работы специального завода. 

Гораздо менее счастливым был русский изобретатель огневой машины. Иван Иванович Ползунов был квалифицированный  рабочий – штихмейстер. В 1763 подал Ползунов генералу Порошину докладную записку:

«Горный промысел весь более содержится в том, когда изобилие руд имеем довольно, в близости же леса и угодные к заводам месте, из коих другому для прибытков будто с родственно быть видим. Но с другой натуры не всегда получаем, и по большей части одно от другого раздельно имеем, так что редко угодные к заводам при самых рудниках купно с лесами места случаются; в коих от земного смещения посредством огня металлы в чистоту приводимы бывают, чего для обычного в Российском государстве почти все заводы на реках построены.

«В поставке ж угля и лесов, по закону истощаемые возчиком в уплату истекает расходы. Чего для возбудило меня всесильно стараться, дабы способом огня действующую механиком с промысла сей недостаточно отвесть, и сложением огненной машины водяное руководством пресечь и его, для сих случаев, вовсе уничтожить, а вместо плотии за движимое основание завода ее учредить. 

«Почему и нам не надлежит совсем отчаянным быть, и такое предприятие светом вожделенное без подвига остановить против общества есть, что усердно желаю, дабы сия славы (если силы допустят) отечеству достигнуть, и чтоб то во всенародную пользу по причине большого познания об употреблении вещей  не весьма знакомых (по примеру наук прочих) в обычай ввести и тем самым облегчая трудам по нас грядущим славу и благодарность имени вашего достичь. 

«Так что я должен все всевозможные труды и силы на то устремить: коим бы образом огонь слугой к машинам склонить. 

«И хотя правда, что новых и полезных дел начинателем не всегда вдруг делается удача, однако таковых умных свет не почитает продерзкими, но мужественными великодушными».

После второго Ползунов говорит о том, что пробную машину нужно сделать небольшой, и просит отпустить ему мастеровых для постройки двигателя. 

В заметке Собакина мы совершенно отчетливо видим техническую необходимость усовершенствования огневой машины в Англии. Шахта, в которой он был, имела 86 сажен, и вода из нее откачивалась с большим трудом. Между тем верхние слои угля были уже разработаны (это видно из самого описания). Тут оплачивался каждый шаг в глубину. Мастер ползунов совершенно правильно указывает на то, что экономические предпосылки для поисков нового источника силы в русском горном деле тоже были. Привязанные к рекам горные заводы принуждены были доставлять руду издалека. Кроме того, создание плотии было большим расходом. Но Ползунов и сам не очень верит в будущее покровительство и заранее оговаривается о возможности того, что удача получиться не вдруг. Дело Ползунова вначале как будто пошло хорошо. Канцелярия приняла докладную записку и написала, что мысль о применении пара существует  уже в Европе. 

В то же время канцелярия признала, что паровые машины позволили бы строить заводы    во многих новых местах. Но в то же время она, во главе с генерал-майором Порошиным, заявила, что знает она только арифметику, и ту теоритически , и по тому сомневается , можно ли на заводе найти такого искусного мастера, который сумел бы справиться с таким субтильным делом, требующим «великого кошту» (средств).

Решили поручить постройку машины самому Ползунову. О деле было доложено в Петербург Екатерине. 

Екатерина дело выслушала и пожаловала Ползунова в механикусы. Пожалование это не представляет ничего особенного. Борис Годунов на пример жаловал людей даже в доктора медицины. Сверх того, приказано было выдать Ползунову 400 рублей (денег этих Ползунов не получил) . На заводе было приказано ему строить машину, остановив компании и праздничные дни, то есть работать ежедневно и сверхурочно. 

                                    Смерть механикуса

В постройке машины произошли неожиданные затруднения: потекли фланцы, для уплотнения их нужна была пробка, но пробки не было во всей Сибири, послали за ней в Петербург. Строилась машина около двух лет, но сам Иван Иванович Ползунов работы ее не увидел, потому что умер 20 мая 1766 года от гортанного кровотечения. 

Машина была,  однако закончена  и пущена учениками Ползунова – Левзянным и Черницыным. Машина работала хорошо, и хотя по проекту предназначалась для обслуживания одной плавильной печи, но оказалась, что она может работать при шести и восьми. Стоила машина 7.435 р. 51к., и в течение двух месяцев с ее помощью расплавлено было 9.335 пудов змеиногореких руд, на которой получено было 15 пудов 36 фунтов 25 золотников и 75 долей золотого серебра, из него отделено золота 14 ф. 8 зол. И меди 8 п. 14 ф.

Машина работала хорошо, а потом была остановлена за ненадобностью. Строилась она для Новолазорского и Семеновского рудников, где не было водяной силы, но перевести туда ее не догадались. Машина Ползунова – это огненная машина. Под ее поршни так же, как в английской машине впрыскивалась вода, но эта машина лучше своей английской современницы и технически ближе современной паровой машине: она двухцилиндровая, котел у нее не свинцовый, а медный, клепаный, к топке есть поддувало. Кроме того, хотя в описании машины парораспределение сделано было при помощи прорезной доски, но на чертеже, сделанном с подлинной машины, парораспределение  сделано при помощи цепей и по своему устройству несколько напоминает современные машины с эксцентризмом. 

Дело Ползунова было закрыто чрезвычайно прочно. Ученики его, очевидно, не были поддержаны. Техник Лев Собакин, о котором мы уже говорили, очевидно, о Ползунове ничего даже и не слыхал. В тогдашних русских журналах (довольно много-численных) имя Ползунова не упоминается. 

                                            Изобретение под запором

Паровая машина не прижилась в русском климате, хотя в 1773 году русское правительство даже приглашало на службу к себе самого Утта, но в стране дешевой рабочей силы, да еще при скоро наступившей сельскохозяйственной, если можно так сказать, реакции, паровая машина даже с Уаттом не могла бы прижиться…

Существует русский анекдот, который несколько раз обрабатывался  нашими беллетристами, но который, к сожалению, невозможно проверить по источникам. 

В этом анекдоте  рассказывается, что паровая машина была даже куплена и поставлена в амбар и к ней напряжена была стража, а потом о машине забыли,  стража стояла у амбара лет сто, сменяясь три раза в день, и только при проверке количества караулов по все стране установлено было, что мы заперли у себя под арест на сто лет великое изобретение. Вопрос об удаче изобретения, и особенно вопрос о его технической доработке, всецело зависит от экономического положения страны, а не от национальных свойств характера. 

Иностранцы со времени Ивана  III удивляются на переимчивость русских мастеров и все время бояться, что русские все переймут и начнут все делать сами; к сожалению, это не происходило. 

На русское количество изобретений не было покупателя. И сейчас количество изобретений, которое проявилось вдруг в стране, объясняется не тем, что народ внезапно сделался много талантливей, а тем, что страна индустриализируется и на выдумки есть спрос. 

Виктор Шкловский

Подписывайтесь на наш Телеграм — канал