Язык эсперанто Людвика Заменгофа: утопический мост между людьми

Эсперанто так и не стал, увы, универсальным языком человечества и не положил конец мировому насилию. И всё же история его возникновения и развития — это урок идеализма, из которого мы можем многое почерпнуть и сегодня.

Создатель искусственного языка эсперанто Людвик Лазарь Заменгоф, или Лазарь Маркович Заменгоф (при рождении Лейзер Мордхович Заменгов) был врачом-окулистом. Родился он 15 декабря 1859 года в мультикультурном Белостоке Гродненской губернии Российской империи; изучал медицину в Варшаве, Москве и Вене.

С раннего возраста Заменгоф вынашивал идею создания простого международного языка, который облегчил бы взаимопонимание между народами и служил мирному общению и сосуществованию различных культур. В 10 лет Людвик написал даже пьесу под названием «Вавилонская башня, или Белостокская трагедия в пяти действиях». Будучи свидетелем непрекращающихся конфликтов на национальной почве, Заменгоф решил, что все дело в отсутствии взаимопонимания между народами, и захотел придумать политически нейтральный язык.

Вырастая в Белостоке между идишем, польским, русским, белорусским, литовским, немецким и татарским языками (плюс латынь, древнегреческий, иврит и арамейский в гимназии и французский от отца), он видел в эсперанто не только язык как техническое средство, но с самого начала связывал с ним идею братства и мирного сосуществования народов. Когда Людвику было 13 лет, семья переехала в Варшаву, и там «самым неприятным», как отзывается он в воспоминаниях, было то, что тогда в Варшаве совсем было не видно людей – только русские, поляки, евреи и т.д., все друг друга ненавидели, каждый думал только о себе и о своём народе.

В 19 лет Заменгоф закончил работать над первой версией эсперанто под названием «Lingwe Uniwersala» (1878). Оригинальная рукопись не сохранилась: ее сжег отец Людвика. Согласно семейной легенде, он хотел, чтобы сын уделял больше внимания учебе. В результате Людвик Заменгоф изучал медицину в Москве и Варшаве и стал офтальмологом, а следующего проекта эсперанто пришлось ждать еще 10 лет.

Первый учебник эсперанто под названием la Unua Libro (Первая Книга) – в русском переводе «Международный язык» — вышел в Варшаве 26 июля (14 июля по старому стилю) 1887 года. Автор подписался псевдонимом: Доктор Эсперанто («Врач, который надеется»). Так у искусственного международного языка появилось имя.

Язык составляли 16 грамматических правил и 927 корнеслов, в основном заимствованных из современных европейских языков: романских, германских и славянских. Идея Заменгофа заключалась в том, чтобы создать максимально простой язык, который можно выучить в кратчайшие сроки (говорят, что Лев Толстой выучил его за 4 часа). Стремясь доказать, что, несмотря на свою простоту, эсперанто может стать литературным языком, Заменгоф опубликовал на нем собственные сочинения, стихи, а также переводы ряда классических произведений немецкой, английской и русской литературы и фрагменты из Библии, переведенные им с иврита.

Новый языковой проект был принят с большим энтузиазмом. Несмотря на некоторый успех предыдущего искусственного языка Волапюка, созданного в 1879 году немецким католическим священником Иоганном Мартином Шлейером, эсперанто достаточно быстро нашёл последователей во всём мире. В 1888 году в Нюрнберге (Германия) возник первый клуб эсперантистов и первое периодическое издание на этом языке — La Esperantisto. В 1891 году такой же клуб был создан в Упсале (Швеция). Один из последователей Заменгофа писатель Николай Африканович Боровко, проживавший в Одессе, совместно с Владимиром Гернетом основал филиал первого в Российской империи официального Эсперанто-общества “Еsреrо”. Они переписывались с Заменгофом и переводили классику на язык эсперанто. Кстати, в 1889 году Заменгоф по причине отсутствия денег, отправив жену Клару и двоих детей в Каунас к свёкру, был вынужден переехать в Херсон – но уже в мае 1890-го вернулся к Варшаву, поскольку на юге Украины найти выгодной работы ему не удалось. Денежные проблемы преследовали Людвика большую часть жизни.

Заменгофа очень беспокоил еврейский вопрос в Восточной Европе, проявления антисемитизма и еврейские погромы. Он участвовал в становлении сионистского движения, однако вскоре вышел из него и в 1901 году опубликовал заявление, в котором доказывал, что сионистское движение не способно решить проблемы еврейского народа. Свою этическую философию Заменгоф изложил в брошюре по учению учение еврейского философа I века до н. э. Гиллеля “О гиллелизме”, который вскоре трансформировался в его собственную философскую систему, которую на эсперанто он назвал homaranismo (гомаранизм). В письме в Организацию еврейских эсперантистов (TEHA) Заменгоф писал: «Я глубоко убежден, что любой национализм может предложить человечеству лишь величайшее несчастье… Это правда, что национализм угнетаемых народов — как естественную реакцию самозащиты — легче оправдать, чем национализм народов-угнетателей; но если национализм сильных отвратителен, то национализм слабых неразумен: они оба порождают и поддерживают друг друга».

5-12 августа 1905 года Заменгоф организовал во Франции I-й международный конгресс эсперантистов, который с тех пор проводится ежегодно. На обложке статьи вы можете видеть фото с этого первого конгресса в Булонь-сюр-Мер. В нём приняли участие 688 человек, включая создателя языка, из 20 стран мира.

После Первой мировой войны многие считали эсперанто языком освобождения пролетариата, а социалисты называли его «латынью для рабочих».

Во время роста популярности языка, почти с самого начала его существования, появлялись различные предложения реформировать эсперанто. Вначале Заменгоф демократично слушал все предложения и исправно сообщал об этом в газете La Esperantisto, но вскоре, когда начало приходить всё больше и больше предложений, создатель языка осознал, что многие из них противоречат друг другу. Также опытный лингвист ясно понимал, что то, что кажется хорошим теоретически, на практике может оказаться неприемлемым. И несколько предложений, которые устраивали определенную часть эсперантистов, могли быть абсолютно неприемлемыми для другой. Заменгоф отказался менять язык, и большая часть эсперантистов поддержала его решение. Он никогда не претендовал на права обладания языком. Людвик писал, что хотел быть не создателем, а инициатором эсперанто, считая, что он разработал основу, но остальное должно создаваться человеческим обществом и жизнью так, как это происходит с каждым живым языком. Он считал, что эсперанто должен жить, расти и развиваться по тем же самым законам, по которым существуют другие языки. Однако в 1905 был принят Fundamento de Esperanto, важный документ, который никто не имел право менять. А в 1907 году в эсперанто-движении произошёл раскол: Луи де Бофрон создал реформированный эсперанто под названием «Идо». Это стало для Заменгофа болезненным ударом. Но по своей природе он был скромным и миролюбивым человеком, всегда старался смягчить конфликты вокруг себя и никогда не показывал какую-либо враждебность своим обидчикам. Даже Бофрону, который самым жестоким образом предал его, он до конца жизни хотел помочь и писал ему удивительно снисходительные письма.

Людвик Заменгоф скончался 14 апреля 1917 года в оккупированной германскими войсками Варшаве и был похоронен 16 апреля на варшавском еврейском кладбище. Его дочь Лидия посвятила себя делу, начатому отцом. Она преподавала эсперанто и была одним из первых в Польше последователей религии Бахаи, или бахаизма – монотеистической религии, созданной в XIX веке персидским учителем Бахаулла и подчеркивающей единство всего человечества. В декабре 1938 года Лидии пришлось уехать из США, где она преподавала эсперанто, поскольку ей отказали в продлении туристической визы (якобы из-за ее нелегальной «оплачиваемой работы» — преподавания эсперанто). В Польше она продолжила преподавать эсперанто и бахаизм. Вскоре после начала Второй мировой войны она оказалась в варшавском гетто. Ее судьба — еврейки и эсперантистки — была предрешена: Лидия Заменгоф погибла в концлагере Треблинка в 1942 году. Оба ее брата также погибли в годы Холокоста.

Эсперанто по-прежнему остается самым популярным искусственным языком в истории. Сегодня на нем говорят примерно 2 млн человек. В 1999 году число носителей эсперанто с рождения приближалось к 2 тысячам. На эсперанто написано более 25 000 книг, включая переводы.