Недавно мы написали о создании в Украине научного стартапа «Кримитор» и о том, что проект приглашает к сотрудничеству социологов, криминологов и психологов. Вдогонку этому материалу предлагаем читателям интервью с организатором «Кримитора», ведущим научным сотрудником Института психологии им. Г.С. Костюка НАПН Украины Лунёвым Виталием Евгеньевичем.
— Верно ли я понимаю, Виталий Евгеньевич, что основным направлением деятельности вашего стартапа будет экспертная оценка человека либо группы людей на предмет их преступных склонностей, по интересу любого заказчика, у которого есть адекватная цель – например, если он руководитель бизнеса?
— Да, в том числе бизнеса, а ещё политических организаций и общественных объединений. Мы готовим программу, которая может на основании ряда комбинаций, факторов, статистических и поведенческих параметров определить склонность человека к тому или иному виду преступления. Псходиагностическое тестирование при приёме на работу, да даже при поступлении в школу, уже ни у кого не вызывает удивления. А мы добавляем к этому прогнозирование поведения человека в той или иной сфере в связи с его отношением к закону.
— В разное время в мире появлялись тенденции, направленные на то, чтобы вычислить, определить преступника. Но часто с этим была связана карательная история, направленная на «вычищение общества» от нежелательных элементов.
— Мы акцентируем на том, что в «Кримиторе» нет идеологии, нет потребности как-то стратифицировать, разделять, дифференцировать людей ради каких-то сверхвозвышенных идей. У нас всё это делается ради прикладных аспектов бизнеса, политики и правильной организации людей. Просто чтобы изначально было ясно и понятно, с кем руководитель имеет дело.
Не существует изначально хорошего и изначально плохого варианта развития человека как такового, как считала наука евгеника. Наличие у человека преступных склонностей неизбежно по одной простой причине: он рождается и живёт в поле закона, который создан не им самим. И логика личного развития почти всегда противоречит закону. Собственно, поле закона и создает человека как такового. Но есть ряд факторов, влечений, склонностей, которые мы игнорировать не можем.
Бизнесмен, прежде чем взять человека на работу, изучает его психофизические параметры под тот вид работы, которую ему предстоит выполнять. Но есть вещи, которые должны интересовать гораздо больше: надёжность работника, способность выдержать различные искушения, которые так или иначе будут время от времени возникать. Например, если вы имеете дело с творческим человеком, то должны понять, что он всегда склонен к мошенничеству: именно в такую форму выливается его мутация отношения к чему-то. Но при этом она же выливается и в творчество! Одно другое не подразумевает, я не хочу делать штампы – но именно эти вещи часто остаются вне поля внимания, и именно это приводит к проблемам, которые мы видим в среде бизнеса, политики и разных других общественных движений и проектов. Поэтому тема вычисления преступника не закончилась трудами Чезаре Ломброзо и других криминологов.
— Боюсь, что экспертные заключения «Кримитора» в любом случае будут чреваты для людей, которые идут устраиваться на работу, отказом.
— Бесспорно, мы не можем прогнозировать личное отношение конкретного руководителя. У человека вообще есть склонность пользоваться той или иной информацией в своих личных эгоистичных целях, и это тоже определенный тип преступности. Поэтому вариант стигматизации, конечно же, возможен. Мы не можем отрицать его вероятность. Но в наших афиллированных проектах, в организациях, которые будут корпоративными членами нашей сети, мы будем обращать и на это внимание и предлагать ряд рекомендаций по наиболее эффективной работе с сотрудником с теми или иными склонностями.
Суть в том, чтобы работать на упреждение. «Кримитор», прежде всего, нацелен на то, чтобы давать вариант превентивных мер в организации. Эпоха излишней гуманизации привела к тому, что преступная природа человека во многом отрицается. Мы можем бесконечно на профотборе измерять интеллект человека или другие его способности, но в итоге сильно пострадать от него — и он сам очень сильно пострадает! — когда не была дооценена его склонность к той или иной девиации, в том числе в отношении закона. Функция закона для нас принципиально важна.
И в этом настоящий гуманизм, а не в утверждении, что все люди изначально святы и хорошие, поэтому нельзя ни в коем случае ни на что намекать и кого-то в чем-то подозревать. Мы о склонностях говорим, исключительно о склонностях, которые есть. Говорить, что это аморальные вещи – идиотизм. Мир преступен, и преступность первична.
— Следователь даже так и называется потому, что он идёт по следам преступника…
— Да, и пока криминологи пытаются классифицировать, пока психологи пытаются разобраться, пока следователь бежит по следам – он совершает уже новое преступление! Поэтому мы и предлагаем изучать человека как такового, без этой гуманистической зашоренности. Поскольку человек социальное существо, а преступление всегда социальный акт, то во всех формах социальных отношений эта модель будет работать. Везде, где есть люди. Только на необитаемом острове вы не можете быть преступником – потому что там нет ни закона, ни тех, против кого вы можете что-то учудить, назовём это так.
— А в какой мере вы полагаетесь на исследовательский опыт своих предшественников-учёных?
— Вы понимаете, влечения и тенденции человека не изменились, природа человека в течение столетий не меняется. Но мы в «Кримиторе» на это смотрим с учётом того, что сейчас очень сильно поменялись модели поведения в обществе. И подходим к исследованиям, несомненно, с учётом новой конъюнктуры современного общества и тех моделей, в которых человек может себя проявить. Так что мы работаем на сочетании извечной природы человека, того, что есть в нём невзирая на эпоху, в которую он родился – и способности адаптироваться в обществе или противопоставить себя обществу и закону, которая приняла весьма отличные от предыдущих формы, в связи с тем, что сейчас очень многое виртуализировано. Человек остался тем же, но находится в другом пространстве. Вот из этого мы и исходим.
— Проект глобальный, с французскими инвестициями – что, французы меньше боятся категоричности, штампов, меньше боятся психических и поведенческих диагнозов?
— Скорее, они просто больше осознали их необходимость. То, что история любой попытки что-либо типологизировать часто выходила из какого-то предубеждения, которым просто пользовались в политических, идеологических, религиозных целях – правда. Один только принцип деления людей на «верных» и «неверных» до сих пор оправдывает войны. Да, если объявить кого-то потенциальным преступником, это может стать оружием в руках людей. Но, повторюсь, наши исследования будут максимально ориентированы на сферу профессиональной психодиагностики, управления человеческим ресурсом и потенциалом. Мы совершенно с другой целью начинаем проект: не контролировать, наказывать и уничтожать, а делать предприятия более успешными, когда мы изначально знаем, кто есть кто. Поэтому мы приглашаем в стартап адаптивно мыслящих людей, которые это понимают.
— Кстати, а почему вы называете «Кримитор» стартапом? Обычно это нечто менее, так сказать, общественно значимое, менее научное, что ли…
— Думаю, что такое восприятие связано с устаревшим ментальным портретом учёного. Сейчас это человек, который может быть непосредственно интегрирован в те сферы практики, о которых мы говорим: бизнес, политика и общественные проекты. Мы видим учёного уже скорее как социального инженера, который может генерировать и контролировать нечто новое в обществе. И вот это и есть продуктивная наука. Не теоретическая, а реальная, которая даёт конкретный прикладной результат. Можно было столетиями говорить о виртуальной связи между людьми, а потом однажды взяли и создали телефон, интернет, ведь так?
Мы хотим объединить усилия учёных, которые разными парадигмами и методами подходят к одной и той же проблеме. Это психологи, в частности, поведенческого направления, поскольку речь идёт об устоявшихся моделях поведения, и психологи глубинного направления, поскольку речь идет о влечениях, побуждениях, инстинктах – о том, что изнутри прототипологизирует вещи, которые мы уже дальше наблюдаем в виде конкретного преступного поведения. Также мы ждём социологов, поскольку они изучают и культурологический аспект, и аспект массовости, и соотношения конкретного случая с выборкой, большой группой, популяцией. Ну и, собственно, нам требуются сами криминологи, которые имеют непосредственное отношение к исследованию криминалитета как такового. И другие науки будут учитываться, но эти – для «Кримитора» базовые.
— Спрошу в конце то, что должна была узнать в начале: как возникла идея «Кримитора»?
— Идея возникла, разумеется, не спонтанно, а на фоне наших работ, научных экспедиций, массы вложенного труда. Я на собственном опыте убедился, что наука ради науки – это всего лишь один из способов лести себе или нарциссической формы заигрывания с обществом. Такой наукой я заниматься отказываюсь. Мы исповедуем науку ради практики, в виде конкретного прикладного результата.
Что я ещё хочу сказать. На сегодня есть фундамент проекта, но мы заинтересованы в людях, которые придут воздвигать на нём здание. В таких людях, которые заинтересованы в «Кримиторе» даже больше, чем мы. Необходимо аккумулировать опыт открытых, энергичных, талантливых, амбициозных людей, которые изначально мыслят нестандартно. В этом смысл стартапа.
__________________________
Читайте нас в телеграм
https://t.me/granitnauky
