Интервью с Президентом УАН академиком Онипко Алексеем Федоровичем
Журналист Константин Слободянюк:
– Алексей Федорович, приветствуем вас. С вашего позволения, сразу – к делу. В национальной Академии наук Украины идёт серьезная реструктуризация, эпоха перемен. Уходит с поста президента академик Патон. А в Украинской академии наук грядут ли какие-то изменения, реструктуризация?
Алексей Федорович Онипко:
– Изменения у нас идут постоянно, ситуация переменчива. Она нас и ориентирует. Начнём с того, что убеждены: наука должна себя содержать за счёт, в том числе, и наших разработок. Попросту говоря, разработки наши имеют цену. И их следует реализовывать. Украинская Академия Наук по своему статусу – общественная организация. И ни копейки не берёт из госбюджета. Между тем, настоящая наука – явление финансовоёмкое. УАН имеет ценнейшие научные разработки, признанные и в стране, и за рубежом. И целый ряд, десятки своих собственных предприятий. За счет чего мы и существуем.
Предприятия наши, подчеркну, заняты только научной деятельностью, коммерческий аспект для академии – отнюдь не самоцель, но одна из составных; занимаемся исключительно серьёзными разработками научного свойства. Но именно ради настоящего, свободного поиска и открытий в науке, необходима эта экономическая независимость. Тем более, один из основополагающих наших принципов – связь науки с практикой. Как говорится, «Наука и жизнь». Этот лозунг с повестки дня не снимается – при всех современных переменах. Плюс популяризация украинской науки, свидетельство которому – и это интервью.
Это – в общем и целом. Один из важнейших аспектов: в сложившейся ситуации мы обязаны сохранить науку. А значит, сохранить веру в науку, надежду на науку, любовь к науке, и, соответственно, влечение к ней. Внимание к непростому сегодняшнему дню мы сочетаем со взглядом в завтра. Я прожил большую часть жизни в советские времена, всякое бывало, но надо отдать должное: тогда наука испытывала на себе глубокие симпатии народа, пользовалась самым серьёзным вниманием и общества, и государства. Слово «Учёный» звучало гордо. К науке приобщали будущих граждан и в семье, и в школе, с первых лет. Методические указания обязывали педагогов присматриваться к детям и под этим углом – склонность к физике, химии, математике, географии. К языку и литературе. К другим учебным предметам. Традиционно развитой была сеть различных кружков, обществ, студий научно-технического творчества. А ведь это и есть – ранняя профориентация. Конечно, имелась в виду и будущая практическая, материальная самостоятельность человека в жизни. Но главное, что вдыхалось с такой атмосферой – увлечённость и вовлеченность в науку, здоровая любознательность, ясность и конструктивность мышления, упорство в достижении цели. Это был настоящий и многообещающий потенциал, дававший и академической, и практической науке и технике огромный кадровый выбор.
Не все, конечно, становились профессионалами подобного плана. Но таковое начало позитивно формировало умы и характеры, годилось на всю жизнь. Оно – и в основании биографий многих заслуженно известных в дальнейшем наших граждан, в том числе и учёных. Отсюда и самое серьёзное отношение многих к дальнейшему, послешкольному выбору пути, к производственно-техническому, среднему специальному и высшему образованию. У нас были академики, гордившиеся тем, что в своё время закончили ПТУ или техникум. К сожалению, когда Союз ССР распался, эта деятельность… она была практически прекращена. Закрылись как бы сами собой кружки, поредела сеть профтехучилищ. Исчезли на манер миража издания научно-популярных журналов, теле- и радиопередач этого тематического круга. Отсюда большая потеря юного и молодого потенциала. Мы как раз увидели и посчитали своей эту проблему. Что вошло составной в главную цель создания Украинской Академии Наук.
Ещё одно наше направление связано с прекращением финансирование многих научных разработок (а бросать начатое дело, какие-то исследования мы не могли допустить, это – даже не авария, это – катастрофа и для ученого, и для науки); стали искать методы-выходы из сложившегося не нами положения. Каким образом обеспечить финансирование науки? Занялись созданием своих научных институтов. Для того, чтобы пополнять кадры, мы первые в Украине создали университеты не государственной формы собственности. Они принадлежали общественной организации. Отличие этих университетов было в том, что мы готовили не специалистов-гуманитариев, юристов, переводчиков, у нас была развёрнута подготовка технических специалистов. Был университет информационных технологий, автомобильный факультет, университет Д.Алецкого, архитектурно-строительный.
– Но ведь это не было отрицанием важности гуманитарных наук?
– Нет, разумеется. Просто было очевидно, что в гуманитарном секторе всё обстоит более или менее сносно. Мы вкладывали силы и время в ту науку, которая теснее всего связана с практикой, приносит материальные блага. Хотя, конечно, гуманитарные исследования также важны, особенно в наше время, когда огромные проблемы в сфере культуры вызывают не меньшую тревогу общества. И такие институты были созданы. Например, даже институт гуманитарных исследований, гуманитарные общества региональных наших отделений. Теперь ясно видна наша правота: учёные получили возможность продолжать своё коренное дело.
– Что до популяризации науки?
– Очень существенный вопрос. Мы издаем, среди прочих, и журнал с характерным названием: «Популяризация и рационализация». Это – единственное такое периодическое издание в Украине. И это – серьёзная поддержка изобретательства, это поддержка новых идей и их носителей. Вот ваше, одесское региональное отделение УАН возродило и ритмично выпускает журнал «Вестник Грушевского» и другие издания. Большое дело для отечественной науки. Это – и настоящий день, и потенциал.
– А кадровые перемены?
– Перерегистрация членов Академии. Для чего это делается? Иные шли и идут в Академию, поскольку им нравится быть членом академии. И не сразу разберешься, будет ли этот человек заниматься всерьёз наукой, или просто жаждет какой-то непонятной славы. Или ещё чего… Поэтому не всегда попадают люди, которые нужны делу, науке, стране. В общем, потребовалось нечто вроде отсева. Эта самая перерегистрация. Уставная задача Академии: принимаем, тех, кто занимается наукой. И тех, кто всерьёз способствуют развитию науки. Мы принимаем народных депутатов, даже министров, которые понимают настоящее положение науки, сочувствуют нам, помогают в развитии. Но когда эти надежды остаются надежами, избавляемся от таких. Нам не нужны ни дутые цифры, ни дутые помощники. Нам нужна реальная и плодотворная научная работа. И члены Академии просто обязаны подтверждать это своё высокое звание. Вот такие у нас перемены.
Очень важно, конечно, молодое пополнение. Это проблема, которая сегодня тяжело решается. Одной из причин мы уже касались: ранняя профориентация близка к нулю. Сегодня в науку молодежь идет, но очень мало. Это тревожно. Тревожно! Если у нас не будет пополнение новых членов академии, то это грозит снижением отечественного потенциала науки. И даже, рискну сказать, снижением до того минимума, о котором физики говорят: «Критический минимум массы». Благодушие здесь ни к чему, учёный обязан во всех случаях прямо смотреть на вещи. Говоря чисто гипотетически, Украина в непомерной борьбе за немедленный сиюминутный практицизм отдачи… да, может остаться без серьёзной науки.
У нас очень многое зависит от того, кто возглавляет то или иное подразделение Академии. К сожалению, бывает так, что не стало руководителя отделения – и работа вся прекращается. Потому что строилось на энтузиазме и активности одного человека. Сейчас у нас в этом, скажу прямо, кризисное состояние. Некоторых лидеров и активных деятелей не стало. Возникла большая проблема в замене подходящих руководителей того или иного направления, которые смогут вести учёных за собой, привлекать молодежь.
– Сейчас происходит, как и обычно, определенная стадия переговоров, скажем так, по монетизации тех или иных исследований, наработок, изобретений, исследований Украинской академии наук. Назовем это «Экспорт». О каких научных исследованиях, изобретениях на данный момент идет речь? Что могло бы быть доступно для внешнего мира, из разработок украинской академии наук?
– Таких направлений у нас несколько. Сегодня академия имеет десяток ведущих отделений. Отделение технический наук, отделение – даже – физической культуры и спорта, в спорте тоже наука нужна, отделение гуманитарных наук и так далее.
Случилось так, что приостановилась в начале деятельности академия. Это 1991 год, когда союз распался. Академия была создана при союзе. Но активность пришла на 91-92 годы. Но большинство ученых работали в области обороны. Для них была первая задача – продолжить эти исследования. Поэтому у нас большинство ярких разработок, сильных, которые превысили мировые достижения – это в области двойных технологий и в оборонной сфере. Достаточно сказать, мы получили не одну государственную премию в области науки и техники. Причём, впервые премию получал коллектив не государственной структуры. На тот момент это была сенсация.
Костяком академии были разработки технические. Они продолжаются и сегодня. Но тематика, направление, несколько изменились — в связи с новыми потребностями. Разработка летательных средств, беспилотников, специальных информационных технологий. Этим занимаются институты информационных технологий. И вполне успешно. Но сразу скажу, наши заказчики в основном – зарубежные. В Украине, может, и есть желание и потребность в этом. Но никто не хочет, простите, платить за разработки. Вот и идут у нас продажи технологий, в основном, на внешнем рынке. Главный наш покупатель – остается Китай, многие исследования проводим по личным заказам. Хотя и с другими странами работаем.
Технические разработки… В области энергетики, разработка тепловых насосов, диодов тепловых, это комбинация. Выращивание алмазоподобной структуры пленок, кристаллов, разработка аккумуляторов нового поколения, особенно для электромобилей и другой подвижной техники, источников энергии. Солнечные и ветровые электростанции, аккумулирование энергии. Со всей ответственностью говорю: результаты есть. И результаты очень хорошие. Хотя и ясно: повседневность и история ждут от нас большего…
– Вопрос, состоящий из одного только слова: коронавирус?
- Для борьбы с коронавирусом уже разработан ряд вакцин. Мы обратились сейчас к всем структурам, к Президенту страны: нужно максимально ускорить их проверку и допуск, дабы как можно скорее использовать для лечения и предупреждения болезни. Вынужден сказать: к сожалению, реакция, как всегда, с опозданием. А бывает – вообще никакой. Вот так…
– Гуманитарный сектор?
- Интересные гуманитарные исследования, исторические науки. Мы разработали, подготовили и выпустили в свет целый ряд изданий; философское издание «София», новый журнал. Уже вышли несколько номеров. Идёт серьёзная работа над журналами в области философских, исторических, политических наук.
Константин Слободянюк:
– Спасибо большое Алексей Федорович, я думаю, что у Кима Борисовича есть вопросы.
– Пожалуйста, слушаю вас.
Ким Борисович Каневский:
– Вы упомянули журнал «Изобретатель и рационализатор». Помнится, в свое время он был органом президиума общественной широкой организации «ВОИР» (Всесоюзное общество изобретателей и рационализаторов), которое практически не занималось теорией, но зато давало в разных направлениях очень большой научно-технический и экономический эффекты. Журнал существует. А вот ВОИР есть в Украине? Или нет?
– Журнал остался в Украине, существует. Но ВОИР давно, как и Союз, распался. Прекратило работу и ВОИР всесоюзное, и ВОИР украинское, и областные. Некоторые руководители этих организаций не растерялись: глазом не моргнув, воспользовались случаем и приватизировали эти издания в личных целях. Они вообще не работают. Их даже разыскать невозможно. Мы проводили встречи от Академии, были организаторами ежегодных собраний по вопросам их изобретений. Проводили в Крыму, в Севастополе. Но, сами понимаете, как всё вышло с Крымом. Финансирование прекратилось, прекратилась и деятельность. Как вспомнишь – ежегодно мы проводили международные салоны изобретателей, очень успешные. И что же? Не работает. Никто не знает где остатки этих организаций, не говоря уже о их фондах. Пытались найти, привлечь к работе. Бесполезно. Нет этих организаций. В природе нет…
– В советскую, так сказать, старину на фабриках, заводах, на самом видном месте, среди прочих был такой стенд, где писался «Темник узких мест». То ест, вопросы, которые предлагались рабочим, техникам, инженерам в виде тем насущных разработок. Сотрудники предприятий охотно вовлекались в дело. У многих были государственные свидетельства – нечто вроде патентов. Сегодня кто-то координирует такие потребности, предлагает такие реестры тем и идей, – над чем работать? Или это идет своим самотеком?
– Повторюсь: выходит наш журнал для изобретателей, в нём – в какой-то мере ответ на ваш вопрос. Пытались как-то это скоординировать, но оказалось: практически невозможно. Причин здесь несколько: первая – предприятия были приватизированы. Будем говорить так: воровско-бандитским методом, главная цель была заработать денег. Кто из приватизаторов думал о наукоёмкой продукции, о том, что будет завтра? Это разрушило если не все, то очень многие инновации. Потом, позже, некоторые предприятия поняли кое-что, начали этим заниматься, но – не рекламируя, боясь, что украдут. И ныне как-то все очень осторожно к этому относятся, кто занимается – молча, про себя. Пытались проводить конкурсы «Изобретатель года». И что же? Очень неохотно подавали заявки на участие в таких конкурсах. Не потому, что нет разработок, а просто боятся того, что они попадут в какие-то нечистые руки. Каковых, сами знаете, предостаточно…
– Выходит так, что уже возврата назад нет?
– Нет, я как раз думаю, что нам где-то все равно к этому придется вернуться. Это как раз и является одним из рутинных наших дел – розыск по науке. Вы знаете, ещё исторически недавно так велось: нужна ли солнечная энергетика, например? Да, сегодня так вопрос не стоит: наоборот – кто первый, кто больше сделает инноваций в этой области, тот и будет на коне. Тут всё ещё много недостатков и неправильных решений. Вина в психологии человека – прийти, заграбастать, а уж потом, на досуге, думать о будущем. Пока, к сожалению. Продолжается. И это влияет на развитие инновации, науки в целом.
– Поскольку в обществе заметен, если грубо сказать, между нами, процесс снижения культуры, понятно, как важен сектор гуманитарный. Вот если представить всю деятельность УАН – академическую, практическую – в виде круга 360 градусов; какой сектор занимает гуманитарная деятельность?
– Гуманитарное направление является главным, но оно таковым должно быть параллельно развитию естественных и технических наук. Активизация Одесского регионального отделения демонстрирует успехи и в этом плане. Мы очень рады, что они включило новые импульсы, связываем это с приходом нового руководства – энергичного, компетентного, увлечённого и весьма авторитетного. Есть реальная надежда на то, что направление это будет развиваться и в дальнейшем. Но однозначно назвать гуманитарное направление ведущим было бы неправильно. Вы знает, как в пословице «мамы всякие нужны, мамы всякие важны».
– Президент Украинской Академии Наук серьезно занят координацией текущей работы и перспектив в масштабе всея Украины. Но Президент и сам – действующий учёный. Несколько слов о вашей научной работе.
– Сам я – физик. Закончил физический факультет, и занимался микроэлектроникой, ионоплазменными технологиями. Технологией получения полупроводниковых изделий, других высокотехнологических материалов. Диссертации мои в этой сфере. В последние годы я занялся возобновляемой энергетикой – ветровой и солнечной. У нас тут есть хорошие результаты, десятки патентов. Новации. Любой патент говорит о новизне. Вот сегодня мы сотворили… уникальный солнечный реактор, это такая электростанция. Особенность ее в том, что она не боится ветра, ветровых нагрузок, много легче традиционной, уменьшена парусность. Их можно располагать, к примеру, на крышах домов. И эффективность, по сравнению с предыдущими установками, много выше. В зависимости от широты, где используется тепло-солнечных дней, эффективность выше – от 20 до 40%. Это очень хороший результат, я считаю, этим можно гордится.
– Наука – лицо цивилизованного государства. Это общеизвестно с давних пор. Вы чувствуете осознание этого со стороны самого государства?
– Да как вам сказать… Начну с того, что мы в принципе даже и не собирались заниматься фундаментальными исследованиями. Видели своим делом, своей заботой исключительно прикладные. Доводить разработки до практического использования, до производства. Но позже нам пришлось заниматься фундаментальными исследованиями потому, что национальная академия наук практически… как бы поделикатнее выразиться… не работает. Вероятно, не только потому, что перестала финансироваться, но и поэтому – тоже. Повторюсь: говорю о Национальной академии наук. А без такой структуры, развитие фундаментальных наук весьма проблематично.
Вот они у нас практически и не развиваются. Сегодня идёт доочистка, доработка старых наработок. Вот и ответ на ваш вопрос государству сегодня нет никакого интереса к науке. Финансирование, как и внимание вообще – близкое к нулевому. Едва-едва хватает на поддержание зданий. Возможно, даже в этих условиях руководство академии могло бы что-то предпринимать. Но привычная, традиционная структура этой махины такова, что перестроиться очень непросто. Особенно – при почти полном отсутствии государственного интереса. Да ещё и… как бы это выразиться… главным и тут выступила продажа: забрать все, что было, забрать престижные здания, помещения… разбазарить. К сожалению, так на сегодня и продолжается. Мы давали целый ряд предложений, как реанимировать науку, используя современные достижения в этом. Но никто этого не хотел даже слушать. Была бы моя воля – любой ценой возродил национальную академию наук в первую очередь, как организацию, которая занимается фундаментальными исследованиями. И переформатировал бы отраслевые академии, вполне имеющие право на существование, совсем иначе. Вот, может быть, даже в такой форме, как существуем мы. Это более активная, современная, мобильная структура, отзывчивая на все изменения динамичного времени. Поддержка государства должна быть в любых серьёзных научных исследованиях, но так, это делается сейчас у нас.
– Еще один заветный вопрос. Во время второй мировой войны и особенно после нее, все ученые дружно позавидовали физикам, потому, что они стали работать очень усиленно на оборону, открылось очень мощное финансирование. Сегодня ученые, в том числе и в УАН, как-то связаны с оборонными темами?
– Да, вы очень правильно подметили, в прошлом, во время кризисов (а война – это кризис), люди, общество, государство ищут выход и в этом направлении. И наука развивается очень быстро и качественно. Грубо говоря, в такие исторические моменты до всех доходит – на кого надеяться и на что ставить. Не скажу, что наше время – более ровное, размеренное и благополучное. Наоборот. Кризисность – налицо. Но почему-то туговато доходит решение выхода из положения.
Вообще говоря, очень много серьезных разработок появилось в области обороны и в наше время. Но и тут… знаете… анекдот. Мы выносим материалы за академические пределы, пишем письма в «Инстанции». Даже и на имя Президента Украины. И что, спрашивается? А ничего. Или получаем, хоть и редко, ответы – да такие, что лучше бы и не получать вообще. Иногда такое впечатление, что высшему руководству ничего не известно о кризисном состоянии дел в стране. Не знает. Ему постеснялись доложить. Руководство страны идет не впереди, как должно вести общество, а наоборот, где-то сзади, в сторонке, в тени.
Тем не менее, должен сказать со всей, опять-таки, ответственностью: наша наука (хоть и не благодаря, а скорее – вопреки) развивается. И у нас есть весьма серьёзные работы в той сфере, о которой вы спрашиваете. Но сами понимаете, сфера более чем специфическая, озвучиванию не подлежит. Просто поверьте на слово ученого: без бюджетного финансирования, из средств собственных источников, без всяких тендеров-конкурсов, мы продолжаем свою работу, свой путь. Потому что понимаем: шутки кончились, это жизненно необходимо. И руку держим на пульсе жизни. Плотнейшим образом, к примеру, сейчас занялись интенсивным исследованием того, что касается всех и каждого: какая именно беда напала на людей. Любопытное исследование, между прочим. Оно чревато большими открытиями…
Константин Слободянюк:
– Если вы не против Алексей Федорович, последний вопрос, мы говорили о рубрике Планы УАН в 2020 году, какие бы вы вехи отметили. Планы УАН глазами президента УАН на 2020 год
— Я загадал желание: чтобы была свобода, творчество научное. А под творчеством научным понимаются возможности. Чтобы учёным можно было заниматься своим главным, главнейшим делом – наукой. И чтобы наука опять стала престижной. Настоящий ученый – творческая личность, ну, как художник: вот он пишет картину, не только для заработка. Он туда вкладывает свою душу. Потому что ему это нравится, он это любит, это – его стихия. Он хочет сотворить что-то при жизни. Он желает что-то оставить после себя. Вот так и учёный. Если он, конечно, как говорят у вас в Одессе, таки да учёный. Поэтому должны быть для творчества созданы все условия. Это, можно сказать, мои планы в самом общем и понятном виде. Есть, конечно, и конкретика. Вот мы сейчас готовим план развития научных исследований в Украине. Таким, значит, образом хотим объединить и организовать науку.
Интиервью размещено с разрешения редакции «Вестник Грушевского»
____________________
Подписывайтесь на наш канал телеграм
