Без всякого преувеличения самой эффективной научной организацией в Украине можно назвать сегодня Одесское региональное отделение Украинской академии наук. 28 мая исполнился ровно год с того момента, когда его руководителем стал Ph.D. Олег Викторович Мальцев. Возрождение старейших научных обществ, организация взаимодействия со светилами мировой науки, такими как криминолог Антонио Никасо, антрополог Джеффри Уэст, религиовед Массимо Интровинье и другие; организация недельной международной конференции на тему жизни в пост-пандемическом обществе, написание множества книг и нескольких монографий на стыке наук; воспитание молодых учёных… Целого тома не хватит, чтобы изложить все результаты, но представление о Человеческой эффективности получить за полчаса интервью можно в полном объёме.
— Олег Викторович, «Гранит науки» искренне восхищён количеством новостей из Одесского регионального отделения УАН. Вы перешли все границы возможного: и по исследовательскому уровню, непривычному для Украины, и по масштабу своих свершений, надо сказать, немыслимому для большинства наших учёных. «Гранит науки» поздравляет Вас с сегодняшней датой и просит рассказать о выводах, которые Вы сделали за этот год на посту.
— Позвольте выводы умолчать. Потому что кроме эпитетов, у меня ничего нет в выводах. Когда я пришёл, это были руины. Это даже руинами было назвать сложно, потому что не было ничего. Видели детскую спортплощадку? Уберите всё, уберите ограждение, оставьте голый асфальт – вот было приблизительно так. За этот год у Академии наук, её отделения в Южном регионе, в Одессе, появился офис, к нам стал ездить и удостаивать нас своим вниманием президент академии Алексей Фёдорович Онипко, а то раньше ему даже некуда было приехать. Второе: мы собрали достаточно мощную научно-кадровую базу для работы в отделении. Все те люди, которые были в Одессе до этого и назывались академиками, по какому-то злому року или странной случайности принимать участие в деятельности Академии наук не захотели. Вероятнее всего, это связано с моей личностью как руководителя. Руководитель я необычный, не такой, как привыкли в Академии наук, в её отделениях.
— Ну, у нас и к отсутствию результатов привыкли…
— Я всё-таки грешу на себя и считаю, что они именно из-за моей личности отказались сотрудничать со мной. Понимаю так, что это была некая одесская позиция: раз у меня не будет академиков в отделении, значит, отделение скоро умрёт – и, наконец, этот злосчастный Мальцев исчезнет с горизонта Академии наук. Но не тут-то было! Появились очень подготовленные, очень квалифицированные кадры, которые по сей день составляют ядро Академии наук в нашем регионе… Академики иногда посещают отделение, бывает такое, но в основном они считают, что я плохой руководитель, просто ужасный, что я им как руководитель не подхожу. Но появились другие академики, появились член-корреспонденты – то есть, президент поставил задачу воспитания новых учёных, вот мы их и воспитываем.
Академия наук вышла на такие показатели, которых у нее никогда не было за всю историю, и всё это произошло без одесских академиков. По той причине, что они до сих пор считают, что я лицо недостойное занимать эту должность. Я их понимаю чисто по-человечески, ко всем отношусь с глубоким уважением, но считаю, что их решение было абсолютно верным, абсолютно правильным. Чем меньше они участвуют в деятельности Академии наук, тем результативнее работает отделение.
— Есть украинская пословица про «бабу с воза»…
— Да-да, вы знаете, когда я пришёл, они были в таком сонном состоянии, когда меня избирали, там было некоторое количество человек, положенное по регламенту — и в общем-то, мне эту должность всучили, я её занимать не собирался. Но меня уговорили, я в конце концов возглавил отделение, и считаю, что мы работаем крайне эффективно. Вы, наверное, видели, что в академию наук поехали иностранные учёные с именами, в следующем году мы планируем целую серию таких поездок… Будем этот вопрос с президентом сейчас согласовывать, чтобы это были серьёзные круглые столы на европейском – и американском – научном уровне.
Нам ведь в самом начале что предложили? «Делайте что хотите, всё равно у вас ничего не получится». Мы в течение года показали, что не нуждаемся ни в чьей помощи, и самое главное – в помощи академиков из Одессы. Отделение работает как швейцарские часы, нам есть что показать, есть, что доложить на президиуме. У нас сейчас растут молодые учёные, защищаются кандидаты, целая плеяда докторов наук на подходе, целая плеяда академиков и член-корреспондентов, учёных, имеющих отношение именно к академической, а не вузовской науке. Поэтому будем работать – пока меня не снимут с этой должности и не скажут, что в моих услугах больше не нуждаются.
— Вряд ли это произойдёт, Олег Викторович! С вами отделение, как никакая другая научная организация, регулярно выдаёт понятные, чёткие, актуальные результаты, интересные даже тем людям, кто не следит за перипетиями украинской науки. Вот и сейчас Ваша команда отправляется в научную экспедицию по такой животрепещущей и вместе с тем базисной для украинской идентичности теме, как казаки, причём именно казаки-характерники…
— Тема моей диссертационной работы – это сверхчеловек, воспитание сверхчеловека. Два года назад я взял исследовательскую тему, которая связана с таким явлением украинской истории, как характерник. И сейчас уже родилась монография, которая называется «Тайна третьего ордена». Обычно монографии предшествуют полевые исследования. Сейчас мы отработали с материалом источников и экспериментами – никому ничего особо не говоря, не показывая результатов. В Украине тема характерников вызывает некую истерику, любая попытка написать научную статью в профессиональный журнал сразу вызывает сопротивление: «Как Вы смеете!» и т.п. Я уже давно пришёл к выводу, что писать надо в иностранных журналах, а уже после них наши журналы публикуют револьверно все статьи одного автора. Сейчас мы написали в скопусовских журналах и Web of Science около 10 статей в Италии, Америке, Франции. И как только они выйдут, мы начнём писать в украинские журналы, а до этого момента сделаем монографию и отработаем экспедицию.
Вы знаете, я давно выбрал такой курс научной деятельности, что надо работать. Надо работать и не смотреть ни на кого вокруг, хочет кто или не хочет работать. «Простите, извините, не хотели бы вы сегодня поработать 15 минут?» — это не про меня. Я собрал людей и сказал: ребята, нам никто не поможет, нам нужно организовывать отделение академии наук, нам надо работать. Все послушали – сказали «спасибо, у нас свои дела, свои проблемы. Мы ж академики», а академики это люди уважаемые, заслуженные, им не до работы. Ну, раз им не до работы, то будут работать другие академики, которым до работы. В любом случае, отделение должно работать. Понятно, вначале один был руководитель, потом другой, третий – и потом пришёл Мальцев руководить, молодой парень…
— Со своим, так сказать, подходом.
— Да, я очень жесткий руководитель, у меня военная дисциплина в компаниях, институтах и организациях. Зато приятно смотреть, когда приезжают иностранные гости и уезжают восхищённые: Олег Викторович, как достигается такая организация в Академии наук, как вы это делаете, как заставляете людей в субботу-воскресенье выходить? А всё дело в том, что я их не заставляю, они сами приходят. Просто приехал такой человек – Антонио Никасо, например, — что всем хочется послушать, что он скажет на эти темы…
Вообще ситуация такая, что нужно поднимать украинскую науку. Нужно представлять её на европейской и международной арене, а Академия наук – это как раз национальная сборная государства по науке. Какая бы академия наук это ни была, НАН или УАН, какая разница, кто-то должен Украину на международной арене представлять. Вот мы и взяли на себя нелёгкую эту ношу, представительства нашего государства на международной арене в мире. Вы знаете, флаг Украинской академии наук и в Калабрии был водружён, и в других европейских странах , и когда мы были во Флорентийской экспедиции – помните фото с флагом, над всей Тосканой развевающимся…
Мы планируем огромную исследовательскую работу, сейчас у нас идёт масштабное ретрансформирование научно-исследовательских институтов, академий, которые являются продуктами этих институтов. Оно сейчас нам позволит расширить полевые исследования по всему миру и сделать ещё более эффективной работу Экспедиционного корпуса. Создано специальное подразделение для работы с зарубежными партнёрами – его возглавил очень знаменитый иностранный журналист, и этот человек будет дальше развивать нашу международную деятельность. Сейчас мы провели международную конференцию как некий промежуточный эффект этого проекта – как раз пандемия была, «великолепная катастрофа» Бодрийяра, и мы попали в самую точку с этой конференцией. Сейчас у нас каждые три месяца будут собираться криминологи, каждые три месяца в академии будут проходить новые международные конференции – то есть, у нас много планов и много работы, и мы с этим как-то справляемся. Людей я привёл за собой своих, которые привыкли работать и добиваться результатов. И если нам не будут мешать, то Одесское отделение будет работать крайне слаженно и эффективно, а Академия наук будет греметь на весь мир как очень уважаемая научная структура. И слава Богу, Алексей Фёдорович, президент, нас поддерживает в этом вопросе.
— Я не могу не отметить возрождение одесских обществ – жемчужин в истории нашей науки…
— Обществ всего запланировано 7, сейчас фактически функционируют 5. Одесское фотографическое общество, председателем которого избрали меня, развивается очень динамично: каждый месяц какие-то профессора, в том числе иностранные, становятся его членами. Кёльн, Россия, Америка, Британия из недавних… Нас всех объединяет наука. Мы стремимся к качеству своих прародителей, ведь в дореволюционном фотографическом обществе Одессы состояли и венецианцы, и французы, и немцы, не говоря о русских… Скоро выйдет Вестник Одесского фотографического общества, там можно освежить эту историю.
Психолого-философское общество возглавляет Александр Сагайдак, один из выдающихся украинских учёных-юнгианцев, мой близкий друг. Он величина и в науке и, кроме того, очень хороший организатор. Поэтому его общество функционирует как положено. Общество пополняется, молодых учёных мы готовим, учим, дискуссии жаркие… Гуманитарное общество собрано много профессоров со всей Украины. Его возглавляет очень серьёзный человек, наш большой друг, полковник милиции в отставке, написавший большое количество криминалистических работ, очень уважаемый человек в городе Александр Саинчин. Он как никто способен развить это общество, там собран цвет, элита гуманитарных наук. Что касается Историко-литературного общества, там больше всего участников, это аналог Гейдельбергского университетского, и мы думаем, что это общество даже сложно обсуждать, потому что численность его членов превышает численность всех остальных, вместе взятых.
Остальные три общества сейчас в стадии формирования, в первую очередь – общество, связанное с техническими науками. У меня достаточно мало возможностей и связей в этой области, всё-таки я гуманитарий. Алексей Фёдорович помогает, советует, как подойти к этому вопросу, найти человека, который сможет собрать вокруг себя научную элиту – думаю, в следующем году мы этот вопрос как-то сдюжим.
Вот, проводим конференции, готовимся выпускать индексовые журналы и запускаем другие проекты, связанные с мировым пространством. Мы собрали команду, которая говорит на всех языках свободно, нам это по силам.
— Олег Викторович, если гипотетически предположить, что Вы бы возглавили Национальную академию наук Украины – сейчас как раз грядут перевыборы, — то какие первые стратегические шаги Вы предприняли бы в первую очередь? Что бы сделали для приведения её в рабочее состояние?
— Что бы сделал, тут всё предельно ясно. Вот смотрите, у вас корабль. На нём экипаж. Он не знает, какую кнопку нажимать на своём боевом посту. Он абсолютно не подготовленный. Вот вы стоите возле пирса – и на корабле куча неподготовленных людей. Что нужно сделать? Вариантов ведь немного. Можно привести с собой специалистов, которые обучат экипаж. Как вы думаете, экипаж этот захочет учиться?
— Вряд ли, там такая инерция… Академики – они «совершенны»…
— Конечно! Поэтому что? Сход на берег. Пустой корабль. А потом – подготовленный, очень эффективный экипаж приходит на корабль, корабль спокойно приводится в порядок, отрабатывается организация корабля, отрабатывается корабельное расписание, отрабатываются всевозможные необходимые нормативы, связанные с работой корабля – и корабль выходит в море. Это ж очень просто, какие шаги бы я сделал: пример корабля очень чётко это описывает. Но я думаю, что никто в Национальной академии наук никогда так не сделает. Поэтому её удел, наверное – всё-таки стоять у пирса.
Для того, чтобы понять любую организацию, нужно посмотреть её показатели: что сделала эта организация за год. Я думаю, что это самая простая вещь, провести аудит. А для того, чтобы проводить аудит, нужно понимать, какие задачи стоят перед этой организацией. Им ставит кто-то нормативы? Существует какое-то отраслевое подразделение, в Киеве располагающееся. Вот оно должно заниматься коронавирусом, да? Где вакцина? А она вообще может быть у нас? То есть там должны быть какие-то специалисты, которые ставят задачи, организуют условия и приходят потом спрашивают, что сделано. Слышат в ответ: «Да вы понимаете…» Тогда так: друзья, вот вам неделя поменять философию, после этого начну увольнять одного за одним, снимать ранги и увольнять. Подход очень жёсткий, тайминг. Если вы пришли отдыхать в академию – отдыхают на пенсии. Здесь нужно работать.
Будем работать – прекрасно. Не будем работать – значит, сход. Новые люди и всё заработало. По сути, все эти вещи очень простые. И не понимать этого – значит, люди абсолютно не разбираются в менеджменте, не понимают, как управлять людьми и как добиваться результатов каким-либо структурам, не важно, это военные, гражданские или бизнес-структуры, схема управления идентична везде. Есть разные конфигурации построения организации, где-то модель корабля, где-то ещё чего-то. А кадры всю жизнь решают всё. И то, что мы видим сегодня – это результат чьей-то кадровой политики. Я не знаю, кто там главный, кто руководит. Патон? Но ему сто с чем-то лет, я не могу ответить на вопрос, руководит ли он или нет. С кандидатами я не знаком, поэтому мне сложно сказать, что они будут делать после того, как они придут. Но памятуя украинское государство, памятуя то, что любое государственное учреждение это утопия в науке – то думаю, что ничего не поменяется.
То есть, первое, что нужно сделать – это Национальную академию наук превратить в частную структуру. Общественную, я имею в виду. Как это сделано во всех странах мира. И заставить её работать на хозрасчёте. И вот тогда резко у всех пропадёт интерес к академии наук. Причина очень простая: а зачем? Когда к вам придут и скажут: нет ни зданий, ни финансирования, мы всё у вас забираем, вот детская площадка, соберитесь на ней, покурите постойте, и у вас ничего нет – вот кто тут у вас будет руководителем, давайте с нуля. Ищите помещение, где вы будете размещаться, зарабатывайте деньги, чтобы снять это помещение, и так далее. Вот только так может вырасти, из зерна, настоящая Академия наук государства, как это было во всех странах мира. Государственная структура в виде академии наук – это пережиток Советского Союза, и по сей день мы от этого пережитка избавиться не можем. Вся проблема Национальной академии наук именно в этом: пока это государственное учреждение, это будет совершенно бесполезная структура. Это моё частное мнение. Так не думает УАН, и я не хочу, чтобы завтра сказали, что это частное мнение Алексея Фёдорович Онипко. Это частное мнение Мальцева.
— Не удивлюсь, если после этого интервью учёные и из других регионов станут проситься в Одесское отделение, чтобы только принять участие в этой команде, в этой машине, которую вы ведёте. Ведь знакома со многими учёными, которые точно так же не жалеют себя для работы, преданы науке, но не понимают, как им двигаться, куда внедрять свои разработки, с кем им общаться, с кем взаимодействовать…
— Мы же общественная организация, у нас двери открыты. Для тех, кто хочет работать, а не просто значиться учёным.
_________________________________
Наш канал Телеграм:
https://t.me/granitnauky
