Вашему вниманию статья профессора Людмилы Филиппович, в которой она поднимает вопросы связанные с религиоведением в Украине, однако, озвученные ею проблемы не обходят стороной и другие науки…
Данную статью можно прочитать на украинском языке
Людмила Филиппович – религиовед, доктор философских наук, ведущий научный сотрудник Отдела религиоведения Института философии имени Г. С. Сковороды НАН Украины, профессор нескольких университетов в Украине. Вице-президент Украинской ассоциации религиоведов, исполнительный директор Центра религиозной информации и свободы Украинской ассоциации религиоведов.
Неужели в XXI веке нужна религия, а тем более наука о ней? Разве современный человек нуждается в каких-то странных представлениях о мире, о себе? Не пора ли полагаться на рацио? Который все знает, все понимает, все предполагает?
Неоднократно в истории возникали сомнения в необходимости религии, которую стремились отменить, запретить, уничтожить… А она, религия, скрывалась, но не исчезала, она меняла формы, но всегда сопровождала людей. В середине ХХ ст. религия пережила тотальную секуляризацию общества, но выстояла. Более того, с 80-х гг. она активно возвращается в публичное пространство, и сегодня существует не просто как персональные верования, в пределах малых сообществ, а как мощная общественная сила, способная порождать серьезные социальные изменения, приводить к революциям, отправлять в отставку правительства, отменять международные договоренности, перенаправлять ход исторических процессов. Вот всем этим и занимается религиоведение, наука, которая возникла в XIX ст., но наращивала свои мощности всё ХХ-е.
Казалось, что к 2000 году уже все изучено, все прояснено, все спрогнозировано в религиозной сфере. Определены количество религий и верующих, разнообразие форм религиозных верований, особенности церковных обрядов и оригинальность религиозных ритуалов. Знаем всех православных патриархов, римских пап, раввинов, шейхов и буддистских лам в лицо. Отслеживаем связь религиозных организаций с разными политическими партиями, правительствами, режимами. Знаем о влиянии религии на культуру, образование, экономику, спорт, экологию, армию…
Все, можно ли ставить точку в исследовании религии? Тайна веры в бога/богов разгадана? Нам понятно, почему миллионы людей умирали за свои религиозные святыни, а именем Бога освящали свои победы и проклинали своих врагов? Что там, в этой религии такого, что движет миром, побуждает людей на подвиги и жертвы, мотивирует покорять духовные Эвересты и строить царства Божьи на земле?
Ох уж эта человеческая любознательность… Каждое поколение заново открывает постоянно меняющуюся религию, не прекращающую удивлять нас своей динамичностью, богатством смыслов, разнообразием форм. Но и угрозами, фанатизмом, коррупцией, пытками и убийствами на религиозной почве. Религий – уйма, а их исследователей? Дефицит. А хороших/качественных/профессиональных — катастрофически не хватает. Поэтому религиоведение перманентно находится, по мнению одних, в кризисе, по мнению других – в периоде становления, что неизбежно связано с болезнями детского возраста. Это подталкивает тех, кто еще дышит религией как объектом своего исследования, постоянно думать о современном состоянии, а главное – о дальнейшей судьбе науки, которую ты выбрал как средство выживания, как способ общения, как ответ на экзистенциальные вопросы не только твои, а и всего человечества.
И наша преданность нууууу отнюдь не прибыльной сфере деятельности – научным исследованиям религии, по своей природе (как и религия) – иррациональна. Именно поэтому религиоведы тревожатся, переживают, стенают, рассуждают, фантазируют по поводу нынешнего состояния и будущей судьбы науки о религии. И не только потому, что мы тесно связаны с этой сферой знания (кто-то всю свою жизнь проработал на кафедре или в отделе религиоведения и хочется еще немного продержаться на плаву, ибо что мы еще умеем, кроме как размышлять о религии), но и потому, что осознаем историческую и актуальную важность религии для человека и общества.
Мы убеждены, что религиоведение – это гуманная и гуманитарная наука, которая фиксирует, аккумулирует и артикулирует огромный массив знаний о духовной истории человечества, об эволюции человека религиозного, о возникновении церквей и религиозных корпораций, о вдохновенном верой искусстве и архитектуре и т.д.
Словом, религиоведение призвано собирать, сохранять, распространять и развивать знания о религии. И это делалось и должно делаться в сотрудничестве всех, кто заинтересован видеть мир духовным, человечным, культурным, образованным.
ХХI век не стал для религиоведов неожиданностью в дальнейшем глобальном уменьшении влияния религии на жизнь общества, на сознание людей, что обозначается в науке термином секуляризация. Хотя сейчас эти процессы качественно отличаются от антирелигиозного наступления коммунистических властей, которые поставили своей целью уничтожить религию как явление. Религиоведы, как, кстати, и богословы, конечно же, не могут приостановить секуляризационные изменения. Вряд ли усилиями всех религиозных и политических лидеров, педагогов и деятелей культуры возможно повернуть развитие общества в другую сторону, то есть религиозировать все наше бытие, но фиксировать определенное возвращение религии в публичную сферу, способствовать равноправному существованию двух миров – религиозного и светского, а следовательно избавиться от невежества, стереотипов, мифов и фанатизма в религиозных делах шанс есть. Именно здесь особая миссия принадлежит религиоведам, которые едва ли не единственные, кроме философов и теологов, говорят о духовном, о Боге, о духовной свободе человека, о его ответственности высшего порядка; о недискриминационном характере взаимоотношений общества и религии, государства и церкви, межконфессиональных отношений.
Чтобы определить стратегии последующих действий, общих активностей религиоведов по оживлению религиоведения как науки и учебной дисциплины, для заинтересованности обычных людей темами интеллектуально-духовного порядка, для реанимации впавшего в вульгарный утилитаризм украинского народа, есть смысл посмотреть на ситуацию беспристрастно. Для этого предлагается использовать известный метод Уолтера Диснея, который при решении какой-либо задачи призывал стать на позицию мечтателя, реалиста, критика.
Как мечтателям, нам бы хотелось, чтобы везде было религиоведение, чтобы люди разбирались в истории религии, ее структуре и функциях, чтобы различали религии и квази-религии, чтобы грамотно реагировали на религиозные провокации и эксперименты, чтобы разбирались в природе и характере взаимоотношений между религией, государством и обществом. Религиоведы мечтают о высокой религиоведческой образованности народа, а особенно его руководителей, представителей власти, чтобы те не спрашивали: «Что такое религия?», или «Являются ли протестанты христианами?» и «Все ли мусульмане – экстремисты?». Мы хотим, чтобы царил религиозный мир, как когда-то установил Миланский эдикт 313 года, чтобы все международные договоренности относительно толерантных межрелигиозных отношений выполнялись, чтобы не было религиозных агрессоров, преступников (как, например, РПЦ, которая благословляет убийство украинцев), посягающих на свободы и права верующих людей других конфессий и церквей. Чтобы было «всякому городу – свої нрав і права», как писал когда-то Сковорода. То есть мечты можно определить как сверхзадачу (super task), далекая перспектива для тех, кого беспокоит судьба религиоведения.
С точки зрения реалиста ситуация выглядит не так катастрофически, как кажется на первый взгляд. За эти годы спокойного существования мирового и динамичного развития украинского религиоведения многое удалось. Наши зарубежные коллеги изучили множество различных религиозных явлений, обнаружили массу новых тенденций и закономерностей религиозного развития мира, существенно расширили и серьезно углубили предметные поля своих исследований.
Религиоведение у нас в Украине с 1991 года конституировалось как отдельная сфера гуманитарного знания и наряду с философией, историей, культурологией и др. Оно признано отдельной наукой под шифром 031. Это огромный успех. То, чего добилось религиоведение за границей за 150 лет, мы в ускоренном режиме прошли за 20. Теперь религиоведение в Украине существует в перечне научных специальностей под шифром 09.00.11. Открыты религиоведческие кафедры, факультеты, аспирантура и докторантура. Готовятся специалисты всех уровней – от бакалавра до доктора наук. Возникают интересные междисциплинарные направления в исследовании религии: религиозная журналистика, религиозный менеджмент, религиозная дипломатия и т.д. Долгое время религиоведение преподавалось как нормативная дисциплина во всех университетах страны. С 2000-х, к сожалению, ее начали сокращать до факультатива, а где-то вовсе изъяли из учебных планов. Хочется верить, что это не деятельность конкурентов (по другим отраслям знаний). Скорее – это общая мировая тенденция в развитии образования, ориентированная на ее дегуманизацию и дегуманитаризацию.
Вместе с тем нам, украинским религиоведам, удалось не растерять кадры, сформировать новую генерацию ученых в сфере изучения религии, УАР (Украинская Ассоциация Религиоведов) и МАР (сначала Молодежная ассоциация, а теперь Мастерская академического религиоведения). Создать площадки для научного общения (конференции, печать и обсуждение книг, летние школы и лагеря, ФБ-сообщества, профильные журналы, инет-страницы, мастер-классы, исследовательские проекты и тому подобное). Украинские религиоведы входят в европейское и мировое научные пространства. УАР является аффилированным членом двух наиболее авторитетных международных ассоциаций: IAHR (Международной ассоциации историков религии) и EASR (Европейской ассоциации исследования религии). Налаживаются прямые связи с различными зарубежными центрами по изучению религий. Увидеть украинских религиоведов на международных форумах, где они свободно общаются со своими зарубежными коллегами – уже не редкость. В целом религиоведение Украины представлено солидным (около 300 членов) профессиональным сообществом.
Но такие очевидные достижения, которыми нельзя не гордиться, не затуманивают наш взор. Мы здраво/критически относимся к положительным сдвигам. Как критики, мы видим недостатки внутреннего и внешнего характера, видимые и невидимые, временные и генетические. Самым большим злом для нашего научного сообщества является его инертность! Инертность в целом среды и каждого отдельного его члена. Очень медленно реагируем на вызовы и инициативы; нединамичные, негибкие, долго думаем, а еще дольше собираемся. Не понимаем, что есть вещи, которые требуют мгновенной реакции, поскольку через пару дней актуальность события будет равна нулю. Инертность напрямую связана с нехваткой солидарности. Только солидарные проекты – конференции, семинары, защиты диссертаций, выставки, мастер-классы и т.д. – будут успешными, поскольку действует принцип: ты ко мне пришел на мероприятие, я не могу не прийти к тебе. К сожалению, чаще игра идет в одни ворота — кто-то все время отдает, а кто-то только получает. Должен быть круговорот поддержки, участия, заинтересованности.
Размышляя над причиной недостатка солидарности, приходим к мысли об отсутствии доверия между религиоведами, страхе конкуренции, что кто-то у кого-то что-то отнимет.
В нашей среде, кроме внешних обстоятельств – сокращение лекционных часов, общая политическая и финансовая ситуация в стране, еще существует какое-то внутреннее напряжение, раздор и война амбиций как на институциональном, так и на личностном уровне.
Отношения между нами часто не комплементарны, не дружественны, не открытые, а враждебные, пропитанные подозрением. Конкуренция должна быть, но здоровая, не завистливая, имеющая под собой объективный фундамент для занятия того места – в науке, в сообществе, в обществе, которое имеешь или не имеешь. Всегда ли назначения на должности справедливы, достойны? Все ли религиоведы на своих местах? И что мы делаем, чтобы соответствовать тому месту? Изучаем языки, повышаем свой научный уровень, в т.ч. и за границей?
Среди религиоведов есть боящиеся конкуренции, не соответствующие стандартам и требованиям времени, а потому и не желающие конкурировать. Такие религиоведы узко корпоративны, закрыты, плохо идут на общение. Они, естественно, любят свои институты и охраняют их от проникновения новых членов, носятся с наименованием института как с короной. Что это дает? Особые почести? Авторитет? Статус? Деньги? Если правильно на все это посмотреть, то только дополнительную ответственность, нагрузку. Но даже здесь, чтобы среда была здоровой, она должна быть конкурентной, в нормальном смысле этого слова, чтобы успех твоего коллеги побуждал тебя делать больше и лучше, масштабнее и глубже.
В религиоведческой сфере деятельности произошла внутренняя специализация, и не только по темам, но и по общественным секторам востребованности: научная, образовательная, управленческая, информационная. Поэтому, говоря о конкурентности, мы осознаем, что в силу приоритетности основного места своей работы я, как ученый, буду уступать по квалификации преподавателю университета, а тем более – государственному служащему в сфере государственно-религиозных отношений. Доцент или профессор, который львиную долю своего времени уделяет преподавательскому делу, не будет успевать за ученым в количестве и широте аналитических материалов. Однако никто и не говорит о тотальной состязательности своими достижениями: каждый делает, но качественно (!), свою долю религиоведческой работы.
В целом, украинские религиоведы – большие романтики и идеалисты, благотворители и дарители: они отдавали обществу, государству, церквям больше, чем получали. Но у многих до сих пор желание владеть креслом/ должностью/почестями/признанием/грамотами/званиями и тому подобным доминирует. Хотелось бы, чтобы религиоведы глубоко осознавали приоритет и престиж дарения и с легкой душой дарили свое время, свои знания, свои умения, свои книги, библиотеки, свои связи, а даже и деньги нуждающимся – для публикации важных трудов, покупки книг, журналов, для поездок в командировки.
Мы здесь сейчас не проводим глубинный анализ качества религиоведческих исследований, многие из которых не выдерживают конкуренции с европейскими или американскими, ни по избранным темам, ни по методике проведения, ни по уровню аналитики, ни по результатам. Наше понимание религиоведения отличается от превалирующего в западной науке — оно более широкое и целостное, комплексное и практическое. Религиоведческими, по нашему мнению, могут быть работы по богословским темам, если они посвящены вопросам истории, социологии или политологии религии. И хотя методология исследования у светских и богословских религиоведов различна, они успешно обмениваются результатами своих научных изысканий. Западная наука выступает против такого сотрудничества. Мы же, учитывая нехватку кадров и безграничность проблем, нуждающихся в изучении, не можем себе позволить такую роскошь: жесткую демаркацию исследовательских полей.
У нас в украинском религиоведении существует масса проблем, которые нужно срочно решать. До сих пор не преодолена в нашей науке практика массового плагиатства, распространен автоплагиат и т.д.Люди не умеют работать с источниками, формулировать цели и задачи исследования, писать научные тексты, рецензировать их. В целом, сегодня мы имеем атомизацию религиоведческих исследований, автономизацию локальных ситуативных групп религиоведов, поляризацию интересов различных религиоведческих институтов, невостребованность обществом специалистов-религиоведов, низкий уровень общественного интереса к религиоведческому знанию и т.д.
До недавнего времени украинское общество не знало, кто такие религиоведы и чем они занимаются. Сейчас ситуация постепенно исправляется.
Религиоведы стали частыми гостями на радио и телевидении, сформировался профессиональный клан/отряд/пул экспертов по религиозным вопросам. Все чаще с нами советуются представители власти (при Государственной службе по свободе совести создан экспертный совет, есть схожие советы при МОН, МИД и т.п.), просят проконсультировать по религиозным вопросам дипломаты, полицейские, военные. Без нас не обходятся представители культуры, снимая фильмы, ставя спектакли. Обращается даже бизнес, который собирается открывать свои филиалы в разных странах и хочет знать их религиозную специфику. Наконец-то украинские политики осознали свою информационную ограниченность о положении дел в разных конфессиях. Наших аналитиков приглашают в качестве консультантов в международные структуры, занимающиеся межрелигиозной и экуменической деятельностью, и правозащитные организации.
Но самым весомым достижением для нас в деле признания религиоведения как науки является коммуникация с церквями, религиозными организациями, которые преодолели былое недоверие к ученым, которых воспринимали определенное время как агрессивных и воинственных атеистов времен СССР. Теперь такое настороженное отношение в прошлом. Нам доверяют верующие люди, их сообщества, приходят советоваться, предлагают сотрудничество, общие исследовательские проекты. Мы никогда не отказывали, радуемся росту — количественному и качественному — религиозной жизни в Украине, взаимопониманию между властью и церковью, между разными конфессиями.
Ситуация русско-украинской войны породила неожиданные вызовы религиоведческому сообществу, сформулировала новые запросы к научному осмыслению действительности.
Война требует не только быстрого реагирования на конкретные события религиозной жизни, которая, как оказалось, тесно связана с общей политической, военной, социальной, миграционной, гуманитарной и т.д. обстановкой, но и коррекции тех методологических подходов, которые прекрасно работали в мирное время, а ныне оказались недостаточными в прояснении процессов, происходящих в религиозной жизни мира и Украины. Возникла настоятельная потребность углубить и расширить классическую методологию исследования религиозных феноменов. Благодаря научным работам основателя современного украинского религиоведения проф. А.Колодного религиоведы осознают необходимость не только пересмотреть универсальность и действенность некоторых методологических принципов в новых обстоятельствах – русско-украинской войны, но думают, как актуализировать новые. Они убеждены, что в иерархии религиоведческих принципов особенно востребованным реальностью войны России против Украины становится принцип контекстуальности, новая герменевтика, уточнение терминологических рядов. Не думалось, что будем обосновывать те контекстуальные опасности для жизненного мира Украины, которые существуют в религиозном его сегменте, выделять внешние и внутренние факторы, которые нельзя игнорировать при анализе современной религиозной ситуации в Украине.
Трагические изменения контекста жизни украинцев – языкового, культурного, информационного, религиозного и т.п. с необходимостью корректируют экспертную нейтральность и объективность. По нашему мнению, ситуация войны освобождает исследователей, экспертов от беспристрастного, внеконтекстуального анализа взаимоотношений между разными конфессиями, церквями. Война расставляет все на свои места, где экзистенциальное пространство миллионов украинцев зависит от адекватного позиционирования и активности всех его представителей – и персональных, и социальных, в т.ч. и религиозных. Церковь неизбежно инструментализируется обществом, политиками, превращается во влиятельное идеологическое оружие, которое используется разными силами: либо во вред, либо на пользу Украины. Логично ожидать, что Церковь в Украине, кроме выполнения своих прямых религиозных функций, будет защищать свои национальные/государственные интересы. Она сегодня не может и не должна быть вне политики. Такая позиция свидетельствует о слабости церкви, о ее неприемлемых украинским обществом установках, о неспособности дать адекватный ответ на современные вызовы.
Поэтому, исходя из конкретных обстоятельств – российско-украинской войны, непосредственно влияющей на формулировку мега и микро задач религиоведческой науки в Украине, определим стратегические шаги, которые должны осуществить украинские ученые в новых обстоятельствах.
1) Приложить максимум усилий по сохранению религиоведения как науки и как учебной дисциплины. Вернуть религиоведение в учебные планы и студенческие аудитории. И не из-за эгоистических или корпоративных интересов религиоведов, а потому, что Украине крайне важно иметь научную интерпретацию религиозных процессов, изменений в уровне и качестве религиозности украинского общества, понимании общих тенденций и закономерностей религиозных трансформаций. Общество требует не однобокой, конфессионально ангажированной оценки религии и деятельности церкви, а взвешенного, объективного подхода, разумных аргументов в принятии решений, осознания роли религии в современном секуляризованном мире, характера взаимоотношений между церквями и государством, церквями и обществом. Потребность в научном знании и профессиональной интерпретации религиозных процессов в обществе сегодня как никогда актуальна.
2) Срочно пересмотреть и усовершенствовать методологические требования к современному исследованию религии, анализу религиозных процессов. Начать серию научных семинаров, конференций, где рассмотреть современные вызовы к науке, возможные варианты ее ответов, четко определиться в международном движении ученых и их ассоциаций относительно чистоты и независимости науки от влияний политических событий. В условиях войны, когда решаются вопросы бытия украинской нации, украинская наука не может быть нейтральной к агрессору, допускать его присутствие в совместных научных проектах.
3) Стратегической задачей для отечественного религиоведения является достижение нового качества научных исследований, достигаемое принятием всеми участниками процесса принципов академической добропорядочности. Читаем внимательно Закон об образовании, где в ст.36 четко описывается, что является его нарушением: академический плагиат – обнародование (частично или полностью) научных (творческих) результатов, полученных другими лицами, как результатов собственного исследования (творчества), и/или воспроизведение опубликованных текстов (обнародованных произведений искусства) других авторов без указания авторства; формой академического плагиата является самоплагиат, заключающийся в воспроизведении без ссылки на источник информации собственных ранее опубликованных текстов. И далее про фабрикацию, обман, списывание, взяточничество и пр. Свободно ли религиоведение от этих пороков? Из-за коррупции и в нашу науку приходят бестолковые и ленивые, карьеристы и рвачи, не соответствующие профессиональным и нравственным требованиям. Постепенно в Украине выкристаллизовывается добродетель религиоведческого сообщества, но сколько еще нужно бороться с теми недостатками прошлого, чтобы наша наука стала подобной западной (правда, и там не все кристально чисто).
4) Религиоведение должно стать востребованным в нашем обществе, превратиться в практическую и результативную науку, которая способна отвечать на конкретные вызовы современности, прояснять сложные противоречивые ситуации. Никто не отрицает фундаментальные знания, которые являются базовыми для любой прикладной науки. Но эти базовые знания не должны быть невостребованным капиталом, архивной пылью, они должны стать важными источниками информации и работать на современность. Благодаря полиметодологичности религиоведения мы можем и должны утверждать идеи плюрализма религиозной жизни, множественности мировоззрений людей, направить информационный потенциал науки на толерантизацию межконфессиональных отношений и взаимопонимание между верующими разных религий, утверждать религиозный мир не как альтернативу религиозной войне, а как единственно возможную экзистенциальную реальность.
5) Вывести отечественную науку на мировые научные площадки, стимулируя, поддерживая молодую генерацию к религиоведческим исследованиям. И недостаточно просто физически присутствовать на международной конференции или в исследовательском проекте, нужно идейно и концептуально обогащать мировое религиоведение. Неужели мы не дождемся, чтобы цитировали не только Питера Бергера или Чарлза Тейлора и Тимоти Снайдера, но и украинских авторов? Чтобы такое произошло, нужно тяжело и ритмично, постоянно и продолжительно работать, имея хорошее базовое образование, классическое, со знанием иностранных языков, первоисточников и современных исследований, и отечественной, и зарубежной науки о религии, периодически проходить стажировку за границей, находить новые и интересные темы для исследования, общаться с коллегами как в Украине, так и за рубежом.
6) Усовершенствовать презентацию украинского религиоведения, украинского религиозного опыта в Европе, в мире, приобщившись к межрелигиозному глобальному общению через интернет, другие эффективные методы коммуникации, в частности, способствовать диджитализации отечественного религиоведения.
7) Учитывая падение уровня образованности украинского общества, в частности представителей власти, способствовать информационно-просветительским проектам по гуманизации и гуманитаризации системы образования, государственного менеджмента, массмедийного сектора и т.п.
8) Постоянно заниматься популяризацией научных знаний о религии, используя все возможные формы и методы: через СМИ, публичные лекции, в частности цикловые лектории для разных слоев населения (привлекая существующие Общество «Знання» и «Просвіти» и создавая новые общественные организации). Налаживать междисциплинарное сотрудничество, запускать неформальные современные учебные проекты (лагеря, школы, олимпиады, соревнования, МАН, УАЛ, теологические инициативы и т.п.).
9) Внедрять дружескую кооперацию между религиоведами и теологами, между украинскими учеными и зарубежными коллегами, между учеными и представителями разных сфер жизни (государственные служащие, журналисты, педагоги, художники), между участниками внутри украинского религиоведческого сообщества. У каждого из нас за всю научную и преподавательскую жизнь сформировались приятельские отношения со многими коллегами, но это персональные контакты. Катастрофически не хватает кооперации коллективов, которые, без сомнения, держатся на персоналиях, но должна работать система институциональных связей. Помощью здесь выступают договоры (соглашения) о сотрудничестве. Прекрасно сотрудничают многие годы Отделение религиоведения Института философии НАНУ и Львовский музей истории религии, где сменилось уже три директора, а связь до сих пор жива. В мае 2023 будет проведена общая ХХХІІІ традиционная майская конференция по истории религии. Существует многолетняя кооперация с Полтавским педуниверситетом, где дружба старшего поколения продолжается учеными среднего и молодого возрастов. Долгие годы существовали творческие контакты отделения и Черновицкого университета, нуждающиеся в обновлении. Добрые творческие отношения сохраняются с тернопольскими, ровенскими, хмельницкими, галицкими, одесскими и другими коллегами. Необходимо постоянно укреплять старые отношения, активно строить новые. Каждый коллектив имеет свои задачи, свои традиции, свои цели, поэтому они не могут конкурировать между собой, например: кафедра религиоведения Киевского НУ им. Т.Г.Шевченко и Отделение религиоведения ИФ НАНУ. КНУ – учебное учреждение, отделение – исследовательский институт. Мы не претендуем захватывать преподавательское поле своих коллег, наоборот – ориентированные на сотрудничество в разных формах (рецензии, отзывы, лекции, встречи со студентами и преподавателями, некоторые спецкурсы и т.д.). Корпоративный патриотизм есть и будет, но он должен быть направлен не на капсулизацию коллектива, а на раскрытие его возможностей, направленных на развитие НАУКИ О РЕЛИГИИ.
Многое в свое время делала университетская кафедра В.К.Танчера как опорная в этой области. Она следила за выпускниками специализации, поддерживала связь с ними, стимулировала писать кандидатские и докторские диссертации. Из нее вышла не одна сотня дипломированных выпускников, десятки кандидатов и докторов наук (230 — как было сказано на недавних Танчеровских чтениях). В Отделении религиоведения за последние 25 лет защитилось более ста соискателей научных степеней, большинство из них – из областей Украины. Вопрос: где они все? В нашем поле зрения насчитывается до сотни ученых, с которыми мы стремимся поддерживать и научные, и организационные, и персональные связи. Так, по нашей инициативе при УАР созданы неформальные, но действующие тематические группы ученых, специализирующихся на православии, католицизме, протестантизме, исламе, неорелигиях, государственно-церковных отношениях или межрелигиозном диалоге. Но эти группы работают слабо, побеждают исключительно узкие корпоративные интересы. Сейчас не время на изоляцию, на капсулизацию, существует запрос на открытость, масштабность, широкую кооперацию разных научных сил.
10) Учитывая ограниченность религиоведческих ресурсов (многие ученые выехали из Украины, большинство травмированы событиями войны, в результате уничтожения учебных заведений уволены с работы), есть смысл заново собирать ученых, восстановить ключевые мероприятия, объединить религиоведов вокруг важных, перспективных и первоочередных задач. Определяя стратегию на будущее, то есть направления и приоритеты развития, следует говорить о планировании этого развития. До сих пор многое развивалось ситуативно. Например, создание Отделения религиоведения в системе НАН Украины – потребность времени. Большинство планов развития религиоведения с 1991 по 2021 гг., осуществленных проф. А.Колодным, благодаря преданному труду и поддержке коллектива реализованы. Но время изменилось. Возникла новая ситуация, требующая новых планов, новых идей, которые бы учли те изменения, с которыми нам пришлось столкнуться. Каким должно быть религиоведение послековидной и послевоенной эпохи?
Да, совершенно очевидно, что глобально падает интерес к гуманитаристике, в т.ч. и в Украине. Количество абитуриентов на философских факультетах уменьшилось на порядок! Есть специальности, где вообще нет конкурса! Кроме того, отпала очевидная поддержка государства. Госзаказ на религиоведов — бакалавров и магистров – минимален. Нет студентов – нет нагрузки, нет преподавателей, нет зарплаты. Почти полностью прекратилось воспроизводство религиоведов в Украине. Поэтому «спасение» религиоведения – дело самих религиоведов. Планирование должно быть масштабным, разноплановым, многоуровневым. И в этих планах первоочередными задачами для всего сообщества религиоведов следует прописать: кооперация.
Возникает вопрос: а кто это все должен делать? Мы! Вместе. И многое уже делается. Религиоведение как никогда нуждается в инициативных, молодых, трудолюбивых, сознательных, мотивированных работниках, стратегах, коммуникаторах, медиаторах, аналитиках, преподавателях, журналистах, управленцах. Наша активность, наконец, должна привезти к переформатированию (перезагрузке) преподавания и исследования религии, интерес к которой никогда не угаснет, к построению новой системы взаимоотношений в религиоведческой среде, как в Украине, так и в мире.
_____________________________________________________
✒️Подписывайтесь на наш Telegram канал «Гранит науки»
✒️Читайте нас на Яндекс Дзен
📩У нас есть страница на Facebook и Вконтакте
📩Журнал «Гранит Науки» в Тeletype
📩Прислать статью [email protected]
📩Написать редактору [email protected]
