Менталитетная составляющая формирует картину мира человека, что, в свою очередь, напрямую влияет на его судьбу. А поскольку человек в большинстве случаев ничего не знает о своем менталитете, то и собственная судьба становится для него загадкой. На шестой дискуссионной онлайн-панели международной междисциплинарной конференции «Менталитетная составляющая человека» собрались три юнгианца и один представитель школы Сонди и рассмотрели вопросы о связи менталитета и судьбы, а также феномен веры как направления устремлений человека.
«Пока вы не сделаете бессознательное сознательным, оно будет направлять вашу жизнь, и вы назовете это судьбой».
К.Г. Юнг
Открыл обсуждение Олег Мальцев — европейский учёный с мировым именем, автор культовых научных работ в области криминологии, психологии, социологии, философии. Член Президиума и академик Европейской академии наук Украины. Глава НИИ Памяти им. Г.С. Попова, основатель и руководитель его элитного подразделения – Экспедиционного корпуса, который проводит научные исследования во многих странах мира свыше 8 лет. Целью научных экспедиций является изучение технологий и механизмов
-Когда строится некая дисциплина, то сначала возникает философская категория, а потом уже категория отрасли науки. И когда Леопольд Сонди подходил к изучению судьбы, он в психологической категории судьбы вывел так называемую категорию побуждения. Если бы мы сейчас рассмотрели менталитет как категорию науки — вероятнее всего, это была бы категория на стыке психологии и социологии.
Очень многие люди пытались неакадемическим способом изучать судьбу. Когда мы говорим об академическом исследовании, если не касаться философского поля, нам необходимо выбирать отраслевую категорию в науке, которая будет тождественна судьбе, для того, чтобы проводить исследования.
Я не знаю, почему до сих пор ни одна отрасль науки не выбрала менталитет в качестве базовой исследовательской категории судьбы. Возможно, наша конференция станет толчком для кого-то, кто рассмотрит ключевой категорией менталитет, исследуя судьбу.
Леопольд Сонди считал, что побуждения порождают выбор человека, а сумма выборов творит его судьбу. Если же мы возьмём менталитет – это выбор без выбора. То есть, выбор мог бы быть сделан, но его почему-то никто не делает. И это психологическая сторона менталитета. Если же мы будем говорить о социологической, то здесь ключевой проблемой будет, скорее всего, безопасность. Люди привыкли жить в неких сообществах, им кажется пребывание в сообществе наиболее удовлетворяющей этой категории их жизнедеятельности. Безусловно, все эти категории требуют исследования, но на то мы и на конференции, чтобы дискутировать на эту тему.
С моей точки зрения, связь менталитета и судьбы не просто очевидна, она фатальна! Если судьбу человека представить как рельсы, то они и есть менталитет. Рельсы, по которым идёт поезд судьбы человека. И поэтому так сложно работать с этой категорией, потому что поезд не самолёт и не космический корабль. Нельзя просто взять поезд и переставить с одних рельсов на другие на ходу. Сначала поезд надо остановить! А человеку любая остановка кажется подобной смерти. Поэтому он всё делает для того, чтобы поезд не останавливался. И это та бессознательная сторона менталитета, о которой мы сейчас говорим.
Чтобы человек без внешнего вмешательства изменил менталитет, он должен обладать просто сатанинским усердием и божественной волей.
Я не видел таких. Но в конечном итоге менталитет определяет нашу судьбу. И если мы представим, что это многоэтажное метро и там везде проложены рельсы, то менталитет определяет не только направление судьбы, рельсы, по которым человек будет «ехать», но и определяет, на какие уровни человек может подыматься, а на какие не может. А это прямое влияние на социальный статус и карьерный рост в обществе.
В своё время один из выдающихся советских учёных сказал, что каждый человек наделён огромным запасом скрытых сил. Но, к сожалению, в большинстве людей они дремлют неразбуженными. И причиной тому всё тот же менталитет.
Но иногда эти «рельсы» пересекаются. И тогда возникает катастрофа – когда встречаются два разных менталитета, возникает конфликт, и этот конфликт незапланированный. Человек не знает о том, что он возникнет, не может его планировать – потому что он не знает, какой менталитет у другого человека. И только при встрече этих двух «поездов» выясняется, что менталитеты разные, что неизбежно ведёт к конфликту и катастрофе.
Возможно, кто-то из наших коллег задумается о рассмотрении менталитета как основной категории для исследования судьбы в рамках какой-то из социальных наук.
Что же касается вопроса о вере, то он является ключом к менталитету. Так как вера у нас вне категорий академической науки, мне пришлось учиться вере в одном прекрасном месте земли – на юге Италии. Поверьте, там очень академично объясняют, что такое вера и что такое устремления человека. Как я уже сказал на одной панели – я бы туда всех психологов отправил. Там существует такая длинная палка: южные итальянцы говорят «бастон», а испанцы говорят «гаррота». С первого дня объясняют, что ничто так не прочищает голову, как удар этой палкой по голове – и это знание впитывается прямо с молоком матери. Она там возведена в ранг философской категории: именно эта палка в руках святого Рока присутствует во всех храмах. Именно она характеризует веру человека и его связь с устремлениями. Потому что вера – это палка о двух концах. Когда я слышу от человека выражение «Мне хотелось бы верить», я понимаю, что эта палка очень скоро ударит его по голове, и будет она в руках святого Рока.
Вот такими красочными образами описывается учение о вере. А в чём же секрет? В том, что один конец палки у кого-то в руках, а другой бьёт по чему-то. Они когда тренируются, то ставят глиняные горшки и их разбивают. Каждый раз, когда разлетается горшок, у человека возникает понимание, что вера – это действительно палка о двух концах. Потому что вера бывает двух типов. У кого-то она основана на желании знать, что будет дальше. А у кого-то это вера, основанная на знании.
Когда знания порождают веру, тогда палка у вас в руках. Если же вера порождает знание, тогда палка в руках у кого-то другого! Нельзя верить в то, что ты не знаешь. И поэтому одни люди устремляются вперёд и добиваются многого в жизни, потому что их вера основана на знании, а другие из раза в раз получают этой большой палкой по голове, потому что их знания основаны на вере.
И как говорили мои коллеги на юге Италии — храни Бог Юг Италии: Сицилию, Калабрию и Кампанию.
Следом выступил Dr. Майкл Конфорти – юнгианский аналитик, основатель и директор Института Assisi, преподаватель в Нью-Йоркском и Бостонском институтах Юнга. Его работы – «Пороговые переживания: архетип начала», «Поле, форма и судьба: закономерности в разуме, природе и психике» представлены в Латинской Америке, Италии, России, ЮАР. Был выбран Будапештским клубом и Потсдамским университетом в международную команду из 20 физиков, биологов и теоретиков динамических систем для изучения роли и влияния информационных полей.
— Я 40 лет веду клиническую практику аналитика и годами думаю о том, что формирует жизнь. Сейчас когда доктор Мальцев сказал о многоуровневом «метро» и менталитета, это добавило мне понимания темы. Наша задача в жизни, какой бы она ни была, действительно сложнее, чем то, как её представляют большинство людей.
В моей работе основополагающими являются два понятия: fate и destiny – на русский язык и то, и другое переводится как «судьба». Но разница между этими двумя понятиями – в характере. На fate мы смотрим как на парусник. Кроме ветра, у вас больше нет источника силы, нет вёсел. Куда бы ветер и течение ни толкаливас, вы повинуетесь. Но однажды вы учитесь ловить ветер и разворачивать свій парусник в нужное направление – это и есть destiny!
Смотря с клинической точки зрения, fate это то, что мы наследуем, то, что нам навязывают. А вот destiny это то, что мы можем строить.
Fate – это когда индивидуальная способность делать выборы затмевается чем-то другим. Мы становимся управляемыми этим: менталитетом, культурой, семьёй.
Моя семья мечтала, чтобы я стал водителем грузовика. У отца было всего 7 классов образования, так что это был предел мечтаний. Также влияла экономическая ситуация.
Сила destiny всегда работает на преодоление бессознательной мощи инерции fate.
Платон красиво говорил о судьбе: судьба приходит нам как письмо, но когда мы берём его в руки, все буквы пропадают. Мы знаем, что есть что-то, чему мы должны следовать, но куда именно?
Вы начинаете понимать свой путь в жизни по повторяющимся паттернам. Мы стоим всегда посредине, в задаче не быть сгенерированным обстоятельствами, но вести собственную жизнь.
Большинство людей не проживают позитивные аспекты ни fate, ни destiny. У большинства людей нет человека, который бы вытолкнул их из этой генеративности. А самостоятельно убрать себя из запрограммированных ситуаций действительно мало кому под силу. Но когда вам будет 60, 70, 80 лет, вы неизбежно посмотрите на свою жизнь с вопросом: была ли это уникальная жизнь или меня просто тянули и толкали?
40 лет своей карьеры я потратил на то, чтобы изучить эту бессознательную динамику. Вывод, который я сделал на сегодня, звучит следующим образом:
Интеллект — это когда человек подсоединён к своему бессознательному и это даёт ему возможность найти свой путь в жизни.
Зачем любить свою судьбу, если она темна, ограниченна и замкнута? Стагнирующая энергия должна быть трансформирована, этим процессом занимаются теория систем, теория хаоса и нелинейная динамика.
Когда Юнга спросили, верит ли он в Бога, он ответил «Нет». Потому что вера спекулятивна, вера – это отсутствие подтверждённых опытов.
Я хочу рассказать одну историю, она связана со сном одного 72-летнего университетского профессора. Он увидел древесину на воде, перевязанную с двух сторон. Он захотел достать его для того, чтобы растопить камин. Но выяснил, что раньше именно так хранили дерево, чтобы строить великолепнейшие корабли. Ценность этого рассказанного мне сна в том, что имея власть сделать с древесиной что угодно, человек, в одной из версий, использовал этот дар не по назначению: положил его в очаг и сжёг. Если бы не выяснил секретов древних кораблестроителей.
Третьим спикером панели стала Dr. Кэрол Шумейт (США) — доктор философии по сравнительной литературе Университета Колорадо, с 2013 года преподавала курс психологического типа в аспирантуре Pacifica вместе с аналитиком Джоном Биби. В книге «Проекция и развитие личности с помощью восьмифункциональной модели» (2021 г.) учёная свела воедино десятилетия исследований бессознательных функций юнгианской типологии. В 2010 году она основала журнал «Глубинный тип личности», а в 2020 году помогла запустить Центр глубинной типологии для архивирования научных ресурсов на стыке глубинной психологии и психотипов. Читайте статью, подготовленную по интервью профессора Шумейт в рамках подготовки к конференции, здесь.
— У нас есть врождённые характеристики – либо они происходят из воспитания в самом раннем возрасте? И главное, можем ли мы их изменить и последовательно управлять своим развитием? В последнее время в науке считается, что изменяемы даже те черты, которые мы рассматриваем как биологические маркеры. Но как получается, что одни могут их изменить, а другие нет?
Это вопрос, которым Юнг задавался ещё сто лет назад, рассматривая конфликт Адлера и Фрейда. Это были коллеги, которые противоречили друг другу во всём: Фрейд указывал на север, а Адлер на юг, Фрейд говорил чёрное – Адлер говорил белое, Фрейд говорил стой – Адлер говорил иди.
Полярность важна в юнговской системе. Юнг смотрел на источник этих разных взглядов на жизнь. Каждый учёный находился в рамках собственного мировоззрения – Weltanschauung. Каждый из нас находится в «коробке» ментальных установок, умственных привычек, к которым мы изначально тяготеем и которые определяют нашу картину мира и идентифицируют нас с определённой перспективой. Мы привыкаем к определённым рельсам и даже не понимаем, не подозреваем даже, что доступны ещё другие!
Что интересно, так это то, что вовсе не достаточно видеть разнообразие мира, чтобы вырасти из своих фиксированных характеристик. Юнг даже хотел создать «перископ» в чужую «коробку», но позже осознал, что человек должен сначала самостоятельно вылезти из своей «коробки».
В поисках констант человеческой психики Юнг идентифицировал 4 пары поляризированных ментальных функций, сложив из них «розу ветров» карты ума. Юнгианский аналитик Рафаэль Лопез-Педраза (кубинец, эмигрировавший в Цюрих) считал, что Юнг должен получить за свой труд 1921 года «Психологические типы» Нобелевскую Премию мира – как за «величайшей трактат по толерантности».
Завершил конференцию Prof. Александр Сагайдак (Украина) – руководитель Ассоциации «Теурунг», академик Европейской академии наук Украины, юнгианский аналитик, гипнолог, академик, эксперт в области антропологии и социологии, председатель Психолого-философского научного общества при Украинской академии наук.
— Именно рассмотрение в контексте веры даёт нам понять, как связаны менталитет и судьба. Если мы рассматриваем веру с точки зрения научных категорий, то она для нас коррелирует с чем-то, похожим на аксиологию, аподиктичность, метафизичность. Для наших задач, пожалуй, ближе всего будет термин аксиология как система знаний, которые признаются достоверными без эмпирического подтверждения. Если мы рассматриваем веру с ее социальной точки зрения, то опять-таки можем выделить три уровня: каноническая, личная и третий уровень, коллективная вера. Массовый уровень – это и есть нечто близкое менталитету.
Каноническая вера – это та система знания, которая разрабатывается богословами и священнослужителями. Личная вера – это результат личных духовных поисков человека. А вот менталитет мы могли бы обозначить как коллективную веру в её исторической развёртке.
Из всего того, что мы знаем сегодня о менталитете, мы можем сказать, что именно к юнгианской психологии этот феномен ближе всего. Поскольку рассмотрение архетипа как духовного инстинкта – как об этом говорил наш мэтр, доктор Юнг — даёт нам великолепное понимание того, что такое менталитет как движущая сила коллективной судьбы. Менталитет, будучи дорациональным уровнем коллективного знания, связан с некой сверхценной идеей, исторической миссией. А мы знаем, что мессианские представления – это всегда коллективный миф.
Юнг очень подробно и результативно исследовал влияние коллективных мифов на немецкий менталитет. Мы знаем, что когда был молодым человеком еще дед Юнга, Карл Густав Юнг-старший, как раз добирало свою силу в Германии движение «Фёлькиш», со знаменитым мифом о Зигфриде и Регене. В ретроспективе двух минувших столетий мы понимаем, какое влияние оказало это движение и конкретно этот миф на менталитет немецкого народа.
Возьмём пример с совершенно другого континента, из культуры другого народа. В Эфиопии существует миф о том, что легендарный царь Соломон и легендарная царица Савская состояли в браке и у них родился ребёнок — он символизировал собой союз религиозного и эзотерического знания. Согласно этому мифу, потомки Соломона и царицы Савской, которые стали императорами Эфиопии, несли в менталитете своего народа вот это стремление к соединению веры и магии. Действительно, в менталитете эфиопского народам мы наблюдаем удивительно гармоничное сочетание христианской религиозной догматики и традиционных африканских магических верований.
Из всего этого мы можем сделать вывод, что менталитет как дологический, дорациональный уровень знания представляет собой аксиологию данного народа. А коллективная вера — это один из самых мощных факторов влияния как на коллективную, так и на индивидуальную судьбу. Современные процессы конвергенции народов и наций сделали эту коллективную веру менталитета более диффузной, но она от этого никуда не делась и продолжает работать.
Для нас вера важна прежде всего как мотивирующий фактор. Мы знаем, что мотивация веры наиболее сильная, глубокая и безусловная, не знающая сомнений. Если мы рассматриваем три уровня веры, то коллективная оказывается наиболее масштабной социальной мотивирующей силой.
Каноническая вера, согласно исследованиям, это удел примерно 5% населения. Богословы, священнослужители, духовные подвижники – это люди с очень высокой мотивацией, но их всего 5%. Личная вера явление куда более масштабное, но она обладает гораздо более слабой и, самое главное, гораздо более неустойчивой мотивацией. Менталитет как коллективная вера соединяет в себе и силу мотивации, и её социальный масштаб. Из социальной психологии мы знаем, что вера – это самый сильный вид групповой динамики. Но менталитет это спонтанно формирующаяся вера и мотивация. На динамику менталитета влияет огромное количество факторов, многие из которых нам неизвестны.
Например, мы, юнгианцы, знаем, что на динамику менталитета решающее влияние оказывает архетипическая динамика, но от чего зависит она – об этом мы ещё пока знаем мало.
В этом плане меня очень впечатлила фраза Юнга, которой он описывал события, свидетелем которых стал: «Лига Наций рассуждала о всеобщем разоружении, а одноглазый охотник уже смеялся и седлал Слейпнира». Этой фразой Юнг великолепно передал атмосферу того времени: насколько коллективная вера германского народа хотела войны, и никакие усилия правительств западных стран не смогли эту войну остановить.
Разворачивание какой веры мы наблюдаем сейчас? Мы наблюдаем разворачивание коллективной веры в божество по имени чума. «Фрау Хольда», как называли её древние германцы. Мы знаем, что в коллективном бессознательном европейских народов сценарии чумы имеют очень широкое представительство.
Мы наблюдаем, как научное знание по имени медицина постепенно проигрывает схватку фаталистической вере под названием «карающая чума». И мы можем быть уверены, что медицина эту схватку проиграет, потому что архетипический сценарий чумы из всех видов веры усиливает фаталистическую.
Под влиянием архетипического сценария чумы усиливается именно коллективный фатализм во всех видах менталитета. Поэтому нам сейчас очень актуально будет вспомнить, что такое фаталистическая вера и как она представлена в менталитетах разных народов. Ведь именно такие закономерности массового поведения мы уже наблюдаем и они будут только усиливаться.
