Поколение «i»: айдженеры

Айдженеры – это термин, который употребляется по отношению к поколению людей, которые родились после 2000 года и выросли вместе с айфонной электроникой. Маркетологи их изучают, чтобы понять их потребительские особенности: как им лучше что-то продавать и как они вообще готовы работать. Профессор психологии Государственного университета Сан-Диего доктор Джин М. Твенге своей книгой “iGen” с подзаголовком «Почему поколение Интернета утратило бунтарский дух, стало более толерантным, менее счастливым и абсолютно не готовым ко взрослой жизни» до того взволновала нашего автора, учителя по профессии Владислава Водько (Александрия), что он решил поделиться этим в новой статье.

Все эти тезисы, которые Джин Твенге поместила на обложку книги, очень дискуссионны. Конечно, автор и сама это подчеркивает, но заголовок, тем не менее, крайне интригует. Апеллирует она к довольно большой американской научной традиции, которая изучает поколения.

Заложили ее двое исследователей, Neil Howe и William Strauss. В начале 1990-х они написали книгу «Поколения. История американского будущего, с 1584 по 2069 годы». В ней они попытались описать вообще всю историю Америки в виде поколений. Им были очевидны несколько американских поколений: бэби-бумеры, которые родились после войны, и «грейт дженерейшен» (Great Generation) – так называемое «великое поколение»: люди, которые пережили войну и которые имели свое мировоззрение. Исследователи увидели довольно четкие различие между ними и начали задаваться вопросом: почему те, кто родились после войны, бэби-бумеры, совершенно по-другому видят мир, чем их родители, прошедшие войну? Склонны к накопительству, не склонны к очень большим задачам, склонны ко всяким экспериментам, контркультуре типа Вудстока и так далее. И эта проблема двух первых поколений породила поколенческую теорию, которая сейчас активно изучается. 

Ее критикуют за излишнюю универсализацию, потому что, действительно, брать и применять какие-то универсальные критерии к огромнейшей группе населения, исходя чисто из годов рождения — это слишком заносчиво. Но, очевидно, у поколенческой теории есть и научная база, потому что люди растут в более-менее одних условиях. Ваши дедушки и бабушки обоих родительских «веток» видят мир приблизительно одинаково, потому что они пережили общие потрясения, трудности, и это сформировало их характер. Люди, имевшие схожий жизненный опыт, имеют несколько схожее мировоззрение.

По отношению к постсоветскому пространству тоже справедливо применять термин «бэбибумеры». Резкий всплеск рождаемости после войны точно так же объяснялся тем, что люди поняли: жить тяжело, но есть надежда на светлое будущее, и они активно увеличивают свою численность. «Поколение Х» — это то же брежневское поколение, поколение Y – «миллениалы», потому что их взросление пришлось на нулевые годы (для них свойственен общий опыт распада СССР, мобильные телефоны, интернет). А поколение Z, родившееся в нулевых – это и есть наши «айдженеры».

Их характеризует более позднее взросление, чем у их родителей. Это связано с вполне объективной действительностью, которая называется «второй демографический переход». Первый был в XIX веке, когда с развитием медицины стало расти население планеты. То есть, женщины рождали, как и прежде, по 18 детей за жизнь, но выживало не 2-3 как раньше, в начале века, а по 6-7. Это первый переход, который кардинально изменил демографическую ситуацию в Европе и Российской империи. Второй – это когда в силу урбанизации, переезда людей из сел в города, образовательной, интеллектуальной и трудовой трансформации люди стали реже заводить детей, чаще использовать контрацепцию, стали планировать семью, и структура общества очень сильно изменилась. В Германии эту демографическую перемену даже вывели на почтовую марку:

В Европе последние несколько десятков лет наблюдается спад рождаемости. 40 лет как средний возраст населения – это еще совсем недавно был просто немыслимый показатель, накануне революции 1917 года средний возраст всего населения Российской империи составлял 17-18 лет! И дети из-за этого становятся гораздо большей ценностью. Детская жизнь становится абсолютной ценностью. Родители, если уж решились заводить детей, вкладывают в них огромное количество сил. И это хорошо, потому что качество подрастающего поколения становится лучше. 

Но минус в том, что это связано с родительской гиперопекой. Дети позже становятся самостоятельными, потому что не видят в этом смысл. Зачем спешить становиться самостоятельным, если родитель тебе поможет столько, сколько сможет? Да и как же не помогать, если для родителя ребенок стал в какой-то мере смыслом и обоснованием жизни! Дети не спешат взрослеть. И если в Средние Века, как говорят, детства не было (ребенок сразу же начинал работать, как только получал такую физическую возможность) – то сейчас детство, наоборот, затягивается, потому что это такая прекрасная пора, что из нее не хочется бежать. Когда ты сверхценность, зачем куда-то торопиться?

Вторая вещь, которая удлиняет детство – это рост продолжительности жизни. Как бы мы ни критиковали уровень жизни в разных странах, во всем мире, даже в Африке, продолжительность жизни растет, не говоря уже о развитых странах Европы и Америки. Согласно прогнозу, в 2100 году продолжительность жизни среднего жителя Северной Америки и Европы достигнет 90 лет! Сравните это с серединой прошлого века: 70 лет.

Соответственно, растет срок пенсионного обеспечения, а также требования к человеку, который готовится стать потенциальным гражданином. Если раньше нужно было работать и завести семью, то сейчас — получить образование, сделать карьеру и приобрести недвижимость; только в этом случае ты становишься полноценным членом общества.

Кроме того, невероятно снижается рождаемость. Европейская женщина в среднем рожает 1,4 ребенка – то есть, меньше, чем двух. Снижение численности населения при этом не столь заметно, поскольку добавляет людей миграция, которая в Европе стала естественным, закономерным, необходимым для экономики процессом.

Какие последствия имеет так называемый «медианный» возраст в Европе 40+ лет? Это более стабильное население, которое знает, чего хочет, что может и чего не может, а также политически сознательное, в связи с тем, что уже имеет жизненный опыт. И в целом европейское благополучие зависит от стареющего населения. 

Джин Твенге приводит интересные статистические данные по США. Собственная машина для подростка в 70-х была билетом во взрослую жизнь. Они старались максимально рано получить водительские права. В то время как сегодня четверть подростков уже не считает автомобиль чем-то необходимым, и в свои 18-20 лет они еще ни разу не садились за руль!

Какие же ценности выявлены для айдженеров, на основании осциологических опросов?

Безопасность они ценят больше, чем что-либо. Родители им навязывают, что их жизнь ценна, да они ее и сами ценят, и поэтому нередки упреки взрослых: «Вот, я в твоем возрасте уже с тарзанки прыгал в реку!», «Да я в третьем классе уже сам ходил в школу!» Сейчас такую тсамостоятельность можно встретить все реже и реже… Кроме того, по американским подросткам есть статистика, что к 12 классу больше четверти из них продолжают ездить с родителями в школу на машине! Это тоже невозможная статистика для предыдущего времени, потому что тогда был яркий межпоколенческий конфликт, и подросткам было бы стыдно, что их, «как маленьких», доставляют в школу родители: одноклассники засмеют. 

Сейчас подобного стыда никто не испытывает, что является внятным показателем снижения межпоколенческих конфликтов. Из-за большой ценности детской жизни родители чаще идут им навстречу в их желаниях или жизненных выборах и при этом безумно переживают за их безопасность. Это все я сам по своим ребятам в школе очень хорошо вижу.

Обратной стороной фокуса на безопасности является страх перед рисками. Если они выбирают какой-то научный путь, то выбирают стабильное, понятное направление. Они не прыгают в пропасть, в неизвестность, и считают, что лучше синица в руках, чем журавль в небе. Я с ними пока не согласен.

Вторая черта после безопасности – огромная ценность личности. Это поколение – самое индивидуалоцентричное из всех, что у нас сегодня есть. Если поколение войны настроено, что мы коллектив, мы жертвуем собой ради победы, я готов умереть ради американского / советского народа, то айдженеры даже еще большие индивидуалисты, чем миллениалы, к которым принадлежу и я. Есть и позитивная сторона в этом: внимание к личности заставляет их ценить не только свою личность, но и часто стремиться к уважению других как личностей. Наибольшая толерангтность к ЛГБТ связана именно с этим. Хоть они и не монолитны, тем не менее, поколение айдженеров описывается как наиболее толерантное за всю историю. 

Какое у них отношение к работе? В отличие, опять же, от миллениалов, которые в значительной степени стремятся к самовыражению, они гораздо более прагматичны, потому что росли уже в реалистичную эпоху: кризис 2008 года, потом еще несколько более мелких кризисов, жизнь при угрозе терроризма после 11 сентября 2001 года… Если те, кто росли в 1990-х, ожидали, что после окончания Холодной войны, установления «мира во всем мире» и  распада Советского Союза наступит прекрасный новый мир и теперь «все будет хорошо», то айдженеры росли в то время, когда всем стало понятно: прекрасного будущего не будет в ближайшее время. Поэтому их выборы работы прагматичны: они охотнне пойдут на менее высокооплачиваемую и интересную, но более стабильную работу – что важно, не приводящую к профессиональному выгоранию. Поскольку у них ценность личности очень большая, они переживают за свое психологическое здоровье, и это правильно. Достойная оплата у них в приоритете перед работой, приносящей удовольствие и где есть возможность самореализации. 

Кроме того, что айдженеры позже садятся за руль автомобиля, они позже начинают и работать. Раньше в 16 лет наши родители уже бежали в ювелирную мастерскую гравировать надпись на часах, дескать, «Куплены на первую зарплату» – это был некий обряд посвящения. А сейчас родители стараются обеспечить детей возможностью продлить детство. Родители идут навстречу во всем, в чем могут, и частично это выливается в потребительское отношение к жизни среди айдженеров.

От того, как сами родители строят отношения с детьми и какие ценности формируют, зависит очень многое. Если они закрывают их отношение к миру своей собственной семьей («Есть наш святой островок правды и справедливости, а есть весь остальной мир – мир идиотов»), то ребенку гарантирован неуспех в социализации. 

Если говорить о политической активности айдженеров, то это сегодня очень модный тренд исследований. Они не часто ходят на выборы, но зато чаще ходят на митинги. У них присутствует такая политическая модель в голове, которая подразумевает прямую демократию. Для них «лучше» пойти на митинг, чем вступать в политическую партию. Уличная активность, конечно, консолидирует их и становится заметным голосом при многих современных политических режимах. Считается, что из режимов им ближе всего пока что либертарианство. Хотя эта политическая модель очень возрастная: когда тебе 18, тебе хочется чтобы у всех было максимум свободы, и в экономике тоже . С этим связана популярность книг типа «Атлант расправил плечи» Айн Рэнд: идеи абсолютной свободы и право сильного.

Тот же принцип касается экологической активности. Если раньше молодые люди выходили на митинг с требованием: «Государство, вы должны принять законы, чтобы этот завод не сбрасывал лишних отходов в атмосферу!» или  «Вы должны принять решение, чтобы у нас в городе построили мусороперерабатывающий завод!» — то теперь это больше нацелено на индивидуальные действия: виновато не государство, а виноват каждый из нас, которые не сортируют мусор дома или же беспечно засоряют окружающую среду. Фокус у айдженеров — на личную активность и личное преобразование мира.

Свидание как обряд перехода во взрослую жизнь также происходит у айдженеров гораздо позже. Если в 1975 году 85% старшеклассников уже сходили на свидание, то в 2014 году эта доля составляла всего лишь 55%. И я по нашим коллективам то же самое прослеживаю. Эти дети растут в соцсетях.

И это приводит к нескольким последствиям, как хорошим, так и плохим. Айдженеров отличает большая закрытость: они сложнее решаются на личное общение. Договориться личной о встрече с ними тяжело, айдженеры предпочитают общаться онлайн. Соцсети являются для них некой безопасной площадкой. А если ты пойдешь на встречу в городе, ты подвергнешься опасности – психологической, которой они очень боятся, или в худшем случае даже физической. Так мыслят они. 

Если уж айдженер встретился с кем-то лично, то этим он, считайте, проявил беспрецедентное уважение, открытость и доверительность. Они крайне избирательны и встречаются только с людьми, с которыми они действительно в теплых отношениях.

Статистика говорит, что айдженеры чаще само-убиваются, чем насильственно убивают кого-то другого. Это впервые в истории мы видим такую картину! Представьте: они настолько индивидуализированы, что проявляют насилие к себе больше, чем к другим… Компьютерные игры, несомненно, снижают уровень насилия, к тому же сейчас повсюду камеры наблюдения, так что единственный, к кому безнаказанно можно проявить насилие – это сам индивид. Также играет роль такой фактор, что обычно религия «топила»: самоубийцы идут в ад. Но айдженеры – еще и наименее религиозное поколение. Только 60% старшеклассников считают, что Бог существует. 40 лет назад этот показатель составлял 90%. И это весьма заметный результат смены поколений в традиционном западном религиозном обществе!

И последнее – ценность коммуникации. «Вот что в тебе хорошего, какую свою черту ты ценишь больше всего?» — на этот вопрос айдженер скажет: я умею общаться с людьми, я умею договариваться. Человеку Великого Поколения это не покажется ценностью вообще! Тем более что все общение и договоренности у айдженеров происходят в тех же соцсетях. Тем не менее, там они обучаются коммуникации и там формируют свою этику. Им сложнее вживую побеседовать и поделиться сложным, внутренним с малознакомым человеком. У них четче зонированы личные границы (для них важно иметь возможность просто «забанить» человека, если он позволяет себе лишнее!), так что у айдженеров прослеживается конфликт между способностью к коммуникации и желанием соблюдать личные границы.

Ничего страшного в этих трансформациях нет. Не нужно алармизма: дети взрослеют поздно, я в возрасте сына уже на заводе работал, а он в компьютерные игры играет! Их нужно изучать, подмечая негативные тенденции – такие, как склонность к самоубийству – и стараясь их исправить. При этом у них много прогрессивных черт, сформированных духом эпохи, которые и помогают эту эпоху двигать вперед и направлять в какие-то лучшие горизонты. Давайте всмотримся в них, ведь поколение айдженеров выйдет на политическую и научную сцену уже очень скоро! 

Автор — Владислав Водько 

_____________________________________________________

✒️Подписывайтесь на наш Telegram канал «Гранит науки»
✒️Читайте нас на Яндекс Дзен

📩У нас есть страница на Facebook и Вконтакте
📩Журнал «Гранит Науки» в Тeletype
📩Прислать статью [email protected]
📩Написать редактору [email protected]