Символ веры

Автор — Валерий Петрович Лебедев — философ и историк, педагог, радиоведущий, публицист, редактор и издатель. Окончил Белорусский политехнический институт (1960), позже сменил техническую специальность на философию и в 1970 году защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата философских наук по теме «Второе начало термодинамики и принцип развития». Издает общественно-политический альманах «Лебедь», пионер журналистского расследования «Петрикгейта». В 2013 году за это расследование введён в состав комиссии РАН по борьбе со лженаукой. В конце 1992 года эмигрировал в США. Живёт в Бостоне.

Если признание истинности суждения имеет достаточное основание с субъективной стороны и в то же время считается объективно недостаточным, то оно называется верой.
— Имануил Кант

Наши ментальные состояния мы склонны считать самой реальностью. Это внутренний психологический механизм веры.

Есть у веры и другая особенность: вера становится частью личности человека. Тогда это уже не просто его представления об устройстве мира, но это часть его самого, его сущности, его самости. Некие внутренние убеждения делаются чем-то вроде части его тела. Скажем мягче, духовного тела. Именно поэтому для человека с твердой верой – совсем не обязательно религиозной, например: с верой в свое политическое или историческое предназначение, невозможно отказаться от своих убеждений. Ибо такой отказ будет означать отказ от самоидентификации человека, нечто похожее на самоубийство: он при таком отказе как бы уничтожает часть своей личности. Вроде как отсекает себе руку. А то и две. Или совсем уж фатально ампутирует свой мозг.

В истории множество примеров того, как человек со своими убеждениями принимал смерть от чуждых сил, но не отказывался от своей веры, не шел на самоубийство. Из хрестоматийных примеров – судьба Джордано Бруно. Это монах-доминиканец, католический священник. Он был известным философом, преподавал во многих европейских университетах, включая Сорбонну и Оксфорд, участвовал в диспутах, давал публичные лекции. Автор многих философских произведений. По его представлениям Вселенная бесконечна, в ней бесчисленные звезды, это далекие солнца, многие из них (а может, и все) имеют планеты, похожие на Землю. На этих планетах существует жизнь, и живут разумные существа. Как видите, вполне современные представления. С той добавкой, что Бруно был пантеистом и полагал, что Бог растворен во Вселенной и что весь мир и Бог – это одна сущность. Но эти представления и сейчас никак нельзя доказать (кроме наличия планетных систем у многих звезд), а во времена Бруно это была «чистая вера». К тому же Бруно был последовательным коперниканцем и приводил много физических доводов в пользу гелиоцентрической системы. И еще он был хорошим поэтом.

В 1592 Бруно принимает приглашение богатого купца из Венеции Мочениго, который просил его научить уму-разуму. Бруно с радостью едет к нему и учит. Тот через пару месяцев пишет донос в инквизицию:

«Я, Джованни Мочениго, доношу по долгу совести и по приказанию духовника, что много раз слышал от Джордано Бруно, когда беседовал с ним в своём доме, что мир вечен и существуют бесконечные миры…»

Ну и там дальше про неверие Бруно в чудеса Христа, в непорочное зачатие Девы Марии, про его веру в магию и прочее. Но первым пунктом – про то, что «мир вечен и существуют бесконечные миры».

Казалось бы, тебе-то, гнусный Мочениго, что за дело, существуют другие миры или нет? Э, нет. Ведь за этим утверждением стоит вот какое следствие: если в бесчисленных мирах проживают другие люди, то их от первородного греха тоже должен был спасать Христос. Выходит, Христов тоже должно быть бесконечное число?! А ведь он Сын Божий, Он — Единственный, Уникальный, а у Бруно – это такая кошмарная ересь, что и вообразить невозможно. Гораздо хуже отрицания непорочности зачатия. Зачатие могло быть обычным, ничего особо порочного для рождения Христа не произошло бы. Это было примерно так же, как во времена Сталина сказать, что на других планетах полно, бесконечно много таких же генсеков. И поэтому товарищ Сталин не величайший ученый и полководец всех времен и народов, а, фактически, ноль, никто.

Бруно сидел в тюрьме Римской инквизиции семь лет! Семь лет его упрашивали, увещевали, уговаривали, стращали — откажись от своей жуткой ереси. Откажись публично. Тот – ни в какую. Наконец, инквизитор прямо сказал: или ты откажешься от своей безбожной ереси, или нам придется передать тебя в руки светской власти с просьбой наказать по возможности «без пролития крови». Это означало сожжение заживо – без пролития крови.

20 января 1600 года папа Климент VIII одобрил решение конгрегации и постановил передать брата Джордано в руки светской власти.

17 февраля 1600 года Джордано возвели на костер. Последними словами Бруно были: «Я умираю мучеником добровольно и знаю, что моя душа с последним вздохом вознесётся в рай».

Вопрос к доносчику Мочениго: тебе-то что за дело, существуют бесконечные миры или нет? Казалось бы, с гораздо большим основанием можно отнестись к Бруно. Перед тобой же дилемма: отрекись от дурацкой бесконечности миров, заодно признай непорочное зачатие, воскрешение Лазаря, вращение Солнца вокруг Земли, оставь свои закидоны про герменевтику, магию, еще там всякое (8 обвинений) – и живи себе. Можешь даже преподавать учение Аристотеля. Тебе же всего 52 года, не такой и старый.

*Памятник Джордано Бруно создан Этторе Феррари и установлен в 1889 году на площади Кампо деи Фиори в Риме.*

Все это было невозможно для Бруно. Отречение означало бы отказ от своей личности. Сказать по старинке – от души. Да, это значило бы погубить свою бессмертную душу и опуститься в ад. Ибо это было бы самоубийство, а оно строжайше запрещалось в христианской церкви – жизнь давалась свыше Богом, и человек не имел права ею распоряжаться вот таким образом – взять и самовольно ее убить. Не твое, и не тебе решать – когда. Говоря современным языком психологии, отречение от базовых ценностей и принципов означает разрушение личности, распад самосознания и самооценки, потеря смысла жизни и тотальная духовная смерть (по старому — потеря души).

Такие монументы веры в истории — это не только Джордано. Они были во все времена. Совсем не обязательно с положительным знаком. Скажем — Саванарола. Вот уж кто был мракобес. Его тоже сожгли, хочется сказать — и поделом. По нынешним времена, конечно, дикость. Или вот Гиркин — тоже мракобес, яркий тип. И тоже бюстик веры.

Через многие столетия на Площади Цветов в Риме Джордано Бруно поставили памятник. Наверное, почтенные прелаты при установке памятника говорили (предвосхищая Феликса Кривина): как славно, что мы здесь решили сжечь этого еретика Бруно. Иначе как бы мы узнали, на каком месте ставить ему памятник.

Бруно – это высокий полет духа и тонкого умозрения. А как дела с этим у «простого человека»? Точно так же. Это видно на примере приверженности к своей религиозной вере. Казалось бы, что стоило иудею отречься от своего Саваофа-Адоная и принять христианство? Бог-то един. И не надо было бы ехать в изгнание из хорошо обжитой Испании. Или Англии. Нет, ни за что.

Почему такое упорство? Ответ дает так называемая интериоризация. Это понятие в психологии определяется как формирование внутренних структур человеческой психики, посредством усвоения внешней социальной деятельности. В нашем случае внешние догматы и ритуалы религиозной жизни иудея встраивались в его внутренний мир и становились частью его личности. Отказаться от этих ритуалов означало отказаться от себя самого. Поэтому такой иудей предпочитал все бросить и бежать черт знает куда, но сохранить себя как личность.

Совсем уж смешно выглядит упорство старообрядцев. Они ни в какую не принимали никоновскую церковную реформу, которая, в том числе, включала замену жеста крестного знамения с двуперстия на троеперстие. Начался великий церковный раскол. То есть, ранее крестились двумя пальцами — средним и указательным (это хорошо видно на старых иконах и на картине Сурикова «Боярыня Морозова»), а теперь нужно было креститься тремя – к тем двум добавлялся большой палец. Два пальца символизировали Отца и Сына (и двуединую природу Христа – божественную и человеческую), а три – Троицу: Отца, Сына и Духа Святаго. Итак, всего лишь простой жест, какая разница? Такая, что разрушала интериоризированную символику. Два пальца – это он. А три – это уже не он, а некто другой. А он где? Он – умер. Для него живого, креститься тремя пальцами – это креститься кукишем. А кукиш был символом полового члена. Показывая кому-то кукиш тем самым его посылали на *ер. Троеперстие было ничем иным, как обрядом поклонения дьяволу, врагу рода человеческого Сатане. Лучше физическая смерть, чем вот такая духовная погибель в геенне огненной. Шел отряд стрельцов к скиту, к поселению старообрядцев с заданием переписать жителей (для обложения податью), а там уже приготовились: нас собираются заставить креститься кукишем! Сруб обложен хворостом, поленьями и порохом. Как завидят солдат, староста кричит: не дадимся, братья, диаволу. Зажигай! И весь поселок, собравшийся в срубе, сгорит заживо. Не менее нескольких десятков тысяч тогда погибли «в огненной купели», не шутка при населении всего-то 5-6 миллионов. Среди них был и протопоп Аввакум, вождь раскольников, зачинатель русской словесности, которого уже сами власти сожгли вместе с двумя его последователями.

Этот психологический механизм лежит в основе всех религиозных войн и осмеян Свифтом в описании непримиримой вражды тупоконечников и остроконечников.

*«Боярыня Морозова» В.И. Сурикова, 1887 г.*

Кстати сказать, Сталин своим умом азиатского батыя уловил, что тотальная смерть политического противника предполагает его покаяние перед партией, полный отказ от своих прошлых убеждений, которые теперь подаются как зловредные и предательские заблуждения, и принятие совсем иных, противоположных прежним, политических ценностей. Сталин правильно полагал, что некий партийный деятель, который мнил себя заслуженным революционером и соратником Ленина, после покаяния и саморазоблачения уже духовно мертв. Его тело становится для него же обременительной обузой, и он сам будет просить о расстреле.

Каменев на Первом московском процессе 1936 г. говорил, что он с радостью примет заслуженную кару-смерть и просит только об одном: чтобы его дети без колебаний шли за великим Сталиным.

А Бухарин на процессе право-троцкистского центра (1938 г) говорил, что заслуживает не одного, а десяти расстрелов подряд. Товарищ Сталин хмыкнул: этот подлец хотел бы ослабить нашу армию перерасходом патронов. Но мы прикончили его с первого раза.

Это аутодафе сначала проводилось на уровне «разоружения перед партией», потом на открытых судах, а заканчивалось криком «Да здравствует товарищ Сталин» в подвале НКВД перед пулей в голову.

Да, совсем не похоже на последние слова Бруно. И на Лютера «На том стою, и не могу иначе».

И теперь власти в России применяют тот же метод «разложения личности» применительно к не совсем лояльным. Или для поучения другим. Последний пример – саморазоблачение певцов-актеров, которые участвовали «в голой вечеринке», и которую власти подали как пособника врага – «экстремистской организации ЛГБТ». Каждый участник должен был публично всяко себя опозорить « я такой–сякой» (хотя речь шла всего-то о частной встрече и вольной одежде). После этого ждать от Фили и прочих чего-то достойного не приходиться.

Между прочим, этот же механизм интериоризации сидит в психологической трудности признания своих ошибок. Если некто какие-то утверждения не считает ошибкой, то они есть часть его личности и отказ от них немного похож на как бы ампутацию части себя. Если указано на неточную дату, или не то имя, или просто опечатку – вот такую ошибку признать легко. А вот признать нечто более существенное, скажем, борьбу «за русский мир» путем всякой бучи, признать,что это дикое заблуждение – очень трудно.

Из теперешних примеров «русского Бруно и Лютера», это, безусловно, Навальный. Человек посвятил всю свою жизнь разоблачению коррупционеров, казнокрадов, воров всякого, но очень большого масштаба. Все они – большие начальники. Министры, губернаторы, прокуроры, олигархи. Наверху наибольший из них – так называемый президент, на самом же деле абсолютный властитель. Команда Навального, его ФБК – Фонд Борьбы с Коррупцией, путем многотрудных расследований устанавливала, кому из них и каким образом принадлежат дворцы, яхты и самолеты. И все это выкладывала в ютуб – честные люди, смотрите все, как на вас наживается эта банда. Навального обуревала мысль, что «честные русские люди» вскипают, как волна и идут на приступ – все у воров отбирают и отдают народу. Навального чествуют как Геракла, одолевшего Лернейскую гидру и очистителя Авгиевых конюшен, выбирают своим вождем, а его команду величают героями и одаряют конфискатом.

Апофеоз команды был достигнут в 2021 году: команда выяснила, что невероятный дворец в Прасковеевке под Геленджиком на Черном море построен для Путина. Фильм о дворце Путина посмотрели более 110 миллионов — это, фактически, все взрослое население страны, за исключением домов престарелых и клиник душевнобольных –небывалое дело для политических роликов в России. Теперь все, теперь – народный бунт. Русская Жакерия и Жерминаль с кастрацией.

Но произошло необъяснимое: никаких бунтов. Левада-центр по исследованию общественного мнения провел опрос и обнаружил, что после всенародного просмотра фильма доверие к Навальному заметно упало. После отравления – выросло, ну, жертва. А после оглушительного разоблачения Путина – упало. «Это как, это вы объясните». А так, что царь один, потому дворцов у него должно быть много. А нас много, поэтому нам сойдет и одна комнатуха в хрущобе на пять человек. Навальный не мог принять такого объяснения. У него внутри были другие ценности: он несет людям свободу, он хочет наказать их обидчиков. Не может быть, чтобы такой порыв сердца Данко был бы не оценен. Просто нужно сделать картину ясной всем. Как? Прибыть из Германии, из госпиталя в Москву. Власти его сразу хватают и арестовывают, и тогда волна народного гнева поднимется на защиту народного заступника. Тем более, у него около 80 штабов ФБК по всей стране. Они в случае чего ту волну и поднимут. И вот полное фиаско – часть населения равнодушна, а большая часть враждебна к Навальному: он покусился на прерогативы царя.

Навальный сидит 4-й год и на него все время открывают все новые уголовные дела: он и экстремист, и террорист, и возбуждал вражду, и сеял рознь между народами, дискриминировал армию, покушался на захват власти, готовил государственный переворот. Сроки прыгали в высоту: 4 года, 9 лет, 14 лет, 19 лет. Впереди 25 лет. И это гуманизм, говорят в Кремле: в Америке дают и 50 лет, и 130 и трехкратное пожизненное, да и просто приговаривают к смертной казни.

Наверняка Навальному не раз предлагали отречься и покаяться публично. Признать вину. Его бы помиловали, сам Путин это и сделал бы (как когда-то Ходорковского). Отпустили бы за границу, к семье, там и жена, и двое детей. Он никогда не пойдет на вот такое духовное самоубийство. В конце концов, у него есть высокий пример: Иисус Христос. Он пришел спасти людей, погрязших в грехе. Дать им заповедь любви к ближнему. Его за это казнили. Я тоже принес людям свободу. Люди, посмотрите, как вы живете. Как свиньи. Я принес вам освобождение: все вокруг не их, а ваше. Берите – это ваше, а не их. В ответ – гогот. «Распни его». Что ж, я, как и Он, взойду на свою Голгофу, я понесу свой крест. Но я не дам слабину, не скажу, Отче, если можно, эту чашу мимо пронеси. Я сразу скажу: не моя воля, но Твоя.

Думаю, Навальный, возвращаясь в Москву, надеялся на встречу с восторженным народом. Но имел ввиду и второй вариант (если с ликованием толп не выйдет): принесение себя в жертву ради людей. То есть, путь Христа. Тот ведь тоже въезжал в Иерусалим на осле под крики «Аллилуйя»! И Он знал, чем кончится. Та же толпа через день вопила «Распни его»! И тогда остается только один способ доказать правоту своего учения: отдать за него жизнь. Моральные максимы иначе и нельзя доказать: если за некие принципы человек готов пожертвовать своей жизнью, значит они обладают высшей ценностью. В его глазах и в глазах верящих в него.

Научные истины тоже можно доказывать таким способом, но это случается редко — как раз потому, что эти истины могут постоять за себя своей логикой, экспериментом, опытом. Это сделают и другие. К этому и некоторый апокриф об отречении Галилея: после показа ему орудий пытки от «признал» неподвижную Землю, сказав, однако (выходя из подвала и тихо): а все-таки она вертится.

Последнее сообщение из лагеря от Навального: «Сложилось так, что в России сейчас за своё право иметь и не скрывать свои убеждения я должен заплатить тем, что буду сидеть в одиночной камере. И мне, конечно, не нравится сидеть. Но ни от своих идей, ни от своей родины я не откажусь».

Да, человек из железа. Но его жене Юле и дочке Дарье, закончившей Стэнфордский университет (США) и сыну Захару, выпускнику школы в Германии нужен не цельнометаллический супермен, а простой человек из плоти и крови. И они – затихли. Никаких заявлений и протестов – как бы не повредить отцу. Но Навальному повредить нельзя – он не отец, и не муж, и не человек, он – памятник веры.

Редакция может не разделять мнение автора.